Сентябрь не радовал теплом и светом. Учебные будни следовали один за другим, и вскоре стало казаться, что лета и не было вовсе.

Арсений не переставал заходить за Аней перед занятиями и провожать после, отчасти потому, что ему нравилось дразнить Инну, а отчасти потому, что с Аней всегда было интересно поболтать и идти им было по пути. Она не возражала.

Как он и обещал, Арсений познакомил её с Игорем. Тот предложил ей приходить на репетиции. Аня с радостью согласилась. К осеннему балу старшеклассников они уже собирались петь дуэтом. Ко всему прочему, у него и Игоря начались тренировки по лёгкой атлетике. Скучать не приходилось.

Дома было неспокойно. Его мать проводила отпуск за бесконечными генеральными уборками, и Арсений считал дни до её отъезда на воды.

Придя пятничным вечером домой после тренировки, Арсений застал её за очередным занятием. Теперь она разбирала шкаф в гостиной: выгребла оттуда все коробки с обувью и теперь с большим размахом проводила ревизию.

– Мам, я дома! – крикнул Арсений из прихожей, сбросив рюкзак и стягивая кеды.

– Привет, дорогой, – рассеянно отозвалась она, не отрываясь от своего занятия.

– Пахнет вкусно. Что на ужин?

– Макароны с сыром. Извини, больше ничего не успела.

– Макароны с сыром – наше всё!

Он устроился обедать прямо в гостиной на диване, пока мать решала, что из обуви выкинуть, а что оставить.

– Надо же, а я про них и забыла, – бормотала она, примерив туфли. – Надену их сегодня. Как тебе?.. Сеня! Я же просила тебя есть на кухне.

– Я хотел посмотреть телевизор.

– Не накапай только, я вчера весь день диван чистила.

– Ага, – рассеянно ответил Арсений, отправляя в рот вилку. Капля подливы изящно слетела с его губ и шмякнулась о подлокотник.

– Ну, так как тебе? – спросила она ещё раз.

С полным ртом Арсений не мог говорить, но показал в знак одобрения большой палец.

– Туфли класс, – сказал через какое-то время, когда мать уже сняла их и аккуратно поставила отдельно от всей остальной обуви. – Куда сегодня собираешься?

– Ну… – она загадочно посмотрела на него и добавила с улыбкой: – У меня сегодня свидание.

– Правда? Поздравляю! А с кем?

– Да ты его не знаешь. Знакомый по работе.

– Он хоть не женат?

– Конечно, нет! – воскликнула мать. – Он разведён. Я его давно знаю – очень приличный мужчина.

– И что? Ваше долгое знакомство делает его приличным мужчиной? – съязвил Арсений.

Мать грустно улыбнулась в ответ. Она медленно подошла к дивану и присела рядом с ним.

– Дорогой мой, я знаю, что предыдущий мой кавалер был не особенно достойным… – тихо и ласково начала она.

– Не особенно достойным! – воскликнул Арсений. – Он ведь даже нигде не работал! И продал наш телевизор!

– Да, я помню. Эту потерю мы долго оплакивали.

– Ты про Леонида или про телевизор?

– Про телевизор, конечно же, – рассмеялась она. – Но ему пришлось вернуть деньги.

– Это только потому, что дядя Вова сходил и поговорил с ним.

– Ну, не без этого, дорогой, не без этого… Так вот, послушай меня, Арсений. Я понимаю, как тебе тяжело пришлось без отца. Поверь, мне тоже было тяжело воспитывать тебя одной… Но я постаралась сделать всё, чтобы ты не чувствовал этого. Но и ты, пожалуйста, пойми меня…

Она, видимо, хотела добавить что-то ещё, но не знала что, и замолчала. Арсений посмотрел в её большие карие глаза, полные печали. В их уголках уже лежали первые морщинки. Ему вдруг стало очень грустно.

– Ну что ты, мам… Я же ничего не говорю против.

– Ты у меня замечательный, – она чмокнула его в лоб, встала и продолжила заниматься своими делами.

– Чем-то помочь?

– Ешь давай.

За окнами темнело. Арсений сидел в своей комнате. Мать десять минут назад отправилась на свою встречу, а он думал, чем занять себя, но единственное, что ему пока удавалось, – это пялиться в окно. Его клонило в сон, оттого что накануне он уснул только около двух часов ночи, и теперь мысли разбегались при каждой попытке сосредоточиться, как тараканы, застигнутые врасплох внезапно включённым светом. Где-то над всем этим хаосом в голове царила мысль о завтрашней контрольной по алгебре и геометрии, но сейчас она была Арсению меньше всего интересна.

Перед ним на столе лежала старая фотография, на которой молодые женщина и мужчина радостно улыбались фотографу, а круглощёкий годовалый ребёнок задумчиво разглядывал отцовские часы.

Мать говорила, что отец их бросил, а бабушка сказала, что это она от него ушла, – история оставалась неясной. Сколько Арсений ни спрашивал, она никогда ему не рассказывала, что случилось. Но, кроме этой фотографии, у Арсения не осталось воспоминаний, ведь он был еще слишком мал, чтобы запомнить своего отца.

И, в общем-то, ему было всё равно, но временами становилось грустно.

Он закинул ноги на стол и продолжил смотреть в окно. На улице уже зажглись фонари, а он так и не включил свет в комнате, и теперь отлично видел всё, что происходило за окном. Один из фонарей отбрасывал свет на постройки во дворе – низкие кирпичные здания, в которых находились какие-то социальные учреждения неясного для него назначения. На одной из стен тень причудливо изогнулась в виде сидящего чёрного кота с длинной шеей и острыми ушками.

Арсению показалось это забавным. Он улыбнулся своему открытию, как вдруг кот склонил голову, дёрнул ухом и нетерпеливо поводил вокруг себя хвостом, как делают обычно кошки, когда чем-то недовольны.

Арсений вскочил со стула и отпрянул от окна, но когда он снова посмотрел на эту стену, в ней не было ничего необычного. Стена как стена, тень как тень. Наверное, колышущиеся вокруг фонаря деревья создали эту иллюзию и заставили её двигаться.

Арсений включил свет в комнате и, задёрнув шторы, открыл учебник по алгебре.

Ночью подул свежий ветер, несущий в себе морозную прохладу и запах пока ещё далёкого первого снега. Притаившиеся на крышах тени метнулись вслед за ним. Но самая чёрная из них осталась недвижима.

Ночь расправила крылья и полетела. Зашелестели смоляные перья – воздух струился по их шёлковой поверхности. Крылатая тень скользила по стенам домов.

Голова Арсения беспокойно метнулась на подушке. Сон наполнился размытыми образами тёмных улиц, вымощенных камнем. Все было невероятно большим, а он – очень маленьким, и он быстро-быстро бежал по этим дорогам со всех четырёх лап. Кто-то гнался за ним: его догонял крадущийся в тишине шорох, словно ветер ворошил сухие осенние листья. И никого, кроме него, на этих стёртых из памяти и жизни улицах.

На следующее утро Ольга не появилась в школе. Их классная руководительница – учительница английского языка Нелли Михайловна – сообщила, что звонили родители Ольги, передали, что она заболела. От этого известия у Арсения в душе шевельнулось дурное предчувствие, что болезнь Ольги – совсем не ангина.

Он не в первый раз сталкивался с подобной ситуацией, но не знал, что делать. Как-то раз он хотел всё рассказать Нелли Михайловне, но Ольга со слезами на глазах умоляла этого не делать и взяла с него клятвенное обещание молчать. И он молчал, от всей души желая Ольгиному отцу скорой и мучительной смерти.

Контрольная по алгебре и геометрии прошла как надо. Правда, Марк и Игорь, севшие позади него, так и не успели всё списать, как он ни старался им помочь. Но им было в самый раз на тройку.

На перемене в левом крыле второго этажа, около кабинета информатики, Арсений встретил Аню. Она беззаботно болтала с одноклассницей и выглядела вполне бодрой. Вообще, с тех пор как у неё в школе появились знакомые и друзья, Аня стала вести себя намного свободнее и увереннее. При более близком знакомстве Арсению открылись её живой ум и хорошее чувство юмора – он был рад, что они дружат.

– Ну что, как начало дня? – поинтересовался он на ходу.

– О-о-о, – простонала Аня, – лучше убей меня, потому что ваша Нелли Михайловна просто кошмар!