– Вот тут я с вами согласен до самых своих пяток! Только нужно уточнить, что в силу общественной справедливости могут совершать чудеса не только добрые христиане, ибо Бог един. И не важно, как ты в него веришь: пляшешь у костра, крестишься, или бьешь поклоны в сторону востока, главное, чтобы всей душей. Тогда и чудеса получаются. Магия – это большая Работа, – Абрам жестом остановил пытавшегося взорваться от возмущения монаха, – ибо, несомненно и очевидно то, что достичь совершенства в этой работе или искусстве и стать мастером может человек, родившийся хоть христианином, хоть иудеем, хоть язычником, хоть турком, хоть варваром, хоть в какой угодно иной вере; однако тот, кто отверг своей естественный закон и принял другую веру, противную его собственной, никогда не взойдет на вершину этой священной науки73. Кстати, епископу нашего города я предсказал, что его предадут в Оремберге, за год до того, как это случилось; о прочем же я говорить не стану, ибо он – лицо духовное, предав молчанию все иные услуги, какие я ему оказывал74. И он меня сменить веру не призывал.

– Ересь это! Нет другой истинной веры, кроме христианской! Остальное – суеверия и ересь! – начал распаляться Генрих, – Демоны в Вас говорят, Ведь сказано: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых, ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего75»

– И, я Вас спрашиваю, почему всё так сложно? – Абрам даже придержал коня, – Я, к примеру, совсем не против, чтобы возле меня иногда находилось пара, другая обаятельниц, – мечтательно продолжил он – женщины могут с помощью определенных приемов воздействовать на чужие тела и производить изменения их без участия Дьявола, что для нашего разума не совсем понятно. Но это непонимание не должно заставлять нас приписывать подобные воздействия Дьяволу, как бы говорящему из женщин. И поверьте мне, старому еврею, те вещи, что творят с нами эти чудесные создания, зачастую весьма приятны для организма. Хоть убейте, не пойму, почему вы так взъелись на прекрасный пол.

Крамер весь побагровел. Было видно, что они затронули близкую ему тему. Долго накапливавшиеся в голове мысли прорвали плотину и изверглись бурным потоком:

– Женщина скверна по своей природе, так как она скорее сомневается и скорее отрицает веру, а это образует основу для занятий чародейством. Ведь женщина более алчет плотских наслаждений, чем мужчина, что видно из всей той плотской скверны, которой женщины предаются. Уже при сотворении первой женщины эти её недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно – из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины. Из этого недостатка вытекает и то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное. Что касается другой силы души – воли, то скажем о женщине следующее: когда она ненавидит того, кого перед тем любила, то она бесится от гнева и нетерпимости. Такая женщина похожа на бушующее море. Как из недостатка разума женщины скорее, чем мужчины, отступаются от веры, так и из своих необычайных аффектов и страстей они более рьяно ищут, выдумывают и выполняют свою месть с помощью чар или иными способами. Нет поэтому ничего удивительного в том, что среди женщин так много ведьм. Почти все государства были разрушены из-за женщин. Троя погибла из-за похищения Елены. Многие тысячи греков нашли там смерть. Иудейское государство претерпело много невзгод и разрушений из-за скверной царицы Иезавели и ее дочери Гофолии, царицы в Иудее, которая умертвила своих внуков, чтобы царствовать после смерти сына. Обе эти женщины были в свою очередь умерщвлены. Много напастей испытало Римское государство из-за Клеопатры, египетской царицы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мир и теперь страдает из-за женской злобы76.

Авраам очень внимательно посмотрел на монаха как-то хмуро. Генрих поёжился. Ему показалось, что взгляд проник внутрь его естества. Потом лицо мага смягчилось, и он сказал, указывая на виднеющуюся сквозь деревья полянку:

– Может, сделаем привал, пообедаем?

Монах, съестные припасы которого были ограничены и строго рассчитаны на экономное питание, засомневался:

– Вроде бы время обеда ещё не наступило.

– А мы будем считать, что это второй завтрак, – волшебник решительно поехал в сторону поляны.

Абрам стреножил коня и стал устраивать место пикника. Было видно, что отдыхать он привык с комфортом. Расстелил на молодой траве большое полотно, разложил и порезал копчёную баранину, конскую колбасу, половину каравая хлеба, достал из сумы туесок, снял с него тряпицу. Под ней оказалась квашеная капуста. Венчал сервировку запечатанный кувшин и два стакана, выдолбленных из дерева. Взяв один из них, Абрам показал Генриху:

– Вы скажете, что это просто стакан. И будете десять раз не правы. Эти чаши я привез из Византии. Не поверите, чистый можжевельник. Даже если сырую воду налить, через некоторое время можно пить и не будет в кишечнике раздора. А уж вину, какой аромат придает, полный цимус!

Генрих тоже достал флягу с кислым монастырским пивом, краюху хлеба, мочёные яблоки и куски вяленого мяса. Абрам посмотрел на изыски доминиканской провизии и поморщился:

– Я Вас умоляю, уберите всё это изобилие про запас. Вам оно ещё понадобится, чтобы травить свой бедный желудок, когда мы расстанемся. Кстати, а куда Вы двигаетесь, дражайший инквизитор, если это не тайна Священного Папского Престола? – не дожидаясь ответа, маг продолжил, – Я вот никаких секретов из своих перемещений не делаю. Еду я в город Аррас, знаменитый своими коврами и гобеленами. Только не подумайте сразу, что мне нечего положить на пол или повесить на стену. В этом городе творятся необычные вещи. Вы можете мне возразить, что мгновенное превращение половины города в колдунов, вещь вполне обычная, но тут я с Вами категорически не согласен.

Дождавшись небольшой паузы в словесных излияниях собеседника, Генрих ответил:

– Я тоже в Аррас еду. И по этому же поводу. Как наблюдатель на процесс по делу ведьм, – со значимостью определил будущий инквизитор свою миссию, – значит, нам ещё долго вместе ехать.

– Хотел бы с Вами согласиться, да не могу, – вздохнул маг, – Ангел-хранитель, с которым я постоянно поддерживаю ментальную связь, прочит Вашему покорному слуге судьбоносную встречу, которая изменит все мои планы, – он с улыбкой посмотрел на Генриха, – Вы меня прямо сейчас сжигать не собираетесь? Тогда давайте кушать.

Абрам снял сургучную печать с узкого горлышка кувшина, вынул пробку и разлил тягучее бордово-кирпичное вино по стаканам:

– Попробуйте. Это вино урожая года коронации императора Сигизмунда Люксембургского77. Как-то подарил я ему духа домашнего, относящегося ко Второй Иерархии, и он пользовался его услугами78. Ему уже тридцать лет. Не императору, мир его праху, и не духу, тот ушёл в свой мир после смерти императора, вину. Конечно, ему бы дать подышать немного, но в походе пойдёт и так.

Про духа Генрих ничего не понял, но решил не уточнять. Пока волшебник говорил, монах успел сотворить короткую предобеденную молитву и принял протянутый деревянный бокал. При этом он заметил блеснувший на среднем пальце руки мага золотой перстень с крупным чёрным камнем. Вино оказалось терпким и крепким. Ласковым теплом оно прокатилось по пищеводу, упало во чрево и, ленивой расслабленностью дошло до конечностей и головы. Это было приятно, но и немного встревожило Генриха:

– Надо было бы мне лучше пива выпить. Ещё далеко ехать, а вино крепкое, не уснуть бы.