***

– Доброе утро Ванесса Станиславовна.

– Доброе утро, милочка.

Ванесса стояла в приемной, переминаясь с ноги на ногу, и никак не собиралась уходить. Ее что-то тревожило, но спросить в открытую она не решалась. В приемной было много людей, кто-то ожидал приглашения в кабинет босса, кто-то разбирал из ячеек свои бумаги. Наконец-то все разошлись по своим делам и мы с «Паради» остались наедине.

– Ты что думаешь, пару месяцев повиляла своей задницей перед начальником и он растаял? Да, знаешь сколько девиц, подобных тебе сменилось здесь за все время моей работы? Не смей лезть своими похотливыми ручонками в этот монастырь, поняла меня?

Последнюю фразу она произнесла почти шепотом. Меня она рассмешила так, что я прыснула смехом почти на всю приемную. Слово монастырь никак не вязалось с тем, что происходило между мной и Дэном.

– Чего ты молчишь? Я, кажется, ясно изъяснилась?

Мне нечего было ей ответить, спорить с возрастной одинокой дамой было бессмысленно, и я решила не обращать на нее внимание. Вероятнее всего Ванесса и сама была бы не прочь оказаться в постели Дениса Евгеньевича, но, видимо, не судьба.

Рабочие дня проходили спокойно, без проблем. Денис Евгеньевич никак себя не проявлял, и мне начало казаться, что он потерял ко мне интерес. От этого мне становилось грустно, но я понимала, что особо рассчитывать мне было не на что.

Босс поиграл со своей новой куклой, и ему стало неинтересно. Не скажу, что я без ума влюбилась в него, скорее это был азарт. Я не вешалась к нему на шею во время коротких встреч в кабинете, не задавала вопросов, избрав тактику ожидания.

Где-то в глубине души мне было обидно, что он воспользовался мной, но я не жалела ни о чем. В те моменты мне было хорошо. Такое мое поведение дало свои плоды, потому что примерно через месяц, после последней нашей встречи у меня дома, на мою личную почту пришло письмо с текстом: «На парковке, в 18:30».

Адрес отправителя мне был незнаком. Корпоративную и личную почту Дениса Евгеньевич я знала, поэтому мне стало любопытно, кто бы это мог быть.

Все сотрудники покидают офис примерно в 17:30, к 18 часам уже никого нет. Мне пришлось задержаться и даже проводить Дениса Евгеньевича, когда он уходил, вместе со всеми.

Его безразличный взгляд никак себя не выдавал. Придя в назначенное время на парковку бизнес-центра я увидела черную иномарку, которую никогда прежде не видела.

Стекла были тонированы так, что разглядеть, кто внутри я не могла. Машина моргнула фарами, приглашая меня внутрь. Я села на заднее сиденье и, конечно же, за рулем увидела Дениса Евгеньевича.

– Куда мы едем?

– Это так важно?

– Нет, просто интересно.

– Мы приедем, и я отшлепаю тебя за глупые вопросы. Поняла?

– Да, босс.

Мне вдруг стало смешно от этой игры, поскольку во время рабочего дня я могла задавать Денису Евгеньевичу массу вопросов, и никогда это не предавалось критике, а потом в него вселялся Дэн, которого раздражали мои вопросы и он злился и шлепал меня по ягодицам. Я рассмеялась вслух.

– Марго, ты доиграешься сегодня.

– Ну и пусть, я соскучилась.

– И я.

От этих слов я растаяла как сахарная вата в руках ребенка. Мы приехали в отель, в достаточно дорогой отель Москвы. В номере горели свечи, на столике нас ждала бутылка вина.

Мне стало казаться, что Дэн тоже начал испытывать ко мне романтические чувства. Ритка внутри меня ликовала и трубила во все фанфары. Никакие угрызения совести больше не мучили меня. Романтический антураж или выпитый алкоголь воздействовали на Дэна, и в этот раз Он никуда не торопился.

Всю ночь мы кувыркались в постели. Я билась в экстазе под ним, получая оргазм за оргазмом. Мне казалось, что я умерла от нежности и восторга и теперь нахожусь в раю.

В завершении бурной ночи мы уснули вместе, в обнимку. Ощущение счастья переполняло меня. Утром я проснулась и обнаружила, что нахожусь в номере одна. На тумбочке я увидела поднос с завтраком и записку, написанную ровным красивым почерком. Почерком Дениса Евгеньевича.

«Спасибо за отличную ночь. Такси будет готово к 11.». Боже, как я была счастлива. Я, впервые за всю жизнь ощутила эффект бабочек в животе. Я влюбилась. Влюбилась как школьница и готова была свернуть горы.

Наши встречи стали происходить чаще и чаще, но все они начинались и заканчивались только сексом.

За полгода наших встреч мы ни разу не выбрались в ресторан или, хотя бы, кафе. Только Его дача или гостиничные номера. Это было немного странно, но, задавать вопросы, я не смела. Хотя, мне было хорошо, я была счастлива, или мне так казалось.

Шло время. Наши отношения с Денисом Евгеньевичем оставались стабильно непонятными. На работе мы, по прежнему, сохраняли деловой нейтралитет, но один или два раза в неделю Дэн приглашал меня на сексуальные свидания.

В начале зимы я оказалась в квартире Дэна. Большие двухуровневые апартаменты в элитном жилом комплексе Москве оставляли сильное впечатление.

Деловой стиль и цветовая гамма «Ювенты» сохранялись и здесь. Везде был безупречный почерк Дениса Евгеньевича Браун. Единственным местом, где просился на волю Дэн в кожаной косухе и казаках – это спальня.

В середине комнаты была установлена кровать, обтянутая грубой свиной кожей, на стенах висели фотографии с байкерских заездов Дэна. Очевидно, в он получил это имя именно там.

Судя по всему, спальня была единственным пристанищем настоящего Дэна, а все остальные помещения скрывали и прятали его под обликом делового босса.

В главной комнате, на стене висел большой портрет женщины в тяжелом золоченом багете. Женщина сидела в кресле в расслабленной позе, и с величественным выражением лица смотрела куда-то внутрь.

Меня мучил вопрос, кто она? Мать? Жена? Покровительница? Масса вопросов не покидала меня, но я, наученная полугодовым опытом, не спрашивала лишнего. После бурного, как всегда, грубого и страстного секса, когда Дэн лежал рядом со мной в расслабленном состоянии я, наконец, набралась смелости.

– Денис, прости, Дэн, я давно хотела спросить. Почему «Ювента», как это название связано с тобой?

– «Ювента» – это начальные буквы имени моей матери. Юлия Вениаминовна Теплецова. Так ее звали.

– Эта женщина на портрете в гостиной, твоя мать?

– Нет, я не знаю, как выглядит моя мать. Она погибла сразу же после моего рождения, и я был отправлен в дом малютки, а затем в детский дом.

– А отец? Или другие родственники? Разве некому было забрать тебя?

– Я не знаю кто мой отец. В медицинских документах при рождении в графе «отец» стоит прочерк. Родственники матери отказались принять ее и меня.

– А эта женщина с портрета? Кто Она?

– Эта женщина не дала мне погибнуть и помогла стать тем, кем я сейчас являюсь. Это она сделала из Дениса – раздолбая и хулигана Дениса Евгеньевича Брауна. Я вырос в детском доме, состоял в плохой, очень плохой компании. Мы угоняли чужие тачки, ради прикола, чтобы покататься. Мы грабили ночные ларьки, чтобы достать сигарет и дешевого пива, но эта женщина смогла остановить меня, вытащила из этого дерьма, и я обязан ей жизнью. Ее зовут Бэлла. Больше тебе ничего не нужно знать.

– А где она сейчас?

– Это не твое дело, поняла?

– Ну вот, он снова в ярости, зачем я лезу не в свое дело?

– Какая разница тебе, где она и что с ней? Для чего тебе эта информация.

– Прости, мне просто стало любопытно.

– Засунь свое любопытство подальше и никогда не лезь в мою жизнь!

С этими словами Дэн стукнул кулаком в стенку так, что висящая на стене фотография с грохотом свалилась на пол. Осколки стекла разлетелись по полу.

Пока я убирала осколки, Он оделся и ушел. Он всегда уходит, когда начинает злиться, где бы мы ни были. В лесу, в гостинице или у меня. Я привыкла к тому, что Его никогда нет рядом, за исключением моментов, когда от меня нужен секс.

Ему вообще от меня нужен только секс. Грубый, злой секс. Но, черт побери, почему то ведь мне это нравится. Правильной маминой дочке, нравится грубый секс, с наматыванием моей длиннющей косы на кулак.