Саша прижала руку к его шее, заскользила пальцами, пытаясь отыскать пульс. Нет, нет, не получается… Шея казалась влажной и горячей, слишком горячей.

Вот! Вот оно, сердцебиение, частое-частое, быстрое-быстрое. Саша едва не расплакалась от облегчения. Значит, мужчина жив, вот-вот приедет скорая помощь и увезет его в больницу, а его жене совершенно незачем…

– Все нормально! Сердце бьется, – крикнула Саша, распрямляясь.

И наткнулась на взгляд. Бесцветные глаза пристально смотрели ей в лицо.

Саша вскрикнула от неожиданности.

А дальше осталась только чернота.

Саша поморщилась, пытаясь вспомнить еще хоть что-то. Выпученные глаза умирающего мужчины, его жена дрожит за плечами. И все. Саша успела им помочь или?..

Откуда вообще взялся этот колодец? В голове копошились мысли, зудели комариным писком, и Саше хотелось взмахнуть ладонью, отогнать их от себя, мерзких и неумолкающих, только бы остаться в тишине, найти воспоминания…

Нет, не получается. Багровые щеки, мужчина тянется к ней рукой, ему плохо, надо помочь, и…

Саша выругалась от обиды, придерживая сломанную руку. Надо выбираться. Мама, наверное, с ума сходит, а потом вообще ей голову оторвет, когда Саша вернется домой.

Сломанные очки глухо звякнули, когда она попыталась встать. Да уж, придется бродить по полутемным туннелям на ощупь, если Саша так и не сможет вылезти по отвесным стенам.

У правой ноги лежал телефон.

Саша расхохоталась.

Ну конечно же, господи! И куда бы он делся?! Она сейчас включит геолокацию и позвонит папе, а он спасет ее, надо только дождаться. Присев, Саша с превеликой осторожностью подняла телефон – по экрану змеились белые трещины, словно наросшая паутина, но мобильник все еще был жив. Экран приветливо вспыхнул синеватым светом.

Саша положила телефон на пол и целой рукой набрала папин номер. Пальцы скользили по острым трещинам, цеплялись за крошащееся стекло, но ей было наплевать.

Телефон, сделав робкую попытку позвать на помощь, завибрировал и скинул вызов. Саша попробовала снова.

Бесполезно. Набрала маму, ощущая, как предчувствие расползается под кожей. Казалось, что даже стены бетонного мешка сдавили, запульсировали, а от малейшего шороха Саша вздрагивала и оглядывалась по сторонам. Паранойя, подкравшись на цыпочках, едва ощутимо дохнула сквозняком в спину.

От одной мысли, что придется идти по тоннелям неизвестно куда, во рту стало кисло.

Связи не было. Саша попыталась поднять телефон, но мобильник лишь насмешливо глядел сверху на все ее попытки. Ничего, главное – что телефон цел, а она уж найдет, откуда позвонить. Включив энергосберегающий режим, Саша сунула мобильник в карман.

А вот рюкзака не было – наверное, она потеряла его до того, как оказалась в колодце. Тот самый кусок воспоминаний, беспощадно выдранный из Сашиной головы, наверняка хранил в себе немало ответов.

Плохо, в рюкзаке была бутылочка с водой, опять же пилочки всякие, бумага…

Саша нервно хохотнула.

Это и правда смешно. Ей всего-то и надо, что найти выход отсюда, да хотя бы просто поймать сеть, и все ее приключения закончатся. А она, насмотревшись ужастиков, думает, что пилочка для ногтей стала бы отличным оружием, а из учебника по физике неплохо было бы соорудить костер.

Ну не тупость ли?..

Саша обошла весь колодец по кругу, касаясь правой рукой шершавых стен, напитанных холодом. Нет, без вариантов. Даже с двумя целыми руками она все равно бы не выбралась.

Только вот Саша не привыкла отчаиваться.

– Эй! – крикнула она изо всех сил, запрокидывая голову. – Меня кто-нибудь слышит?!

Слабое эхо. Плеск. Откуда тут вода?..

– По-мо-ги-те! – заорала Саша с такой силой, что уши заложило. Где она сейчас? В городе, в лесу, у трассы? Есть ли рядом хоть кто-нибудь, могут ли они ее услышать?

– Люди-и-и! – кричала Саша, не сдаваясь. Сломанная рука пульсировала и горела все сильнее, обветренные губы покрылись коркой. Из низенького тоннеля послышался очередной всплеск, и снова все стихло. Саша горланила, звала на помощь, надеясь, что какой-нибудь случайный прохожий услышит ее вопли и придет на помощь, но…

Но ничего. Саше казалось, что ее со всех сторон обступает вязкая тишина: выключи звук воды, и все исчезнет, останется только омертвевший колодец, треснутые очки на полу и сломанная рука, болтающаяся безвольной плетью. Саша старалась гнать от себя эти мысли, кричала и кричала, вглядываясь почти незрячими глазами в осколок света над головой.

Тишина была ей единственным ответом.

Когда голос охрип, а в горле засаднило, Саша умолкла, восстанавливая дыхание. Отовсюду из черноты на нее будто бы смотрели глаза – тлеющие угольки, едва вспыхивающие за спиной. Чужие глаза, словно бы и у тьмы здесь было свое лицо. Саша нервно оглядывалась, теребила край бежевого свитера и едва слышно всхлипывала.

Была еще одна причина замолчать. На мгновение Саше послышался далекий отзвук, чем-то напоминающий рев, чем-то – стон. Саша замолчала, вглядываясь в черное жерло.

Подступивший страх, шепчущий, что она может быть здесь не одна, камнем потянул в груди.

Кричать расхотелось, мольба кляпом застряла в горле. Саша поняла, что вопить здесь можно до потери сознания – а если это и правда ловушка где-нибудь за городом, где никого нет, тогда Саша попусту тратит время, а ей нужна помощь, ей нужно успокоить мать, попрощаться с папой…

Выход был только один.

Саша сунула в карман сломанные очки, сама не зная, чем они теперь могут ей пригодиться. Телефон приятно оттягивал карман, и уже один только работающий мобильник успокаивал Сашу. Где-нибудь точно будет сеть, нужно просто не сдаваться. Да, коллекторы. Да, подвалы. Но не все так страшно.

Верно?..

Хм. В последнем Сашином воспоминании мобильный был в руках у женщины в лиловом жакете. Откуда бы ему здесь взяться?.. Наверное, Саша все-таки помогла. Супруги могли уехать в больницу.

Слишком много вопросов, и Саша цеплялась за них, не желая идти в тоннель. Тот, словно бы дожидаясь ее смелости, совсем омертвел – ни шороха, ни света, ни журчания воды.

Решившись, Саша сделала первый шаг.

Низко нависающий потолок уходил в глубину, неведомую и жуткую, и Саша замерла на границе между слабым, но все-таки светом, и глухой тьмой. У самого входа в тоннель еще можно было что-то разглядеть: грязный пол, комья земли и битое бутылочное стекло, едва светлеющий купол над головой и черные провода, намотанные на штыри, но дальше…

Дальше ее ждала лишь преисподняя.

Саша знала, что нельзя надолго включать фонарик на мобильном: у нее и так осталось немного заряда, чтобы тратить его понапрасну, но еще она знала и то, что не сможет шагнуть в этот черный холод, где плещется неведомая река, откуда был слышен то ли рев, то ли стон, и где может притаиться нечто, обнажившее гнилые зубы.

Фонарик включился с глухим щелчком, и от ударившего в стену луча Саше вообще расхотелось идти в тоннель. Она медлила, надеясь, что хоть кто-нибудь сверху крикнет ей:

– Девушка, как вы там оказались? Я могу помочь!

Или все-таки сквозь оборванную связь дозвонится папа, пообещает примчаться сию секунду и вытащить дочь из глубокого колодца. Только вот Саша знала, что сейчас никто не поможет ей больше, чем она сама. А значит надо меньше думать и больше двигаться вперед.

И, не позволяя себе испугаться еще больше, Саша нырнула во тьму, словно в черную неподвижную воду.

Потолок тут же навис над головой, и Саша пригнулась, внимательно глядя себе под ноги. В лихорадочно мечущемся свете фонарика мутно блестели бутылки, темнели росчерки гвоздей и мелкий мусор, чудившийся смазанными пятнами.

Саша медленно шагала вперед. Воздух здесь казался тяжелым и неподвижным, пахло землей и плесенью, застоявшейся подгнившей водой. Даже дышать таким воздухом не хотелось, и Саша натянула воротник свитера на лицо, но и это мало чем помогло. Только бы найти какую-нибудь дверь, лестницу – любой выход на поверхность, и можно будет забыть обо всех странностях, что вышагивают за Сашей по пятам. Напиться бы чистого воздуха…