Когда я рассчитывала, что выдам ребёнка за семимесячного, и никто не заметит моей лжи, то я даже не думала о том, что он действительно может родиться семимесячным! Так, я была на седьмом месяце беременности, и после лекций готовила дома обед, пока мой муж был работе. Я параллельно смотрела какую-то передачу по телевизору и вдруг почувствовала резкую боль в животе. Я пыталась успокоить себя тем, что с утра в университете съела какой-то несвежий бутерброд и это скоро должно пройти. Но через пару минут боль усилилась. Я всё ещё продолжала готовить обед, несмотря на это, потому что не могла остановиться и допустить мысль о том, что я могу сейчас родить. Как тогда с беременностью. У меня тогда даже духа не хватало, чтобы купить тест. Однако остановиться пришлось. Потому что у меня отошли воды. Я спокойно позвонила в скорую помощь (сейчас я сама удивляюсь собственному спокойствию!), и пока ждала врачей, собрала с собой вещи в роддом. Все мысли были только о том, как я объясню всем вокруг, что ребёнок родился так рано. А самое главное – Александру. Поэтому я даже не боялась самого процесса родов, потому что все мои мысли были только об этом. На секунду, даже на долю секунды в моей голове промелькнула мысль о том, что ребёнок может родиться мёртвым, но я тут же отогнала её вместе с пугающим меня чувством облегчения, которое эту мысль сопровождало. Сейчас я понимаю, что эта ужаснейшая мысль возникла в моей голове только из-за страха перед родителями. Если бы с самого начала я не подвергалась такому гнёту, и мне бы позволили быть просто самой собой, а не «самой лучшей девочкой в школе», если бы я не жила в постоянном страхе не соответствовать этому завышенному практически невыполнимому требованию, я бы не вышла замуж за первого попавшегося парня, не развелась бы с ним так скоро, и просто любила бы своего ребёнка. Но из-за всех этих страхов у меня в голове тогда возникла эта ужасающая мысль, вспоминать которую мне до сих пор безумно неприятно.

В общем, роды прошли легко (вот что значит молодость!) и ребёнок был на удивление здоровым. Даже слишком здоровым для семимесячного, как мне сказали врачи. Ох уж эти гены Эрика или Яниса! Если честно, мне всегда казалось, что это их общий ребёнок, я без труда могу найти в нём черты внешности и характера и того и другого. Нос с горбинкой – от Яниса, торчащие уши – от Эрика, острый разрез глаз – от Яниса, худощавость – от Эрика. Иногда мне кажется, что это только их ребёнок, а я просто суррогатная мать, которая его выносила. Может быть, это из-за того, что тот секс был только их желанием, а я просто лежала там как неживая. Господи, какую чушь я несу! Ну, конечно, я его настоящая мать! В общем, беда была в том, для всех моих родственников всё выглядело так, что он родился пятимесячным!

Когда после родов ко мне зашёл Александр, то осторожно спросил:

– Он жив? – ведь такие маленькие дети практически не имеют шанса выжить.

– Ну, конечно! – ответила я, и он обнял меня.

– Через что же тебе пришлось пройти! – сказал он, и на его глаза навернулись слёзы.

– О дорогой, ты даже представить себе не можешь! – ответила я, и чуть ли не впервые это была истинная правда.

Вдруг у Николь зазвонил телефон.

– Извини, – сказала она мне и взяла трубку.

Я разлила нам вино, оставшееся в бутылке, и приготовилась продолжить слушать историю Николь. Но моим планам не было суждено сбыться. По крайней мере, сейчас.

– Ты не возражаешь, если к нам присоединиться моя подруга? – спросила она после телефонного разговора, – она сейчас как раз недалеко отсюда.

– Конечно, – ответила я не просто из вежливости, мне действительно хотелось завести здесь как можно больше знакомств.

Подругой Николь оказалась хорошенькая девушка среднего роста, сочащаяся жизненной энергией. Это почувствовалось сразу же, как только она подсела к нам за столик. Она широко улыбнулась мне, как будто мы с ней были давно знакомы, и поцеловала в щёку. Пока мы её ждали, Николь немного рассказала мне о ней. Саша переехала сюда из Астрахани, когда ей было восемнадцать лет, то есть семь лет назад. Сейчас ей двадцать пять, как и мне. Ещё Николь сообщила, что она работает в сфере моды, и, заметив, как я воодушевилась при этом, поспешила пояснить:

– Ну, не знаю, можно ли это так назвать… в общем, она занимается индивидуальным шопинг-сопровождением. То ли это называется персональный шоппер, хотя, по-моему, шоппер – это сумка без замка, с которой можно ходить в магазин, а кто-то называет эту профессию стилистом, тут смотря с какой стороны посмотреть. В общем, тебе лучше спросить у неё об этом самой. Если честно, мы это редко обсуждаем.

Помимо бурлящей через край энергии, в Саше сразу бросались в глаза объёмные волосы естественного выгоревшего оттенка, которые лёгкими и немного пересушенными волнами лежали копной на её голове. Выглядело это очаровательно и по-парижски небрежно. Когда мы познакомились поближе, она призналась мне, что этот выгоревший оттенок, который я приняла за следствие отпуска на море, её мастер выводил очень долго и тщательно. «Вообще, в этом все парижанки», – сказала она тогда, – «смотришь на них, и кажется, что они надели первое, что под руку подвернулось, и к тому же не расчёсывали волосы три дня, но потом оказывается, что этот образ они подбирали со стилистом и на него потрачена куча времени. И знаешь, сейчас мне это жутко нравится!».

Сейчас на Саше были джинсы тёмно-синего оттенка, чёрная кожаная куртка, которая встречалась, кажется, на каждой местной жительнице и белые кеды. Она что-то сказала официанту по-французски, рассмеялась и посмотрела на нас.

– Я как раз пытаюсь объяснить Ольге, чем ты занимаешься, – пояснила Николь, – и как это называется…

– А, – в ответ Саша махнула рукой, – называется это везде по-разному. В России, на мой взгляд, хотя я там давно не живу, а бываю лишь наездами, понятия «стилист», «персональный шоппер», «имиджмейкер» смешались, да и здесь тоже, но немного по-другому. Я заметила, что каждый, в зависимости, от сферы своей работы и места проживания, называет эти профессии по-разному: персональный стилист, персональный шоппер, имидж-консультант, стилист-имиджмейкер. Вариаций много, но по факту имеет значение то, что ты делаешь на практике. Так, например, персональный шоппер, как несложно догадаться – это человек, который ходит с тобой по магазинам. Вот приехала обеспеченная (или не очень) дама на денёк в Париж: времени мало, а продуктивного шопинга хочется, поэтому можно обратиться к персональному шопперу, озвучить, что ты хочешь приобрести, а он покажет тебе все лучшие места, где это можно купить в ценовой категории клиента. Я занимаюсь этим. Но, на мой взгляд, просто показывать магазины слишком скучно, и я углубилась в стилистику, хотя начинала только с персонального шопинг-сопровождения. Как правило, женщины не просто хотят купить себе что-то определённое, они желают приобрести то, что подходит именно им, подчёрчивает их достоинства и соответствует их образу жизни. Поэтому я проходила несколько обучений, связанных именно со стилистикой. И я давно уже не просто персональный шоппер, я – персональный стилист вместе с персональным шоппером в одном флаконе.

– Звучит интересно, – искренне отозвалась я.

– Да, но это сложно. Точнее, сама профессия не сложная, если ты это любишь, но тут ещё нужно любить людей. Очень любить людей. Потому что если этого нет, то все эти дамы в процессе шопинга быстро начнут раздражать, – и Саша рассмеялась.

– Тогда это точно не для меня!

– Тут важно ещё быть и психологом, хотя, это, наверное, важно в любой профессии, связанной с общением с людьми. Нужно сказать, что никакого целлюлита у девушки нет, а просто свет в примерочной поставлен неправильно, – она снова рассмеялась, – вообще я могу много говорить о работе, меня нужно просто вовремя остановить!

– А я могу много слушать о твоей работе, – ответила я.