– Зигмунд Фрей

О каком эксперименте идёт речь? Ничего не понимаю… Но голос Аарона звучит так многообещающе, что волосы на макушке начинают шевелиться. В полном молчании проглатываю ком в горле. Не помню, когда в последний раз вообще ощущала подобное. Обычно ком в горле у людей появляется из-за меня… Что ты, на хрен, творишь, Келлер?

Он всё читает. Годы самоконтроля коту под хвост, потому что мистер Загадочность видит гораздо глубже. И совсем не против показать насколько глубже…

– Ты, безусловно, хороша, Рей, – улыбается скверной улыбкой мужчина. Верхняя губа натягивается сильнее нижней. – Но неужели ты правда думала, что я бы позволил словить себя?

Неуловимый, так мне сказали. Впиваюсь ногтями в ладони, потому что оказываюсь не в выигрышной позиции. Это слишком мне не нравится.

– Прекрасный план, – он поднимается. Напомню, что абсолютно голый. – Наша встреча, секс, правда… – приближается. – …даже то, что я украду тебя. Ты всё просчитала, да?

Останавливается в паре сантиметров от меня. Не позволяет отвести взгляда. Нет, я сама себе не позволяю его отвести. Вздергиваю подбородок, потому что без каблуков я ниже его на пол головы. А мне очень надо быть на уровне сейчас, он не запугает меня. Не позволю. Я же, мать его, Лейла Рей.

– Может ты и перекрыл выход, Келлер, но…

– …это было по твоему плану, да? – ухмыляется. – И как тебе, довольна результатом?

Издевается. Его черные глаза смеются надо мной. Чувствую неприятную пульсацию на языке, плохой знак.

– Зря ты привёз меня сюда, – отрезаю сухо. Действительно так считаю.

– Почему? – поднимает брови. – Потому что ты включишь режим «ищейки» и сдашь меня с потрохами?

– А есть за что сдавать? – скалюсь лукаво.

Он лишь загадочно улыбается и придвигается к моему уху. Заправляет непослушные локоны и угрожающе шепчет:

– Правда, о которой ты здесь узнаешь, Лейла… – почти касается языком мочки. – …здесь же и умрёт.

Это что, блять, значит?

Клатч в моих руках уже давно открыт. И мне требуется лишь секунда, чтобы достать пушку и наставить ему в грудь. Не нужно мне угрожать. Тем более смертью.

– Ты не убьешь меня, Лейла. Я же нужен властям живым, верно? – ухмыляется мужчина. – А ты ведь добросовестно работаешь, – поглаживает мою щеку. – Столько закрытых дел, я поражен. Ты действительно удивительная…

Он знает обо мне. Больше, чем мне представлялось.

– Но задание «Аарон Келлер» провалено тобой, сладкая. Закрыто досрочно, – его рука притягивает меня за талию, от чего дуло пистолета сильнее вжимается в его грудь. – Я просчитал намного дальше, чем ты. Я просчитал до финала, понимаешь?

– В финале может быть несколько исходов… – рычу.

– В финале всегда один исход, Лейла. Тот, который выбираю я, – с нажимом произносит Келлер. – И ты теперь – мой эксперимент.

Как же меня это бесит…

– Что это, мать твою, означает?! – шиплю.

Тихо смеётся.

– Страшно?

– Отвечай, Аарон. Я же все равно не смогу убежать… – подыгрываю ему.

– Схватываешь на лету, – он заключает мои щеки в ладони. Мягко сжимает и ядовито объявляет: – На лево – гардеробная, на право – ванная и туалет. Там есть всё, что тебе необходимо. Кондиционер для объема, бельё третьего размера, гормональные таблетки, которые ты принимаешь…

Дальше не слышу, потому что оглушена. Что? Откуда он… Блять. Не может быть…

– Я всё просчитал, мисс Рей, – облизывается. – И нашу встречу, и твой план, и всю твою жизнь, – отпускает мои щеки. – И если тебе так угодно, даже то, что Хаддад закажет меня – было слишком очевидно.

Мужчина отходит. Расслабленный. Ему совсем плевать, что пушка направлена на него. Разворачивается и разминает спину, удаляясь.

Таращусь. Одержимо пялюсь на его звериные мышцы. И понимаю, что в заднице. Действительно в ней, потому что… никто никогда не был готов ко встрече со мной. Папка под названием «Лейла Рей» не шибко отличается от его. Такие, как я, живут… не на виду. И либо он обладает черной магией, либо какого хера?!

Я спускаю курок – иду на крайнюю меру. Конечно, не в сердце Келлера. Целюсь ниже. Он же нужен правительству живым. А я и вправду… добросовестно работаю. И впервые, ощущение, что это вылезет мне боком. И когда я уже почти жалею, что не выстрелила в сердце…

…осознаю, что выстрел был холостым. Аарон замирает, когда слышит характерный звук. Не спеша поворачивается ко мне. И с каждой микросекундой становится злее. Темные глаза норовят заполнить все пространство от нижнего до верхнего века. Я часто моргаю, бессознательно опуская пистолет.

– Ты реально думала, что твоя пушка до сих пор заряжена, Лейла? – он вгрызается себе в нижнюю губу, проводя ладонью по бороде.

А потом резко срывается ко мне и хватает длинными пальцами одной руки за обе щеки. Его ладони огромные, он до боли сжимает кожу так, что она впивается дёсна. Я морщусь, а босоножки вместе с клатчем и пистолет падают из рук.

– Ты ошиблась, сладкая! – рычит он, а у меня ощущение, что он сейчас сломает мою челюсть.

Пытаюсь вырваться, но он надавливает, и я бьюсь головой об двери. Снова морщусь.

– В твоих прогнозах, Лейла, было так много ошибок, что ты даже не представляешь, – издевается он. – Меня невозможно обыграть, потому что я обыграл весь мир! Ясно тебе? А ты лишь мелкая крупица Вселенной. Твой мозг работает всего-то на 10%, и как ты думала переиграть меня, малышка? – смех Аарон глубокий и почему-то взволнованный. – Но мы это исправим, не переживай…

Да что за хуйня?! Какие, блять, 10%…

– Так значит ты все же чокнутый ученый, да? – иронизирую я.

– Ле-ейла… – звучит как предупреждение.

– Продолжай, А-арон, – осмеливаюсь поиздеваться над ним. – Давай, расскажи мне о своих больных делишках или чем ты занимаешься в этих пирамидах?? Давай же… ты всё равно сдохнешь! Или от моей руки или от руки правительства! Даже интересно какая страна первой уничтожит твои больные фантазии и тебя самого!

Все же какая-то женская истеричность подключилась. Или простая человеческая паника. Потому что я начинаю угрожать тем, что может никогда не произойти. Он же нужен им живым…

Твою же мать.

Я очень опечалена тем, что мне не заказали его убить. Это, кажется, было бы в сто крат проще, чем переиграть этого больного.

Мысли так и не успевают слиться в какое-либо решение, потому что меня с ревом швыряют на пол. Холодный и каменный. Адская боль раздирает мою щеку. Я вскрикиваю, опомниться не успеваю, как ладонь Келлера ложится на мой затылок, а сам мужчина залазит сверху. Вдавливает меня в землю, заставляя дышать пылью и безысходностью.

– Ты. Никогда. Не сбежишь. Будешь. Подчиняться. И. Если. Еще. Хоть. Раз. Попытаешься. Убить. Меня…

– Что? Что ты сделаешь?! – цежу сквозь зубы.

Пускай ответит мне, потому что я ни хрена не понимаю. Возможно это даже страх. Потому что это чувство неизвестности. Меня сотню раз пытались убить. Даже похищали, да. Для того чтобы убить. И я всегда находила выход… Я знаю как увильнуть за секунду до смерти, когда она уже стоит с косой в шаге от тебя. Но это…

…безумие какое-то.

Я ему зачем? Меня зачем в живых оставлять? Что за эксперименты? Что за гребанные 10%? Что значит, что он обыграл весь мир?

Сердце колотится, мозг взрывается.

– Я могу быть тем, кто тебе очень… сладкая Лейла, очень не понравится… – каждое слово на выдохе с рыком.

Он серьёзно?!

Хохочу.

– Ты думаешь, что сейчас мне нравишься?!

Ладонь смыкается на моей шеи, перекрывая доступ к кислороду. Твою же…

Платье сдирают с моей задницы и трутся каменным стояком. Он еще и извращенец?! Возбуждается, когда боль причиняет?! Что за сраные «50 оттенков»? Нет, интуиция подсказывает, что всё гораздо сложнее… очевидно, что для меня сложнее.

Входит.

Трахает меня, заставляя задыхаться и жевать пыль. На этом холодном полу.

Кажется, мои дела слишком хреновы. Осознание вспышками врывается в мозг, в который плохо поступает воздух. Аарон вколачивается, сжимая мою задницу другой рукой. Какой же он всё-таки ублюдок…