Давление слегка ослабло, чтобы я смог дышать, но на туловище словно давила стокилограммовая плита. И пусть мои глаза все еще слезились, я четко понимал, что на мне нет ничего и никого. Но что-то все же не позволяло мне шевелиться.

– Правда? – голос звучал теперь чуть удивленно. – Что ж, это еще предстоит проверить. Заберите у него телефон.

Левое запястье сдавило клещами чьих-то мощных пальцев и смартфон, светя экраном, переместился в руки сидящего напротив меня человека. Зрение, похоже, еще не пришло в норму.

Сделать я больше ничего не мог и сосредоточился на том, куда мы могли ехать. Только вот запомнить первоначальное направление, когда мы выбрались со стоянки, мне так и не удалось. Я только чувствовал, что автомобиль мчит с хорошей скоростью по ровной дороге.

– Итак, Виктор, – телефон швырнули мне обратно на колени и я поспешил убрать аппарат обратно в карман, – давайте предположим, что вы честный человек. Совершенно честный, хочу заметить, и не собираетесь лгать мне. Я задам всего один вопрос и хочу услышать от вас простой и понятный мне ответ. Кто вас отправил ко мне?

– Меня никто не направлял.

Еще один удар в живот и я согнулся на сиденье, прижавшись к собственным коленям. Вот оно, дружелюбие южных земель. Выпрямиться обратно было довольно сложно.

– Еще раз повторю свой вопрос, – вежливость была явно притворной, – Кто?

– Я сам, – прохрипел я в ответ и уже услышал, как сидящий слева от меня человек шевельнулся, чтобы нанести еще один удар, но собеседник напротив махнул рукой, остановив избиение.

– Или ты очень упорный, или… Останови здесь, – бросил он водителю.

Машина прошуршала на гравийной обочине и плавно остановилась. Меня грубо выволокли наружу и поставили на ноги. Ощущать себя безвольной куклой было не самым приятным занятием.

– Ты можешь видеть? – поинтересовались у меня.

Когда я с трудом разлепил веки, уже опухшие от вещества из баллончика. Но зрение постепенно стабилизировалось. В свете придорожного освещения я различал серость одежды бугая, что придерживал меня за руку так, словно хотел оторвать ее. Справа от меня, почти сливаясь с асфальтом, находился мужчина, в черном костюме. Я поднял голову, чтобы рассмотреть его получше, если потом не выдастся возможности. Что ж, он действительно походил на свою фотографию в газете: вытянутое лицо, прямой нос, высокий лоб и зачесанные назад седеющие волосы. Выглядел он не слишком молодо, но что-то в его внешности казалось мне неестественным. Возможно, то были глубоко посаженные глаза, а, может быть, это просто были особенности внешности, смешение кровей разных национальностей, которые редко встречались в моих широтах.

– Максим, будь добр, – обратился владелец клуба Дельфин к своему помощнику.

Клешня тут же сжалась еще сильнее, и я уже испугался, что он просто передавит мне руку. Максим широкими шагами пересек проезжую часть узкой дороги и подвел меня к отбойнику. Мы остановились на повороте, кажется. Вдалеке блестели огни города. Сзади слышались мягкие шаги и постукивание. Мужчина остановился чуть сзади нас.

– Здесь не очень высоко, метров десять, может, чуть больше, – он говорил спокойно и мягко. – От этого мало кто умирает, но переломы со смещением заживают очень долго и беспокоят потом до конца жизни. У некоторых – очень короткой жизни. Я повторю свой вопрос в третий, последний раз…

– Меня никто не посылал! – выкрикнул я так громко, насколько хватило сил отбитых ударом легких.

– Кричишь зря, – заметил человек с тростью. – Максим, действуй.

Бугай схватил меня за вторую руку. Я дернулся, но таким рывком, я, пожалуй, вывихну себе что-нибудь еще до того, как мое тело спустят с обрыва. Затем меня бесцеремонно подхватили за промежность и приподняли над землей. Никогда не относил себя к категории легкого веса, так что силище бугая оставалось только удивляться. Но продлилось это ощущение недолго, когда я представил, как меня швырнут вниз.

– Это все из-за моей жены! – переборов себя, бросил я, уже безо всякой надежды.

– До твоей жены мне нет никакого дела. Ты не ответил на мой вопрос, поэтому, как говорится, сам виноват…

– Я увидел фото в газете! – орать, повиснув над головой бугая, будучи стиснутым его клешнями, ну очень некомфортно. – Там ваше фото вместе с ней!

– Максим, опусти его! – резко произнес мужчина и я услышал, как его трость цокает по асфальту.

Меня осторожно поставили на землю, предварительно развернув лицом к своему боссу. Я еще раз внимательно посмотрел на него и теперь он показался мне слишком старым для моей дражайшей супруги. Хотя, если прикинуть, сколько у него было денег…

– Надеюсь, ты понимаешь абсурдность своих слов?

– Они не абсурдны, – я аккуратно поправил рубашку и брюки. Последние были прилично испачканы грязью и кровью. – Вы знаете, о каком фото речь. На нем – моя жена, рядом с вами.

Спокойное лицо мужчины с тростью скривилось и тяжелая рука бугая снова легла мне на плечо так, что ноги едва не подкосились под ее тяжестью.

– Возможно, мне стоит просто без вопросов выбросить тебя в море, но что-то в твоем голосе показывает, что ты веришь в правдивость своих слов. У тебя есть доказательства? Хоть что-то, что ты можешь показать мне прямо здесь и сейчас?

Он подошел ко мне вплотную и, хотя его фигура казалась худощавой и слабой, его энергия давила на меня и вжимала в землю не хуже, чем рука бугая на плече. Я сунул руку в карман и вытащил телефон. При этом пальцы слегка дернулись, впившись в ключицу, словно в моих бездонных карманах могло быть еще что-то.

Я пролистал альбом и нашел несколько фотографий, а потом бесцеремонно сунул смартфон под нос своему похитителю. Опираясь одной рукой на трость, свободной ладонью он осторожно взял телефон и пролистал несколько фотографий. Лицо его мрачнело с каждой секундой.

– Мы поговорим у меня, – произнес он, возвращая мне телефон. – Похоже, ты попадешь в клуб Дельфин, как и хотел. Едем.

Автомобиль, что вез нас, оказался лишь переделкой длинного премиального седана, не очень примечательного среди прочих дорогих машин, что мне довелось увидеть за пару дней на улицах приморского города. На этот раз мне позволили сесть в него самостоятельно. Некоторое время мы ехали молча.

– Что ж, – сказал наконец человек с тростью. – Петр Камышин.

Руки он не протянул, поэтому я просто кивнул. Он продолжил.

– Хотя я могу принять и понять твои действия, если смотреть ну очень со стороны – но все же они нанесли мне серьезный ущерб. И материальный, и имиджу. Сам понимаешь, – продолжил объяснять Петр, – в месте, куда могут заплыть опасные люди, капиталы долго не задержатся.

– Конечно, понимаю, но все дело в том… – я попытался оправдаться, потому что начал чувствовать себя немного неудобно.

– Ты не знал. Да. Ты руководствовался иными принципами и не стремился нарочно навредить мне. Я думаю, мы это сможем как-нибудь уладить, – он внимательно посмотрел на меня, словно хотел прочесть мои мысли и от этого мне стало немного не по себе. – Сможем, я уверен. Я верю в твою лояльность.

– Лояльность? – удивленно переспросил я, оторопев от термина, который после всего происходящего ожидал услышать меньше всего. – При чем здесь это?

– Все просто, Виктор, проще, чем ты можешь себе представить. Неужели ты думал, что я не знаю, на чьей яхте ты приплыл? И почему привлек так много внимания? Человек, которому она прежде принадлежала, уже делал мелкие пакости в мой адрес. Поэтому я подумал, ты поймешь, в чем причина всего, что сегодня произошло. Но ты не сдал Арама мне и отсюда я делаю вывод о твоей лояльности.

– Угу, – я кивнул, ощутив, что весь этот спектакль я терпел зря.

– Правда, если раньше это было похоже на некое соревнование, в последние месяцы оно становится скорее колким, чем забавным. Но тебя расспрашивать бесполезно. Здесь ты не сможешь мне помочь.

Он снова замолчал, опершись на небольшую трость. Я обратил внимание на интересное сочетание красного дерева и тяжелой свинцовой головки, которая была выполнена в форме головы медведя: широкая, округлая, без острых элементов, но на вид грозная. Ее вполне можно было бы использовать, как оружие. Заметив мой взгляд, Петр слегка сдвинул пальцы с набалдашника, чтобы я мог получше рассмотреть вещицу.