Парень кивнул и вытер все прибывающие слезы. Алисия волновалась, оставляя сына наедине с жестоким миром, но главное – наедине с самим собой.

Целый год он ощущал в доме ее запах. По утрам слышал шкворчание яичницы, что доносилось из пустой кухни. По вечерам, включая телевизор, видел на экране мамин любимый канал, который сам никогда не смотрел. Она не пугала его, никогда не заходила к Раймонду в комнату. Она просто жила с ним отпущенный ей по загробным правилам год. А потом в день своей смерти ушла. Ушла тихо. Поцеловала сонного сына в щеку, чуть слышно хлопнула москитной сеткой и улетела с криком мигрирующих птиц.

В заставленных мебелью комнатах внезапно стало пусто. Невыносимо пусто. И Раймонд выставил дом на продажу.

– Кьет, мне хочется сегодня стейк, – объявил Раймонд, заходя на кухню.

Тот кивнул и перевел его просьбу жене. Атхит достала из холодильника герметично упакованный кусок красного мяса и шлепнула им о стол. Мистера Ли повеселила эта картина и, улыбаясь, он вышел по доскам на открытую веранду, заставленную плетеными креслами.

Вдруг из-за мыса появилась кипенно-белая яхта.

«О нет, только не она!» – Раймонд закрыл глаза в надежде, что ему показалось.

Но яхта от этого не только не исчезла, более того – она заметно приблизилась к берегу.

– Кьет! – крикнул Раймонд в сторону кухни.

А когда таец появился в поле зрения, добавил:

– Два стейка, один с кровью и холодное шампанское. Она пьет только шампанское…

Таец бросил взгляд на огромное, по меркам их скромной гавани, судно и скрылся из вида.

На воду сошла шлюпка, и в нее спустилась тонкая фигура в чем-то таком же белом, как и ее яхта. Слуга отвез девушку к берегу и вернулся на мини корабль. На мокром песке стояла длинноногая Ан Джей. То ли кореянка, то ли японка с явным вливанием европейской крови девушка выглядела весьма эффектно. Ее выгоревшие с рыжиной прямые как дождь волосы упали на тонкую рубашку мужского кроя, под которой еле угадывались пижамные короткие шорты. В одной руке Ан Джей держала вьетнамки, в другой запотевшую бутылку «Пайпер-Хайдсик».

– Кьет, шампанского не надо, – Раймонд откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с гостьи. – Она со своим!

– На прошлой неделе ты был на Ко Пхи-Пхи, – Ан Джей взошла на подмосток, надела вьетнамки и подвинула к Раймонду кресло. – И я подумала, ты соскучился по женским объятиям?!

– Женские объятия имеют существенное различие с паучьей хваткой, Ан Джей.

Девушка улыбнулась и поставила на стол увесистую бутылку.

– Однажды ты поймешь, что мы созданы друг для друга, – девушка оперла о стол острые локти, возложив на кисти рук миловидное лицо с сочными цвета вишни губами.

Впервые он увидел ее в известном ресторане Пхукета. Непомерно дорогое платье на одно плечо и роскошные волосы оторвали Раймонда от ужина. Она прошла, оставив шлейф умопомрачительного аромата и с целую дюжину вопросов.

Покупая остров, мистер Ли был вынужден ходить на обеды с богатейшими азиатскими семьями, что каждый раз пытались ему кого-нибудь сосватать. Но на этих встречах Раймонд никогда не видел среди их дочерей подобной изысканности и красоты.

Ан Джей умело расставила сети, ведь она собственно и пришла в тот ресторан ради Раймонда.

Был ли он с ней? Был. Любил? Нет… Не потому что Ан Джей была властной избалованной светской львицей. Раймонд не полюбил ее, потому что не смог. В одно утро он встал с кровати, посмотрел на безупречное тело, роскошные волосы. На сочные губы и понял, что больше не хочет их. Так бывает, когда переел устриц или перебрал с дорогим алкоголем. Если человек сильно любит устрицы, он вернется к ним еще не раз. А если он просто решил попробовать деликатес, то, наевшись, забудет о блюде.

Но у Раймонда было даже не так. Когда он наелся Ан Джей, она продолжала кормить его собой, и мистер Ли отравился. Теперь, когда он только видел белоснежную яхту, входящую в гавань Ко Ан, его неизменно тошнило.

Кьет принес бокалы для шампанского и открыл тугую пробку. Бутылка выдохнула, а из горлышка, словно джин, выскочил слабый дымок. Гостья отпила игристого напитка и тоскливо взглянула на руки Раймонда.

– Я так скучаю по тебе, – облегчила душу она.

Только от этих слов не стало легче ни Ан Джей, ни Раймонду. Он старался не смотреть на нее, и лишь когда девушка рассматривала остров, Раймонд рассматривал ее. Не скучал, просто в который раз удивлялся ее природному совершенству. Вдруг на руке сквозь расстегнутый манжет мелькнули вытянутые иероглифы.

– Ты сделала татуировку? – Раймонд высоко поднял выразительные брови.

Ан Джей нахмурилась.

– Нет, – девушка осушила бокал, – но если это поможет вернуть тебя, то я сделаю…

Раймонд напрягся. Он застыл на океане, обдумывая странное видение.

Однажды он наблюдал подобное в престижной клинике Бангкока. Старик в инвалидном кресле был покрыт такими с головы до ног.

«Печати смерти? – пронеслось тревожной мыслью. – Ладно старик, но Ан Джей!»

Он мельком посмотрел на девушку, что, не дождавшись от Раймонда галантности, по новой наполняла свой бокал.

Загорелая рука с золотым браслетом смахнула назад волосы, обнажив тонкую шею. Под волосами проявились черные слегка потертые иероглифы.

Мистер Ли закрыл веки и помассировал уголки глаз. Он не хотел видеть все это. Не желал думать об Ан Джей, но ее грядущая смерть подавляла его.

– Ты здорова? – невпопад спросил Раймонд.

На красивом лице мгновенно проступил гнев.

– Я бросаю тебе под ноги свое сердце, – вскипев, она резко встала из-за стола. – А ты бесстыдно давишь его?

– Да нет же…

Поздно было оправдываться, и Раймонд взял Ан Джей за руку. Та вздрогнула и опустила на Раймонда раскосые глаза.

– Я не хотел тебя обидеть, сядь.

На прямом лбу девушки возник символ из двух иероглифов.

«Довольно сложные буквы, но если тут же зарисовать», – прикинул Раймонд и присел к песку.

Он вывел палкой схематическое подобие китайского домика, крест с наклонной стеной и тройной крышей.

– Что это значит?

Ан Джей обошла иероглиф вокруг.

– Это «куки» – с японского «воздух».

– Ты куда-то летишь? – Раймонд снова сел за стол.

Девушка постояла над песком и заняла прежнее место в кресле.

– Послезавтра лечу во Вьетнам.

– Не лети, – коротко ответил Раймонд.

– К чему все эти игры? Ты хочешь, чтоб я осталась здесь? С тобой? – взмолилась Ан Джей, игнорируя Кьета со стейками.

– Нет! – Раймонд промочил пересохшее горло шампанским. – Я просто хочу, чтоб ты не летела во Вьетнам.

Гостья закрыла изящными ладонями лицо и тяжело вздохнула.

– Как мне понять тебя Раймонд? Как? Есть ли на этой Земле хоть один человек, кто способен понять тебя?

Мистер Ли хотел пошутить про целый отдел ФБР, но сдержался.

Они поужинали. И побрели по сумеречному берегу. Небо наливалось синевой, туманные джунгли зеленью, а горизонт, словно рождественская елка, огнями заякорившихся яхт.

Вечерний океан пьянил гораздо больше алкоголя, и вскоре Ан Джей обняла Раймонда за руку. Она прижалась к нему всем телом, призывая остановиться.

– Я сегодня останусь с тобой, – азиатка потянулась к губам Раймонда.

– Ты не можешь остаться, – тихо ответил он.

– Тогда поцелуй меня. Я не хочу засыпать сегодня без твоего поцелуя…

Раймонд поцеловал. Одного поцелуя Ан Джей было мало. Ее губы и вправду походили на вишню – вкусно, но невозможно съесть много.

Она не прощалась. Просто развернулась и ушла к выплывшей на берег лодке. Раймонд проводил ее взглядом до самой яхты – возможно сегодня он видел Ан Джей в последний раз. Печати смерти просто так не исчезают. Отказавшись от опасного полета, иероглиф воздуха исчезнет, а ему на смену придет иероглиф воды, земли, огня или еще черт знает чего. Смерть с трудом отпускает тех, кого успела пометить. Для чего она это делала или, лучше сказать, для кого, Раймонд не имел ни малейшего понятия. Мистер Ли знал так много и в то же время не знал ничего.