Возрастной состав был обширен, но Булат всех называл девочками, это ужасно смешило меня. Ну какая из меня девочка в мои сорок с хвостиком? Или из Алевтины в ее пятьдесят? И вообще, она до сколько тут работать собралась? На пенсионный фонд надежды нет совсем. Хотя сложно представить ее тут лет в семьдесят, но на все есть любители.

– Привет, Эльза, – широко улыбнулась девушка на ресепшене, своими именами тут было не принято представляться.

Кивнув в ответ, я направляясь в свою гримерку. Уж к чьей внешности Булат относился строго так, это к внешности администраторов. Если в сексе предпочтения у всех разные, то к облику и представительности организации одинаковы.

Точеные фигуры, длинные волосы, уложенные непременно каскадом локонов, элегантный неброский макияж и строгие классические костюмы – все это было строго регламентировано. А как иначе – элитность заведения должна ощущаться с порога.

В гримерке было тесновато, она соседствовала с комнатой для приема гостей. Небольшая комната с огромным зеркалом и бельевым шкафом. На столе лежали две карточки с данными клиентов. Не паспортными, конечно, но более интимными.

Там были расписаны их предпочтения в сексе, а также абсолютные табу. Ко мне же в основном записывали клиентов, которые также. как и Булат, любили “на ощупь”.

Все интимные встречи проходили в полутьме. Также клиентам завязывали глаза у входа в апартаменты, а дальше только контакт с кожей, голос и чувства. Для любителей же близости в более классическом варианте, я надевала маску в стиле Венецианского карнавала, чтобы скрыть шрам и оставить интригу. Часто клиенты просили снять ее, но я отказывала.

Это часть образа и часть игры, за которую они платят. Некоторые даже пытались ее просто сорвать, у одного даже получилось. Но Булат Тахирович содрал с него такой штраф, что если бы мне платили эти деньги за то, чтобы посмотреть на лицо то была бы безумно рада. Хотя, как ему удалось содрать штраф в таком деликатном заведении – не ясно.

Сегодня снова новый клиент… Дыхание перехватывает, как в первый раз, а сердце проваливается куда-то в район пяток. Я уставилась в карточку, судорожно изучая информацию. Мужчина за сорок, просит называть Андрэ (какая банальщина, четыре из десяти просят обращаться Андрэ, Серж, Алекс и прочее, а еще пять – господин, повелитель и прочая лагуна, и лишь один из десяти говорит: «пофиг»).

Дверь в комнату открылась и вошел мужчина. На вид ему и сорока не дашь – высокий, подкаченный, сразу видно, что следит за телом.

– Добрый вечер, Андрэ, – я поднялась с кровати и медленно подошла к нему.

Мужчина внимательно смотрел на мою грудь. Сегодня на мне была темно-вишневая маска из приятного бархата, украшенная стразами. Она скрывала почти все лицо, оставляя свободными только губы, на которых сейчас была такая же темно-вишневая помада. Грудь же поддерживал корсаж цвета спелой вишни, чуть отличного от маски оттенка.

Чашечки едва прикрывали грудь так, что соски с крупными темными ареолами возвышались над тонким кружевом. Больше из одежды на мне ничего не было. В карточке не было пожеланий по поводу чулок и каблуков, а сама я их люто ненавидела.

– Добрый вечер, Эльза, – чуть нахально с вызовом сказал мужчина, атласная рубашка цвета ночного неба на нем колыхнулась при глубоком вдохе.

– Вы готовы начать, Андрэ? – как можно больше мурлыкающих ноток в голосе.

– Валяй, – это слово почему-то резануло слух, да так сильно, что я отдернула занесенную было руку.

Так, Марина, спокойно продолжаем.

Подхожу совсем вплотную так, чтобы мое дыхание обожгло его шею. Нежно касаюсь ее губами, он вздрагивает, словно ожидал другого. Неужели думал, что куличики лепить будем? Нет, дорогой Андрэ, тут другая песочница.

Постепенно спускаюсь губами по бронзовой коже вниз, к вороту рубашки. Поцелуй – пальцы ловко расстегивают пуговицу. Кто же ты в жизни? Начальник? Офисный работник?

Поцелуй чуть ниже, и следующая пуговица расстегнута. Он дышит тяжело, словно пытается себя удержать от чего-то. А зачем? Разве ты не платил за вседозволенность?

Поцелуй – еще пуговица. Развожу полы рубашки немного в сторону, обнажая его соски. Они уже затвердели. Что же у тебя тогда в штанах? Провожу пальцем по правому сосочку и слышу глубокий вдох мужчины. Еще две пуговицы расстегнуты, а мои губы ложатся на его сосок.

Сдавленный стон срывается с губ клиента, когда расправившись с рубашкой, и отбросив ее в сторону, начинаю активно посасывать и дразнить его языком. Считается, что соски и у мужчин менее чувствительны, чем у женщин, поэтому их обделяют, по-моему незаслуженно.

Я самозабвенно покрывала поцелуями грудь мужчины, играла языком с его сосками, то втягивая их, то легонько покусывала. Помню, что в карточке он указал, что следов остаться не должно. Женатик решил расслабиться отдельно от супруги? Вот же негодяй, ответила про себя, чуть сильнее стискивая зубы.

Руки, тем временем блуждали по спине, животу, опускались на ягодицы. Я гладила его гладкую кожу, ощущая литые мышцы под ней, стискивала ягодицы, притягивая мужчину ближе. Еще ближе, чем можно представить, чтобы ощущался жар моего тела и горячее дыхание на его коже. Чтобы у меня была возможность самой млеть от волн возбуждения, исходящих от клиента.

Он стоял каменным изваянием, лишь изредка мелко подрагивая. Да, дорогой, сосредоточься на ощущениях. Отбрось свои мысли, сейчас мы только здесь и только вдвоем. Никого вокруг… Никого…

– Чувствуй, Андрэ, – отрываюсь на секунду, при этом с силой сжимая попку, – Чувствуй. Есть только ты и я. Вокруг никого, – шепчу ему в самое ухо почти скороговоркой, – Словно на необитаемом острове. Ты единственный мужчина, а я единственная женщина, и впереди вся жизнь.

Мужчина неожиданно отмер, с рыком схватил меня за подбородок и заглянул в глаза. Так глубоко, в самую мою женскую суть. В его собственных плескалось желание пополам с безумием. Непередаваемый коктейль, от которого подкашивались ноги. Хотелось прямо сейчас повиснуть на нем, ощущая всю его силу до конца.

Признаться, никогда такого не видела. От него настолько сильно веяло желанием, что казалось, что меня вот-вот снесет этой волной. У меня начали подкашиваться ноги, причем реально, а не фигурально, и предательски заныло внизу живота.

Он придержал меня рукой, не давая упасть на колени. Мой организм взбесился на старости лет и хотел секса не меньше, чем вот такие озабоченные самцы в поисках приключений. А конкретно с этим, может даже больше.

Мне отчаянно хотелось попробовать его любовь на вкус. Он довольно оскалился, заметил мое участившееся дыхание, коснулся уха и нежно провел пальцами по краю ушной раковины.

По моей коже побежали мурашки, казалось даже, что приподнялись даже микроскопические волоски на коже. Спокойно, ощущая власть над своей собственностью, купленной на час. Потом соскользнул на шею, игриво дотронулся ложбинки между ключиц. Легко пробежался вверх по шее, потом вдоль скулы, а затем резко сдавил шею ладонью.

У меня от неожиданности перехватило дыхание больше чем от самого давления. И этот безумный взгляд прямо внутрь меня в самую сущность. Да я готова уже кончить от одного его взгляда. Наверное этим и отличаются элитные шлюхи «Грин Лайт» для них это не просто работа и источник заработка, для них… хмыкнула про себя, для нас это такой же кайф как для клиента.

Именно про это говорил все время хозяин агентства. Удовольствие гораздо больше, если оно обоюдное. Секс не должен быть рутиной, он должен быть только в удовольствие.

Я пропустила пару ударов сердца, ощущая сильные пальцы на своей шее, а потом набралась смелости и коснулась ремня брюк. Мужчина медленно, как будто с сожалением убрал пальцы, позволяя дышать свободно. У меня чуть не вырвался вздох разочарования, его прикосновений стало резко не хватать, словно в комнате сразу похолодало на несколько градусов.

Андрэ перехватил мою ладонь, чтобы опустить ниже. Я ощутила внушительный бугор, страшно даже представить каких размеров зверь притаился за плотной костюмной тканью.