После завтрака мы расположились на кровати, и я продолжила забрасывать информацию в свой «сундучок». А Нэйя заплетала мне волосы и, как казалось, с удовольствием «разжевывала» очевидные для них, но не для меня знания.

– Почему я ощущала себя так странно, когда мы увиделись впервые? Вообще очень трудно соображала. Я не понимала, что вы мне говорите.

– Менялось не только твое тело, но и активно вносились изменения в некоторые участки мозга. Центр речи, зрительный центр, центры памяти…

– Поэтому я понимаю вашу речь и говорю на вашем языке?

– Да. И чем дальше, тем точнее будешь его понимать и воспроизводить. Твой язык ассимилируется с семантикой нашего языка, и все названия предметов и явлений будешь понимать приблизительно, как и на Земле. Те предметы, которые не будешь узнавать и классифицировать, твои центры речи и зрения, взаимодействуя с центрами логических операций, самостоятельно будут относить к определенной категории и давать обобщенное представление. Поэтому первое время ты будешь чувствовать некоторую заторможенность в понимании вещей. Но будет и много новых для тебя явлений и предметов, которые научишься называть принадлежащими им именами. Думаю, все будет хорошо. Процесс адаптации у всех проходит примерно одинаково и завершается благополучно.

Меня взволновали ее слова.

– Я здесь не одна?! Есть еще люди с Земли?

Нэйя медлила с ответом, будто не решалась его озвучить.

– Нэйя?– с беспокойством окликнула ее я.

– Есть другие, но они представители иных цивилизаций.

– Боже!– я бессильно откинулась на подушку и закрыла глаза. Невольно из-под ресниц брызнули слезы.– Это не может быть правдой! Мне все это снится!

– Кира, ты справишься,– ободряющим тоном сказала Нэйя, и, успокаивая, коснулась ладонью моего плеча.– Только не спеши.

Я все порывалась спросить о возможности возвращения на Землю, но останавливало то, что сама идея о нахождении на неизвестной планете, где-то в бесконечном космосе, была все еще утопична. Я и так, и эдак обдумывала вопрос, чтобы он не вызвал у нее подозрений, вдруг это как-то могло отразиться на моей безопасности. Но, похоже, что Нэйя и так догадывалась о моем желании и деликатно умалчивала понимание этого.

– А почему, когда я очнулась, было так холодно?

– Это обычная температура для замедления физиологических процессов при адаптации организма к новым условиям. Но после того, как ты пришла в сознание, мы выяснили, что наша обычная температура среды тебе подходит.

– Сегодня мы так много говорим, но я все равно не понимаю сути того, зачем я здесь. Ведь у меня есть свой дом. По вашим словам, все так логично, но для меня пока неестественно,– удрученно заметила я.

– У тебя мало знаний, мало информации. И пока нужную информацию не на что наложить, чтобы пришло полное понимание реальности,– объяснила Нэйя.–Нужно время, чтобы многое усвоить, пройти полную адаптацию.

– Чувствую себя ребенком-почемучкой,– усмехнулась я.– Но почему вы тогда не запрограммировали меня сразу, не вложили всю необходимую информацию?

Нэйя даже отпрянула от меня.

– Мы не имели цели менять твою сущность. Это против наших традиций. Ты индивидуальность, как и все мы, и то, что ты несешь в себе – ценно.

Тут я бы поспорила, если предположить, что все происходящее – правда. И так было ясно, что их уровень развития и наш не поддаются никакому сравнению, но у меня уже не было сил, и я смиренно перевернулась на бок и тяжело вздохнула.

– Ты устала, Кира,– Нэйя была внимательна.– Я задам тебе вопрос: ты хочешь перейти на следующий этап адаптации?

– Я не знаю, что он собой представляет: как я могу этого хотеть?

Традиционно Нэйя не хотела раскрывать все карты сразу. Я пожала плечами и, заранее смирившись, поинтересовалась:

– Но это ведь все равно когда-нибудь произойдет? Так что стоит ли откладывать?

– Тогда я оставлю тебя. Отдохни, перевари информацию. А чуть позже к тебе зайдет Гиэ, хорошо?

Я устало кивнула, и, когда Нэйя покинула комнату, отвернулась лицом к стене и, пальцем выводя на ней узоры, сонно перебирала в памяти то, что услышала сегодня.

Нэйя появилась не одна. С ней был Гиэ.

Увидев его, я мелко задрожала от ледяных мурашек, прокравшихся за шиворот комбинезона. Я все еще оглядывалась через плечо, не в силах повернуться и проявить уважение к вошедшим. Было не до церемоний. А когда Гиэ поприветствовал меня их традиционным жестом, собралась с духом и поднялась.

– И я вас приветствую,– как-то сухо ответила я и, положив ладони на край кровати, спустила ноги на пол.

– Как ты себя чувствуешь, Кира?– вежливо спросил мужчина.

– Можно обойтись и без лишних церемоний.

– Твое недружелюбие можно понять,– без тени усмешки заметил Гиэ.

Зато усмехнулась я:

– Неужели?

Подняв голову, я окинула обоих изучающим взглядом. Сейчас они стояли плечом к плечу и походили на каменные статуи. Оба такие одинаковые: бледнолицые, светловолосые, высокие и в белых комбинезонах, закрытые и непроницаемые, и от обоих не знала, чего ожидать. А потом вдруг пришла шальная мысль, и я тут же ее озвучила:

– А вы являетесь ко мне в своем обличье?

Гиэ только мягко улыбнулся, но продолжал просто смотреть на меня. А Нэйя недоуменно свела брови, поводила глазами, а потом догадливо кивнула, и ее лицо посветлело, и все морщинки на лбу разгладились.

– Конечно же, мы представляем собой то, что ты и видишь. Мы не умеем менять форму. Мы не оборотни…

«Оборотни?! Значило ли это, что здесь они есть?!»

–…из тех легенд, что есть на Земле,– закончила она.

– А какие существа населяют вашу планету?

– Разные… Ты еще увидишь их,– ответил Гиэ.

– Драконы?– вкрадчиво спросила я.

– Что?!– прыснула от смеха Нэйя, и Гиэ едва сдержался.

Я смутилась от их реакции. Глупые фантазии! Но, в конце концов, если они и были теми, за кого себя выдавали, то почему я должна была реагировать адекватно их ожиданиям? Я ничего не знала об их планете, о них самих. Бог знает, что мог представлять собой мир за пределами этой палаты «номер шесть».

Я подняла руки к лицу, раскрыла ладони перед глазами и стала сосредоточенно их рассматривать. Все линии были на месте, кровеносные сосуды все так же голубыми ниточками просвечивали сквозь смуглую кожу, по-прежнему по пять пальцев на каждой руке, отсутствовало лишь две родинки на правой ладони…

«Паранойя! Я ничего этим не добьюсь. Надо прекращать весь этот балаган. Воображение может завести в немыслимые дали. Сознание явно протестует против идеи психического нарушения. Я совершенно адекватна и чувствую это всем своим существом! В конце концов, достоверным источником понимания всегда было опытное наблюдение. Если ни одна другая причина не подходит, то надо обратиться к самой очевидной! А это значит, что меня похитили инопланетяне, как бы нелепо это ни звучало! Но пока мне никто не угрожает, нужно взять себя в руки и собраться».

– Хочу тебя заверить, что твое психическое здоровье не нарушено,– тихо заметил Гиэ, прервав долгую паузу и мой внутренний диалог.

В затылке потяжелело. Кожа на руках стала гусиной. Легкий озноб пробежал по телу. Я с недоверием и пренебрежением подняла глаза на Гиэ.

Но вообще, где-то за шторкой сознания было горько и смешно оттого, что я пыталась выявить в себе признаки сумасшествия. Разве больной человек может отследить это самостоятельно?

«А если я не больна, то, что могу поделать? Забиться в угол или проявить активность и хотя бы что-то сделать для выхода из лабиринта страха. И ведь активность не предполагает смирение и принятие, что бы мне тут ни было предложено? Все, что сейчас остается,– это наблюдать и делать выводы, доступные для моего понимания. Остается держаться плана «во-вторых»! Ну, а дальше – по обстоятельствам…»

Все же я поддалась импульсивности и сомнениям и задала вопрос:

– Гиэ, а все то, что вы мне рассказали, может быть галлюцинацией? В смысле, я могу бредить, как вы думаете? И скоро все закончится, и я приду в себя…