– Почему съемную? Она что – не местная?

– Нет. Приехала из Москвы в начале мая. Вот я с ней и промаялся месяц, а образумить так и не получилось. Она говорила, что останется на лето. Может, путевку в санаторий возьмет. В общем, пробыл я у Марины где-то с полчаса, то есть с двенадцати до половины первого.

– Откуда такая точность?

– В гостиной на стене висят старые часы с боем. Когда я входил, они как раз отбивали двенадцать. А когда уходил – один раз. В промежутке между каждым часом они бьют по одному разу.

– А еще в час ночи.

– Что? Нет, вряд ли я был у нее так долго. Голова кружилась, хотелось поскорее добраться до дома. Когда сел в машину, не заметил, что колесо проколото. Пришлось останавливаться и возиться с запаской. Так что алиби на это время у меня отсутствует. Только дома глянул на часы: без двадцати два.

– Получается, что третьего июня в пятницу вы пробыли в квартире Марины полчаса – с двенадцати до половины первого ночи, – заключила Софья, а про себя добавила: «…или с двенадцати до часу ночи, то есть целый час. Просто в пылу ссоры и выяснения отношений ты не услышал одного удара». – Тогда на замену колеса и обратную дорогу остается один час десять минут, – «…или сорок минут. С заменой колеса ты должен был добраться до дома за полчаса». Софья заметила, что Юрий задумался. – Вы действительно провели в дороге целый час? Сколько времени нужно, чтобы доехать до вашего дома? – Юрий промолчал. – Вы угрожали Марине?

– Да. Сказал, что, если она позвонит еще хоть раз, убью. Набросился на нее, схватил за плечи и, прижав к стенке, кричал ей что-то в испуганное лицо, а дальше… ничего не помню. Когда очнулся, понял, что лежу на полу, рядом валяется тяжелая металлическая пепельница, которой она меня ударила. Не знаю, сколько я был без сознания. Когда пришел в себя, в квартире не было ни Марины, ни ее вещей. – Юрий коснулся головы справа над ухом и поморщился. – Вот черт, ладно хоть висок не задела – сразу бы убила.

– Вы считаете, что вас ударила Марина?

– Больше некому. К моему приходу в квартире она была одна. Я проверил.

– Значит, Марину в ту ночь вы больше не видели?

– Нет. Я решил: она испугалась и убежала, прячется где-то. Хотя странно как-то: не просто убежала, но все вещи с собой успела прихватить. Выходит, она их заранее приготовила? Ничего не понимаю. Наверное, Марина была уверена, что меня убила. После этого два дня телефон молчал. Видимо, моя угроза подействовала. Я даже пожалел, что раньше так не поступил. Где-то внутри теплилась надежда, что Марина вернулась в Москву… Но вчера вечером ее тело с ножом в спине обнаружили за городом дачники. В пролеске, недалеко от садового товарищества «Вишенка», где у меня тоже дача. Начато следствие. Со стороны ОВД им занимаюсь я, из Следственного комитета – Липатов Станислав Владимирович. До моей женитьбы мы были напарниками.

– Так вы подозреваете Липатова? Почему и в чем именно?

– Он ухаживал за Олей, еще со школы. Но она выбрала меня, хотя знакомы мы были всего две недели. Потом свадьбу сыграли. Липатова на свадьбе не было. Через месяц он перевелся в Следственный комитет. С тех пор два года прошло. И все это время Стас всячески пытается доказать, что я как оперативник никуда не гожусь. Поэтому каждым расследованием мне приходится подтверждать профессиональную состоятельность и высокую квалификацию. Это убийство – удобный случай избавиться от меня. Наверняка он уже в курсе, что Марина пыталась разбить нашу семью. Значит, мотив убийства – пусть даже непреднамеренного – налицо. На месте преступления найдены улики: нож, орудие убийства, и пуговица от джинсовой куртки, зажатая у нее в кулаке вместе с кусочком лоскута. Как только выяснится, что в день смерти я находился в съемной квартире Марины, где на пепельнице моя кровь и отпечатки пальцев на двери, мебели, Липатов сложит два и два – и я главный подозреваемый, если не единственный. Улики очевидны, возможность преступления налицо, алиби отсутствует.

– На ноже тоже могут оказаться ваши отпечатки?

– Не знаю. Теперь я уже ни в чем не уверен. Недалеко от тела Марины я обнаружил свою джинсовую куртку в крови и без верхней пуговицы. Понял, что подставить хотят именно меня. Незаметно сунул ее в свою машину, по дороге в отдел немного отстал от следственной группы и выбросил куртку в мусорный контейнер. Даже представления не имею, кто мог подбросить ее на место преступления.

– А я имею. Куртку подбросил убийца.

– Ну вот видите, – горько усмехнулся Свиридов, – вы уже делаете успехи.

– А нож вы раньше когда-нибудь видели? – проглотила обиду Софья.

– У меня дома на кухне такой же. Подобные можно купить в любом супермаркете, они есть у всякой домохозяйки. Так что отпечатки пальцев на ноже тоже могут найтись.

– И не факт, что ваши.

– Я об этом не подумал. Не хватало еще, чтобы Олю в чем-то подозревали! Но нет, не верю, чтобы хоть кто-то мог даже тень на нее бросить. Дознаюсь – уничтожу… Извините, эта история совсем выбила меня из колеи.

– Даже если и в самом деле это произойдет, то не для того, чтобы подозрение пало на Ольгу. Камень прицельно брошен именно в вас. А так как вы ни за что не позволите, чтобы обвинили в убийстве жену, то возьмете вину на себя. Ведь так? Тогда вывод напрашивается сам: целятся в вас, а чтобы попасть наверняка, используют все возможные средства. По всему видно, что преступник жесток, ни перед чем не остановится. И мать с ребенком ему не преграда.

– Ждать недолго, чтобы узнать его намерения. У вас пропадут всякие сомнения, как только меня арестуют. И если это произойдет – а Стас в моей виновности не усомнится ни на секунду, – то вести расследование из ИВС я уже не смогу. К своим ребятам не хочу обращаться, они и сами знают, что делать. Как раз тот случай, когда выясняется, кто друг, а кто враг. Я, конечно, не теряю надежды, что рано или поздно следствие придет к правильному заключению, но лучше подстраховаться. Потому как даже сломанные часы два раза в сутки могут притвориться исправными и верно показывать время. Так и Стас, которому наверняка захочется сделать меня крайним, убедит всех, что поступает законно, предъявляя мне обвинение. Поэтому какую-то толику надежды я возлагаю и на ваше частное расследование.

Свиридов поднялся.

– Мне пора, Софья Павловна. Меня, наверное, уже ждут с наручниками. Я оставляю вам свою визитку, номера телефонов Ольги и Валерия Кротова, моего напарника. Они не в курсе, что я могу к вам обратиться. Вы им сами об этом расскажете. И будет лучше, если о вашем параллельном расследовании пока никто знать не будет. Кроме них, конечно. Нужно успеть собрать как можно больше информации, ведь Стас наверняка попытается прикрыть ваше агентство.

– Вы допускаете, что Липатов может оказаться убийцей?

– Не могу сказать. Когда-то мне это в голову бы не пришло. Но теперь… Не знаю, как насчет убийства, но подставить меня он способен. Кстати, вот вам детализация последних звонков с зарегистрированного на Марину телефона, который при ней не обнаружили. Пригодится.

И Юрий принялся выкладывать на стол перед Софьей документы.

– А это фотография Марины и паспортные данные, полученные по запросу; в пакете – снимки с места преступления и из съемной квартиры. Весь этот материал в полиции имеется. Ни паспорта, ни личных вещей рядом с телом не обнаружено.

– Может, ограбление?

– Убийство ради тряпок? Маловероятно. Но как версия имеет право быть. Хотя вещи могли и бомжи порастащить.

– Родственники у нее есть?

– Родители умерли, про сестер и братьев она не упоминала. Рассказывала только о трехкомнатной квартире в Москве. Получается, даже сообщить о смерти Марины, кроме столичной полиции, некому.

– Понятно. А теперь нам нужно заключить договор на оказание услуг. В нем следует указать… – Софья почувствовала, как слова ее зависают в воздухе, а лицо Юрия вытягивается от молчаливого недоумения. – Хотя с этим вопросом мы разберемся позже.

Как же она теперь, без договора-то? Получается, еще и шагу не успела ступить, а закон уже нарушила. Придется самой ставить закорючку вместо подписи клиента. Положено также следователя по уголовному делу, которое заведут на Юрия, в течение суток письменно уведомить о начатом ей расследовании. Чтобы следователь поскорее закрыл агентство? Вот и второе нарушение на подходе. А сколько еще всяких загогулин ее ждет впереди!