Внешность у него была не аристократической. Однако выразительное, худое лицо невольно притягивало внимание. Он улыбался, искренне, под глазами же залегали тени и сам взгляд, исподлобья, настороженный, являл бывалого человека. Ученый успел отрастить прямые темные волосы по местной моде. Остальное – нос с горбинкой, острый подбородок, широко расставленные глаза – осталось неизменным. Он периодически слегка постукивал пальцами по столу, возможно, от нетерпения или волнуясь. Если Хелин и Годарт из путешествия в путешествие видели его, понемножку привыкали, общались – то для Гарса каждый раз был в новинку. Он встречал их и в первый, оригинальный, день прибытия, который затем закольцевали в «Ячейку», но во время каждой телепортации день повторялся снова и снова, так что, хоть на руках у него и были какие-то сведения, знакомиться им приходилось заново.

– Мое имя – Гарс, и я оказываю помощь путешественникам во времени, – между тем представился консул, пожимая им обоим руки. Он окинул их взглядом, оценивая ситуацию и неожиданно широко улыбнулся, – Годарт и Хелин, верно? Крайне вам рад.

Последовал обмен приветствиями.

– Вы пока настраиваете «ячейку»? На каком этапе?

– Сегодня последнее испытание перед официальным запуском, – поделился Годарт.

Внезапно консул на мгновение замер, куда-то устремившись мыслями, и Хелин вдруг подумала, что Гарс не совсем обычно отреагировал на их появление. Но тут он словно отмахнулся от чего-то своего и снова стал прежним.

– А это новости! Я искренне вас поздравляю, – Гарс скосил глаза в сторону окна, за которым шумела улица, – Тогда не будем терять ни минуты. У нас с вами особенный день, а праздник обещает быть грандиозным. Пойдемте!

Ученые переглянулись. Годарт тоже подметил, поняла девушка. Они вышли из спальни и оказались в коридоре.

По меркам своего времени, Гарс жил в более чем завидном доме. Два этажа и еще комнаты для слуг под самой крышей. В лучших нидерландских традициях, дом был под завязку нафарширован подъемами и спусками, лестницами, лесенками и переходиками. Жилые комнаты были наверху и, выйдя из покоев, группа путешественников спустилась на этаж ниже, где располагалась передняя комната (для посетителей), задняя (прототип гостиной), а в дальней части ютилась кухонька со своими закромами.

Из дверного проема высунулся настороженный нос, а затем показался и его обладатель – высокий в холке пес породы салюки, с роскошной черной шерстью с белыми подпалинами и флегматично виляющим хвостом. С умопомрачительным чувством достоинства он оказался около Гарса, упорно игнорируя других посетителей и лишь изредка шевеля свисающими ушами.

– Бруно, хороший мальчик, – наклонился к нему тот, почесывая макушку, – мы обязательно с тобой поиграем, но вечером. Сейчас я занят. Иди.

Пес молча перевел взгляд на путешественников, затем с укором посмотрел на хозяина и ретировался на разрешенную территорию.

– Итак, сперва мы отправимся на главную улицу, по которой будет въезжать герцог Иоганн III, и полюбуемся шествием, – принялся расписывать Гарс, хотя и Хелин, и Годарт были прекрасно осведомлены о процессе, – Местные праздники проходят очень ярко, так как в Средневековье люди сполна используют любую возможность, чтобы отвлечься от ежедневных проблем, своих страхов и всеобщего настроения приближающегося конца Света.

Ученые терпеливо его не перебивали. У дверей их задержала небольшая группа монахинь-цистерцианок1 с сопровождающими.

– День добрый, матушка Агни, сестра Берта.

Женщины в белых одеждах скромно поклонились.

– Гарс, а какие у тебя планы на вторую половину дня? – спросила Хелин, когда они разошлись с монахинями, – Ты ведь получил извещение о том, что в этот раз мы задерживаемся сверх обычного?

– Получил. Если вы находитесь здесь, значит, весь этот период я вам помогаю, – без запинки ответил консул, – Хотите посетить что-то конкретное?

– Я бы посмотрел на состязания по борьбе, – откликнулся Годарт, сам сторонник силовых тренировок, – Слышал, что средневековые мальчишки обучены в такой степени, что любой шестнадцатилетний уложит на лопатки взрослого мужчину из будущего.

– Так оно и есть, – печально подтвердил Гарс, настороженно поглядывая, – Но ты же на себе проверять это утверждение не будешь? Ты оттуда не выберешься.

Напарник укоризненно помолчал.

– У меня голова на плечах все-таки присутствует.

Консул с извиняющейся улыбкой пожал плечами, а затем повернулся к путешественнице.

– Хелин, а чего хочешь ты?

– Драки на площади – это точно не мой стиль, – уклончиво ответила девушка, – Я еще выбираю между вариантами.

Тут их провожатый резко остановился. С ним затормозили и ученые.

– Знаете, – Гарс задумался, но все же продолжил, – Мне кажется, это не лучшая идея – разделяться. Вы – историки и больше кого-либо другого отдаете себе отчет, что собой представляет Средневековье.

– Но Гарс… – взволнованно встряла Хелин.

– А в чем проблема? – вставил ее коллега, – Мы вместе с тобой уже все здесь проверяли.

– Но вслепую? Поодиночке? – возразил путешественник, – Меня так один раз ограбили, всадив нож. Если бы не броня – а я всегда ее надеваю – я бы с вами сейчас не разговаривал. И такое случиться может с каждым.

Они помолчали.

– На нас тоже есть броня, – решилась напомнить Хелин, – И еще у нас связь через гарнитуру, – она пресекла себя, чтобы не уходить в детские оправдания.

Но ее поддержал напарник.

– Уже все согласовано с Алардом, – разумно заметил Годарт, – Если ты выделишь сопровождающих, мы будем не одни.

Гарсу идея явно была не по нутру. Хелин ждала его реакции, опасаясь лишний раз встревать и проявлять свой интерес к одиночной прогулке. Риск несомненно присутствовал, но следующего ее шанса пообщаться с незнакомцами из прошлого могло и не представиться. Это последний тестовый прыжок. У нее только одна возможность проверить свою догадку.

В конце концов консул пожал плечами и двинулся дальше.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – вздохнул он, – Годарт, тебе в сопровождение я выделю хорошего слугу, он подойдет на площадь. А сам я останусь вместе с Хелин. Так будет надежнее, учитывая ситуации, которые здесь чреваты для женщин… – он ловко увернулся от тянущего к нему руки подвывающего нищего. Они выходили на оживленный перекресток, – Так, а здесь нам нужно повернуть направо… Но вы, конечно, это уже знаете.

Они шли мимо деревянных и глинобитных домов со смазанными смолой стенами. Улицы от мусора вычистили, однако любой новоприбывший из будущего уловил бы в воздухе непривычный давящий запах гнили. Впрочем, по силе воздействия он не мог сравниться со смрадом около мясницких лавок, где туши животных разделывались на глазах у прохожих.

Отовсюду доносились шум, гам, музыка, выкрики. Толпа двигалась плотным слоем и в приподнятом настроении. Телеги подпрыгивали на дороге, банда детей пробежала, размахивая руками и улюлюкая. Двое торговцев тащили повозку, на которой возвышалась печь, расточавшая аромат свежих пирогов. Мимо путешественников протиснулся горожанин, чуть не задев их. На голове у него была одна шляпа, а на спине – другая. На противоположной стороне дороги священник с четками на поясе спешил к церкви. Его остановил калека, с отсутствующими ухом и стопой. Согнутая в колене культя опиралась на небольшой деревянный протез. Увечный о чем-то слезно выспрашивал. Неподалеку в канаве разлеглась свинья, и двое местных работяг, что есть силы понося ее, безуспешно пытались сдвинуть животное с места. А у ближайшего крыльца под навесом какой-то малой уже чуть заплетавшимся языком полунапевал-полувыкрикивал оды кружке старого вина. Можно было не сомневаться, что вот-вот покажутся блюстители порядка и приведут его в чувство.

Здесь было от чего закружиться голове.

Ткани всех расцветок, люди всех мастей – все спешили к замку и прилегающим окрестностям на празднество. Ученые влились в толпу и позволили ей нести себя в эпицентр.