У оруженосца рыцаря тоже оказалось огнестрельное оружие, только не такое серьезное, как у женщины. Это был пуффер88, короткая ручная бомбарда калибром в три ячменных зерна на деревянной ручке. Такое оружие легко было прятать под одеждой и в седельной сумке, но убойная сила у него не велика. Нападавший был частично защищён элементами доспехов, видать снятыми с убитого рыцаря при удачном набеге. О том, что рыцарь набега не пережил, говорило отверстие от страшного удара копья в нагруднике. Кроме нагрудника на обеих руках были поручи. От звука выстрела разбойник отклонился. Пуля чиркнула по пластине нагрудника, не причинив никакого вреда, но отвлекла внимание. В это время оруженосец выхватил меч и воткнул в глаз бандиту.
Рыцарь успешно отбивался от нападавших, держа на расстоянии копья, которое он держал в левой руке. Кому посчастливилось прорваться ближе, падал удара правой руки, вооруженной мечом. Трое уже лежали на земле. Еще пять человек стояли вокруг с ранениями разной степени опасности. Подойти никто не решался. Положение сложилось патовое.
И тут из-за пригорка появилось всадники. Трое рыцарей в полных латах, но без шлемов и шесть человек свиты. Рыцарей Генрих узнал. Их знал и боялся весь Шлеттштадт, а также половина Швабии и Эльзасс. Это были рыцари-раубриттеры из Кёнигсбурга. Самый старший высокий худощавый человек с длинными седыми волосами и пышными усами на вороном коне – хозяин замка Якоб Ратзамхаузен. Невысокий здоровяк с круглым лицом, чёрными волосами и бородой – Гуго фон Гогенштауфен. Самый молодой любимиц женщин с красивым лицом и вьющимися светлыми волосами – Ульрих Хохенштейн.
Тем временем дверца возка немного приотворилась, женские руки вынесли наружу мальчика лет трёх и положили под колесо. Сверху женщина накрыла ребенка тряпицей и жестом указала ему не двигаться. В пылу схватки нападавшие этого не заметили.
Конные раубриттеры подъехали к каравану. Не снижая скорости, Гуго фон Гогенштауфен ударом длинного полуторного меча89 разрубил неподатливого оруженосца пополам. Тело постояло пару мгновений, потом сложившись, обе половинки рухнули. Сизые внутренности вывалились в дорожную пыль. Ульрих Хохенштейн ударил серого коня шпорами, набрал скорость, объехал возок сзади, перегнулся через коня сражающегося рыцаря и вогнал жало клевца90 сквозь шлем в голову защитника возка. Клевец, застряв в черепе, вырвался из руки разбойника. Ульрих развернул кона, молниеносно выхватил меч и, пока уже мертвое тело ещё стояло на ногах, снес ему голову. На лице раубриттера отразилось удовольствие мастера, красиво сделавшего своё дело.
В этот момент Авраам совершил странный поступок. Он нагнулся к уху коня и что-то прошептал, потом дернул повод. Конь сначала встал на дыбы, потом бросился вскачь, быстро набирая скорость. Генриху показалось, что ельник расступается перед конём мага. На поле боя у всех как будто по волшебству, находилось дело, чтобы отойти с курса движения всадника. А может, не как будто? Проезжая мимо возка, Абрам, опровергая все законы природы, на ходу, не снижая скорости, свесился с коня почти до земли и выхватил мальчика из-под колес. Тут рыцари опомнились и кинулись вдогонку неожиданному противнику. Конь нёс волшебника прямо на поваленный дуб. Еще немного и он споткнется о раскинувшуюся по сторонам пышную крону, покрытую молодой зеленью и врежется в могучий ствол. Однако, запас чудес в этот день еще не исчерпался. Конь нашел прореху в кроне, оттолкнулся от земли и пролетел над деревом, не зацепив ветки. Ехавший первым Гуго фон Гогенштауфен не успел сдержать своего гнедого коня, и бедное животное на всем ходу напоролось грудью на сук. Конь дико взвыл, потом тяжело обмяк истекая кровью, а незадачливый наездник, пролетев десяток футов91, повис на крупной ветке, торчавшей вверх.
–Теперь из крови пацана мацы наделает для своего еврейского семейства, – внезапно раздалось за спиной и Генриха, – а ты, брат монах, зря не убежал, пока было можно. Да теперь поздно, ты все видел.
Генрих повернулся. В шуме боя он не заметил, как сзади подъехал один из разбойников. Возможно, его послали ловить убегавших с поля боя, дабы избавится от свидетелей. У раубриттеров и так была дурная слава, а давать ещё один повод к недовольству властей они не хотели. Рано или поздно чаша терпения переполнится, а противостоять регулярным войскам, это вам не обозы грабить. Забегая вперед, так оно и случилось. Уже через год после описываемых событий вольные города Страсбург, Шлеттштадт, Базель и Кольмар при поддержке окрестных деревень собрали войско, захватили и сожгли замок Кёнигсбург. Судить было не кого, пленных не брали.
Но это будет позднее, а сейчас разбойники ещё были живы, и один из них насмешливо смотрел на Генриха, поигрывая гёдендагом92. Сидел раубриттер на простой гнедой лошадке, возможно ранее таскавшей телегу. Одет по новой моде в котарди93 с длинными рукавами и штаны-чулки. Котарди стеснял движения мощного тела и кое-где разошелся по швам, штаны отвисали на коленях. Видно было, что одежда с чужого плеча. Парень был довольно молод, Генриху показалось, что моложе его самого. В тёмных волосах не было и признака седины, как и в пышных усах. Усы… Они казались чужеродными на этом лице. Почему Генриху они казались не подходящими к физиономии разбойника. Лицо явно было знакомым. Вот только, если убрать усы…
– Монашья морда, что задумался. Я тебя убивать собрался, а ты меня разглядываешь, как невесту на смотринах, – раубриттер решил прервать непонятное ему затянувшееся молчание, – или от страха…
Генрих не дослушал, что он мог бы сделать от страха:
– Маркус?
Маркус, а это точно был Маркус, друг Генриха по детским забавам, тоже стал вглядываться в лицо монаха. Потом просиял:
– Жидовская морда! Тебя не узнать: полысел, растолстел.
Друзья сблизились, обнялись, не слезая с коней. Старые распри забылись. Они просто были рады видеть друг друга. Генрих поинтересовался:
– Ты же еще лет десять или двенадцать назад на войну к герцогу Бургундскому сбежал. Я думал уже до жандарма94 дослужился.
– Дошёл я тогда почти до самого Дижона. Поистрепался в дороге. Когда папаша умер, Братья стали наследство делить. Старший, Фриц, хотел забрать себе всё по праву старшинства. Так бы и случилось, если бы папаша не ляпнул перед смертью, что средний брат, Габриэль, с лавкой справится лучше. Он, вроде бы как, посмышлёнее в плане коммерции, всегда отцу в этом вопросе помогал. А в последние годы лавка вообще на Габриэле была. Фриц все больше в кузне заправлял. Когда единого хозяина нет, как доход делить? Фриц Габриэлю перестал продукцию поставлять. Все думал, что сам выгоднее на сторону продаст, да никто не берет. А Габриэлю торговать нечем. Марту, сестру младшую, в монастырь к цистерцианкам95 спровадили. К тому времени, как я ушёл, особо из дому в дорогу и взять было не чего. Ландскнехтом96 в войско с голыми руками не устроишься. Как раз осень началась. Подрядился у местного барона виноград собирать. С крестьянами познакомился. Ну и с крестьянками. С одной такой фигуристой селянкой нас её муж и застукал на сеновале. Бабу сразу насмерть зашиб. Я отбился. Всей деревней ловили. В лес забрел, а ночи уже холодные начались, захворал. Хорошо ни медведь, ни волк на меня не набрёл. Голодным, полудохлым подобрали меня в лесу ребята из Кёнигсбурга. С тех пор у них гемайном97
