А вам?
Вы спросите, что означает эта эскапада? Ничего. Вы все равно не поймете. И они не понимали. Потому что до главного события их жизней по-прежнему оставалось две с половиной недели. А пока можно поглумиться над благородным стариком, оказавшимся на скамье подсудимых из-за низкого рейтинга политических оппонентов. Нужно было дискредитировать предыдущий режим до уровня токсичного недоразумения. Пятно позора на чистейшей биографии государства. Разве твари, символизирующие Маунтановский период, имеют право диктовать свои условия, да еще свободно разгуливать по улицам? Бесспорно, все честные граждане теперь живут в маунтанизме и просвещении, но это отнюдь не означает, что приспешники самоустранившегося Президента в размеренном темпе будут руководить державой. Особенно те, кто выносил смертный приговор чаще, чем заказывал в ресторане чашку кофе. Сколько невинных коррупционеров и повстанцев были несправедливо осуждены и приговорены к страшнейшему наказанию? Как много душ наш славный Верховный Трибунал поглотил за все время председательства Новака?
Такие кричащие заголовки встречались на первых полосах всех статей.
Сам подсудимый, непозволительно долго занимавший кресло главного судьи, почти не проявил заинтересованности в слушании. Речи обвинительной стороны и собственного адвоката слились в единую симфонию телевизионного шума. На все вопросы нового судьи, точнее его временного заместителя, Фабиан отвечал пространно, но уверенно. Держался он прямо, с достоинством, что подобало уважаемой должности. Заседание почему-то растянули на несколько суток, несмотря на очевидный исход дела. Неужели кто-то действительно рассчитывал на положительную развязку всего предприятия? Даже адвокат подсудимого выбивал максимально выгодную сделку без того лютого американского энтузиазма. Сам процесс был размеренным, плавным, неторопливым. Не могли же они лишить журналистов кормежки в виде лихих сюжетов для передовиц? Все должны быть при деле. Иначе система, аккуратно выстраиваемая общими усилиями Маунтана и Новака, не продержится больше пары часов.
Хотя под руководством Мастерса перспективы у нее уже не самые радужные.
– На основе предоставленных свидетельств коллегия судей Верховного Трибунала выносит Вам, господин Фабиан Андрос Новак, смертный приговор. Он должен быть приведен в исполнение в течение месяца, начиная от сего дня. Приговор не может быть обжалован ввиду серьезности обвинений. До совершения казни Вы имеет право на встречу с родственниками и священником. Подсудимый, Вам ясен приговор?
Щелчки сотен фотокамер. Крики о судебном произволе. Радостные возгласы. Хруст костяшек на пальцах дрожавшего адвоката, сжавшего очки. Призывы к порядку. Стук молотка о деревянную поверхность. Какой до странности знакомый и в тоже время чужой звук. Втянув воздух полной грудью, Новак сдержанно кивнул и прикрыл уставшие глаза. Можно было бы сказать, что лучик надежды погас, если бы он вообще когда-то проникал в это помещение. Фабиан сам виноват во всем случившимся. Он так жаждал узнать, какие ощущения испытывали жертвы его приговоров. Когда слышали такой же монотонный, немного гнусавый голос, озвучивающий волю лишенного милосердия государства. Что же, любые желания исполняются. Над ним жестоко посмеялись. С чувством юмора у поганой страны все было хорошо.
– Последние слова, Ваша честь?
По какой-то причине уважительное обращение показалось издевательством. Он лишился ранга, когда добровольно согласился обвязать вокруг своих плеч хрупкие марионеточные нитки, дабы за них дергали все желающие. Неугодный системе диссидент подпольно штампует памфлеты с карикатурами? За решетку! Очередной глуповатый юнец заявляет о желании создать партию с прогрессивными взглядами? В петлю! Бывший соратник заигрался в кулуарах и начал получать больше внимания? В клинику для душевнобольных! Можно менять приговоры местами, но цель все равно одна – устранение. К несчастью, Новаку выпала карта сомнительной масти. Петля. Он бы предпочел нечто более изящное, но детали можно оговорить с руководством. Иногда таким шли навстречу.
– Мне нечего сказать, Ваша честь, – с трудом поднявшись на внезапно ставшие ватными ноги, Фабиан не сразу почувствовал, как по лысому черепу скатились капельки пота. – Кроме, пожалуй того, что все это иронично. Все происходящее. На протяжении пятнадцати лет я сидел на Вашем месте, находился по ту сторону барьера. Я выносил смертные приговоры столько раз, что сбился со счета. В Вашей статистике таких цифр не существует. Со временем все эти имена превратились в цифры, набор бессмысленных букв с порядковым номером. Боюсь, не все приговоры были по-настоящему справедливыми. Но какая теперь разница? – грустно улыбнувшись, Новак выпрямил спину и закивал скорее самому себе, чем присутствующим. – Возможно, мне пора на покой. Еще бы мне хотелось передать сообщение моему старому другу Кассиусу Маунтану, для вас больше известного как Всеотец. Не знаю, жив он или уже давно гостит у Люцифера. В любом случае, я скоро к нему присоединюсь. Или же займу вакантное место. – рассмеявшись, Фабиан наконец сделал эффектный поклон с приложенной к сердцу ладонью, после чего сел на место. – Спасибо всем.
Та Сторона/Эта сторона. Граница.
Они не догадывались. Не подозревали. В их тихое, размеренное течение жизни ворвалась война под неизвестными флагами. Стена, защищавшая скудные Восточные деревеньки, разбросанные по живописной местности, рухнула в мгновение ока. Если хрупкое проволочное сооружение так можно было окрестить. Несчастные граждане, ставшие безродными и брошенными на произвол судьбы, ежегодно платили в государственную казну бешеные деньги, чтобы поддерживать всю эту до абсурдности смешную конструкцию. Кого теперь винить в том, что в заборе образовалась дыра размером с влетевший в него танк, протаранивший несколько картонных укреплений? Того, чей логотип красуется на всех военных объектах. Более того, прославленные войска Республики куда-то исчезли за пару дней до трагедии национального масштаба. Они просто собрали оружие и выехали за пределы охраняемого периметра, не оставив ничего. Им был отдан четкий приказ. Они его выполнили.
Кто бы мог подумать, что Господь препятствовал совершению неизбежного больше пятнадцати лет. А совершенно незнакомые люди помогли довершить начатое за пару недель. Понадобилось всего пару фургонов с боеприпасами и дополнительные истребители, любезно доставленные по секретным маршрутам из соседних стран. В их импровизированную штаб-квартиру, спрятанную в искореженном фургоне на свалке, отослали посыльного с картами и схематичными рисунками всей республиканской пограничной военной техники (РПВТ, если сокращенно). Подобных даров никто не ожидал, в особенности привыкшие рассчитывать лишь на себя террористы. Не доверять источникам причин не было – на обратных сторонах карт красовались едва заметные штампы в виде собачьих голов. Друзья с Той Стороны оказались гостеприимнее местных жителей, которые начали оказывать сопротивление.
Никчемный городишко, расположившийся на перепутье контрабанды оружия и прочих военных припасов, оказался лучше подготовленным к вторжению неприятеля, чем целая рота солдат. Без вспомогательных навыков саперов и снайперов взять первый населенный пункт представилось бы несколько сложной миссией. Сброшенные в отдаленных местах бомбы наряду с точным артиллерийским обстрелом продемонстрировали всю серьезность намерений захватчиков. Бой, первый в чреде нескончаемого кровавого мора, обещал подарить незабываемые эмоции. Благо, среди нападающих числились опытные военные: отставные командиры, летчики, стрелки, даже тактики. Все, кому повезло избежать массового Маунтановского террора и перебраться на Иную Сторону прежде, чем границы закрыли убогой колючей проволокой. Дезертиры превращались в мародеров-одиночек, организовывающих мини-клановые группировки из таких же, как они. До тех пор, пока их не зачистила более могущественная группа вояк под предводительством Лукаса Крэйвена, более известного как Гуру.
