– Марс – точно маленькие женские часики, а наша Луна – как большой хронометр, – заметил Жан.

Далее, постоянно увеличиваясь в размерах, Красная планета вскоре превысила размерами и Луну, и Солнце. В телескоп мы отчетливо видели поверхность Марса: горные кряжи, просторные равнины, гладкие плоскости, может быть, вода или лед, какие-то белые поверхности, – возможно, покров снега.

А если смотреть невооруженным глазом, то виден величественный диск в 20, 50 и, наконец, в 100 раз больше Луны.

Вблизи он казался менее ярким. Сначала он блестел, как медный таз, потом побледнел, стал темноватым, теперь выглядел так, словно состоял из металла, смешанного с глиной, причем в окраске преобладал красный тон и разноцветные пятна. А вокруг в шальном вихре танцевали два спутника Марса.

1 июня. Звезды мы уже не видим. Марс теперь – это целый мир, хотя еще и далекий. Глаза дразнят неясные очертания гор, равнины, большие долины, которые приближаются все быстрее, так как наша скорость увеличивается.

Вот и опасный момент спуска. Мы готовы. Начали торможение звездолета. Жан следит за спуском. Мы падаем, регулируя скорость снижения собственным полем тяготения. Наши приборы показывают время и расстояние. Нужно подлететь к Марсу со скоростью, равной нулю.

Если не будет неожиданностей, то это совсем простая вещь. Больше всего нужно опасаться легкого толчка при достижении поверхности. Однако опасность невелика. Мы точно управляем снижением.

Плавно опустились. Наше тормозное поле выключено. Мы на Марсе!

Мы находимся возле экватора на просторной равнине, окаймленной высокими холмами, вернее, горами. Кажется, воды нам тут не найти: в бинокль не видно и следа какой-нибудь речки или озера, нигде ни болота, ни ручейка.

При подлете на полюсах что-то блестело, но мы были уверены, что там лютый холод, потому и сели у экватора. Достаточно одного часа – наш корабль взлетит и сможет сделать оборот вокруг планеты.

– Как я легко себя чувствую! – промолвил Жан после некоторого молчания.

– Я тоже, – согласился Антуан.

– И я, – добавил ваш покорный слуга. – Кажется, что я легко смогу перепрыгнуть десятиметровую яму.

– Но не могу сказать, чтоб это чувство было приятно. Мы должны привыкать постепенно. А пока нужно увеличить поле притяжения внутри корабля.

Через иллюминаторы нашего корабля мы оглядывали местность в бинокль и без него. Грунт сухой, твердый, как камень, красно-бурого цвета, производит неприятное впечатление.

– При посадке мы видели, – сказал Антуан, – что эта долина находится между высокими и средними горами, и что к ней сходятся каналы. Кроме того, температура тут должна благоприятствовать сохранению влаги более, чем на возвышенных местах.

– А разве мы были уверены, что найдем здесь воду? Хорошо бы хоть водяные пары! Во всяком случае, если мы не увидим растительности в этом месте и других, самых благоприятных, то придется сделать вывод, что Марс еще большая пустыня, чем наши земные пустыни.

– Заканчиваем научные споры, – подытожил Антуан, – взгляните туда!

Мы посмотрели и увидели необычные фигуры. Своим цветом они почти не отличались от окружающей земли, красной или красноватой, бросалась в глаза лишь форма. Прошло несколько минут, и мы насчитали четыре разновидности этих форм. Первая из них – зигзагообразные линии. На каждом повороте их был какой-то узел. Все это тесно прилегало к земле. Ширина линий была вдвое или втрое больше их высоты, а высота была не менее двух или трех сантиметров. Фигуры другого вида представляли собой спирали с неправильно закрученными витками, с большим сгустком в центре. Они тоже вплотную жались к земле и были немного крупнее, чем первые. Третий вид был сложнее первого: из большого узла расходилось много зигзагообразных линий, на которых не было утолщений.

– Точно спруты, которые распластались по земле и распустили свои страшные щупальца, – резюмировал Жан.

– Да еще и без глаз, – дополнил я.

– А что же это такое? – заинтересовался Антуан.

– Может, это создания из мира минералов или какие-то растения. Что-то не видно, чтобы они двигались.

– Совсем не видно, – согласился Жан, глядя в бинокль на удивительные фигуры.

– Приблизимся!

Вблизи мы увидели, что поверхность этих фигур была покрыта какими-то полупрозрачными пупырышками и разноцветными пятнами, среди которых, однако, преобладал красный цвет.

– Все это похоже на растения, – подытожил Антуан.

Догадка Лурга скоро подтвердилась, так как мы видели еще и свитые фигуры спиральной формы с отростками, причем самые маленькие достигали пяти, десяти и двадцати метров.

– Прогуляемся подальше, может, там найдем воду! – потребовал Жан.

Мы пустили в ход двигатели и с малой скоростью, километров пятнадцать в час, часто останавливаясь, проехали некоторое расстояние, но воды нигде не было видно.

Помчались быстрее к горам, но все попусту: те же самые камни, пустынный вид, как на Луне, те же странные растения, причем далее их становилось меньше.

Возвращаясь, мы сделали интересное открытие: в месте, где было много этих химерных растений, Жан показал нам на какие-то тела, которые двигались. Они тоже были плоскими, померанцевого цвета с голубыми или фиолетовыми пятнами.

Скоро мы заметили у них суставчатые отростки, лапы или щупальца, на которых существа скорее ползали, чем ходили. То, что у них соответствовало туловищу, имело такие неправильные очертания, что трудно было и сказать про какую-то определенную форму.

Поверхность их тела напоминала мох, она была со многими углублениями, выступами, бугорками. Пролетая дальше, в глубину долины, мы скоро увидели других существ, чей вид лишь немного отличался от первых.

Все они поражали неправильными очертаниями и плоскими телами, поверхность которых тоже напоминала мох или же морские губки. Мы различили примерно двенадцать разных видов. Два из этих существ достигали в длину ста футов.

Невозможно было определить, есть ли у них какие-либо органы или головы, хотя у всех были отростки, которые напоминали лапы-щупальца.

– Очень непонятны эти суставчатые лапы, – заявил Жан. – Очевидно, голова должна быть впереди, хотя то, что там находится, похоже скорее на гроздь каких-то моховых губчатых ягод.

– Если это голова, то она складывается из многих отделов, соединенных между собой. Я не вижу тут ничего, что наводило бы на мысль об органах чувств, ничего, что хоть немного напоминало бы глаза, уши, ноздри… Кажется, и рта нет, если только он не запрятан под этим мхом или губками. И те из существ, которые останавливаются перед химерными растениями, совсем, кажется, не едят их.

– А воды все нет!..

– Может, она здесь под землей, если только влага нужна этим существам.

– Пора бы уже исследовать состав атмосферы, ее давление и гидрометрическое состояние.

Эту работу поручили мне, и я вошел в узкую камеру, которая могла сообщаться с внешней средой. Двери, которые вели туда, закрывались так тщательно, что не было никакого контакта с воздухом других помещений корабля. Оттуда можно было выдвигать измерительные приборы в окружающее пространство.

Я выяснил то, что нам надо было узнать в первую очередь – открыл коммутатор и установил, что давление достигает девяноста миллиметров, а температура составляет пять с половиной градусов выше нуля. Очень важно было уточнить гидрометрическое состояние. Наконец, после измерений выяснилось, что водяные пары все же есть.

Когда я уведомил обо всем товарищей, Антуан даже воскликнул:

– А ты правду сказал, что температура – пять с половиной градусов выше нуля?

– 278,5 градусов абсолютных!

– Это невозможно! Я ожидал, что будет гораздо холоднее. Также меня удивляет и давление. Ну а что до водяных паров, то с этим я соглашусь.

– Соглашаешься ты или нет, возможно это или невозможно, но все так, как я вам сказал!