А в это время, как по иронии, на улице с тем же названием, с мистическим номером тринадцать, в одной из квартир пятиэтажного дома, происходили ужасные, не поддающиеся здравому пониманию вещи. Страх и боль правили бал в той квартире, грязь и унижение, зверство и зло.

Но никто ничего не слышал, никто. Потому что тот, который не хотел, предпринял все меры для этого. Для того, чтобы его не заподозрили. Он уже делал подобное, но тогда попался, за что отбыл приличный срок в колонии, где ему было не сладко, где приходилось терпеть унижения и насилие. Он вспоминал эти моменты и разум мутнел, он превращался в зверя. Гордость и честь его были растоптаны, но он ничего не мог поделать там, кроме того, как терпеть. А теперь он будет отрываться по полной. Он посмотрел помутневшими глазами исподлобья на забившееся в угол существо с завязанными руками и ртом, кровоподтеками и гематомами. Оно смотрело на него сквозь слёзы и пыталось звать маму, но силы покинули его тело, после нескольких часов истязательств, отвратительных и ужасных. Руки ныли на том месте, где были связаны, ноги болели от ударов за неповиновение, а промежность жгло и саднило, как будто проткнули горячим мечом, оттуда текла кровь. Но он и не думал останавливаться, он знал, что хочет ещё. Тот, который не хотел встал, существо забилось в углу с глазами полными ужаса, страха того, что всё повторится. Но он пошёл на кухню, у существа, маленького беззащитного отлегло от сердца, но к сожалению это было лишь делом времени. Тот, который не хотел вернулся с кухни, вытирая рукой рот, с сигаретой в другой руке и направился к существу.

Наконец-то утро настало. Для оперативника это было хорошо, у него чесались руки приступить к работе. В посёлке редко происходили серьёзные преступления, но метко, так, что о них потом долго помнили. А вот для родителей пропавшей Самары это утро не было спасительным. Они понимали, что сегодня их ожидают мучительные трудности.

Утром отец принёс фото дочери и отправился с тяжёлым сердцем на работу. А в большом кабинете на втором этаже отделения милиции шло совещание. Там были все сотрудники.

– Может она всё таки сбежала из дома? – предположил кто-то.

– Не тот случай! – сказал Игорь. – Семья адекватная, нормальная. Надо начинать поиски. Помните несколько лет назад был подобный случай.

Случай действительно имел место быть. Шла девочка себе домой вечером, никого не трогала. Была зима, холодно, она съёжилась и не успела среагировать должным образом. Из-за поворота с улицы центральной выскочила машина. Автомобиль Тойота несся по Октябрьской на большой скорости. За рулём сидел по версии жителей посёлка пьяный сотрудник милиции, он не справился с управлением, машина пошла в занос и на девочку. От удара она отлетела и не приходила в сознание. Перепугавшийся водитель Тойоты, предпринял меры скрыть следы преступления и положил тело в багажник. Поиски девочки ничего не дали. Тело нашли на старом золоотвале весной, когда оно проглянуло из под растаявшего снега. Тогда никого не нашли. Оттуда у жителей появилась версия того, что сделал это сотрудник милиции, и они даже знали кто. Возможно, всё таки информация утекла откуда-то. Тот человек спустя некоторое время ушёл из органов, по собственной воле или попросили тихо, никто не знал.

– Я не могу объявить поиски, – сказал начальник отделения Лямкин. Мужчина за сорок, в очках, с усами. Он был строгий сам по себе, все кто был у него в подчинении, старались не перечить ему. – Ты же знаешь порядок, должно быть заявление по прошествии трёх суток.

– После этих трёх суток может быть поздно, – вмешался оперуполномоченный Сергей Шушин. Среднего роста, за сорок, большие очки, чёрные ухоженные усики. Сергей был опытным «ментом». Не всегда вёл в отделение мальчишек, которые что-нибудь натворили, иногда выгораживал. Местная шпана с Октябрьской улицы, где собственно находилось отделение, знала его в лицо, как и он их. Даже инспектор по делам несовершеннолетних знал меньше.

– И что ты предлагаешь? – посмотрел на него строго начальник.

– Предлагаю начинать немедленно! По горячим следам. Куда могла исчезнуть девочка в посёлке вокруг которого тайга, с двумя тысячами населения? Не провалилась же она сквозь землю. Тут уголовка на лицо.

– Хорошо. Пока своими силами, потом посмотрим. К обеду все уже будут знать об этом, никакой информации не давать. Нам не нужна шумиха.

К полудню об этом трубил весь посёлок. Вся школа стояла на ушах, на переменах все обменивались сплетнями, которые услышали в стороне. Одноклассники Самары сидели на уроках мрачнее тучи.

Милиция начала с опроса родных и Аси. Но они говорили всё тоже самое, что и до этого.

Около часа дня, со станции, с рабочего места забрали тренера местной команды по хоккею. Милиции нужно было попасть в старый клуб, вход в который имелся со стороны ледового дворца, где и заведовал тренер. Ключи были только у него. По скупой информации, что сказала им Ася, девочка шла мимо клуба. Надо было проверить здание. Сотрудники милиции обошли все аварийное здание, вдоль и поперёк, но ничего. Пол был покрыт инеем и не единого следа. Тренера отпустили, а поиски продолжались. Соседние заброшенные дома тоже были проверены, ничего. А страсти в посёлке разгорались всё сильнее. Каких версий только не было, от смешных до абсолютно абсурдных. Люди болтали не жалея своего языка.

День прошёл, темнело. В северной темноте поиски были бесполезны. Милиционеры пошли по адресам всех тех, кто имел уголовное прошлое, отбывал наказание или привлекался. Обычная практика, но об одном человеке они не знали. С главного управления им не сообщили, а сам этот человек не пришёл становиться на учёт. Продумал ли он это или просто решил отложить? Об этом знал только он.

Тучи сгущались, родители загоняли детей домой рано. Милиция продолжала поиски. Безрезультатно. На Октябрьской двенадцать, на пятом этаже, в своей комнате сидел одноклассник пропавшей Самары. Он только что закончил делать уроки и теперь слушал музыку. Несколько дней он не выходил гулять, так как был наказан, за то, что опоздал на целый час домой. Родители разрешали гулять только до девяти часов, а он пришёл в одиннадцатом часу. Отец рассердился и принял решение о наказании. Для этого мальчишки не пойти гулять было самым страшным наказанием. Он готов был не смотреть телевизор, не есть, но лишь бы ходить гулять. Свет от ночника падал на пол, освещая старую советскую напольную дорожку. Окно было покрыто льдом, форточка открыта. Где-то далеко на трассе ехал мощный грузовик, вёз уголь на станцию, в морозные ночи их было слышно так, как будто он едет совсем рядом. Мальчик думал о пропавшей девочке, в его голове это не укладывалось. Одно время ему нравилась Самара, она даже несколько раз помогала ему с домашним заданием, а однажды помогла с самостоятельной работой прямо на уроке. Он сидел сзади неё с другим мальчишкой. Она повернулась, как всегда улыбаясь своей милой улыбкой и тыкнула пальцем на ошибку в решении уравнения по алгебре. Он искренне хотел, чтобы всё обошлось. Сейчас в магнитофоне играла песня группы Кино, с трассы доносился гул грузовика, улицы были пусты, лишь фонари склонив головы, светили под себя.

«Крыши домов дрожат под тяжестью дней,

Небесный пастух пасет облака,

Город стреляет в ночь дробью огней,

Но ночь сильней, ее власть велика.

Тем, кто ложится спать –

Спокойного сна.

Спокойная ночь.»

Следующим утром, первым уроком у всех классов школы был классный час. Всем ученикам говорили, чтобы те не в коем случае не говорили с незнакомыми людьми, по возможности возвращались домой засветло и старались не ходить по одному. Паника нарастала.

В отделении милиции снова шло совещание. Пошли вторые сутки после исчезновения. Всё было очевидно, это не просто знак протеста родителям в виде сбегания из дома, это уже серьёзное. Начальник отделения был не в духе с самого утра. Он попросил подчинённых докладывать абсолютно все подробности, каждый шаг.