Я стою на краю. Ветер бьëт в лицо так сильно, что я задыхаюсь. Небо затянуто свинцовыми облаками. Передо мной пропасть, бескрайняя, чëрная, завораживающая. Меня сковывает ужас, но я не двигаюсь. Совсем рядом раздаëтся раскат грома. Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, напротив меня парит фигура. Постепенно она принимает чëткие очертания, и я с удивлением смотрю на саму себя. Те же каштановые волосы, та же тонкая линия губ, те же тëмно-карие глаза. Только вот есть одно отличие: другая я идеальна, все черты будто вырезаны из камня. Джинсы и толстовка сидят настолько безупречно, что всё это кажется неестественным.

– Кто ты? – тихо спрашиваю я.

– О, всё очень просто. Я – это ты, только лучше, – говорит двойник, и мои же губы искривляются в наглой усмешке – гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. Скоро ты сама в этом убедишься.

Я с ужасом смотрю в своë собственное лицо. И только сейчас понимаю, что в этой идеальной версии меня не так. Глаза. Они холодные, будто неживые. Даже когда она улыбается, в глазах словно искрится лëд.

– Что тебе от меня нужно? – голос дрожит.

– Ничего особенного. Всего лишь, чтобы ты заглянула туда, – двойник указывает на пропасть под нами. – Только на мгновение, тебе же этого хочется, правда?

Наклоняюсь, заглядывая в черный омут. Сначала ничего не видно, но потом я начинаю что-то различать. Передо мной крутятся картинки: я с родителями в парке – мы наслаждаемся отдыхом, мы с лучшей подругой гуляем по городу… Моë сердце сжимается от боли, ведь всего этого у меня нет. Двойник замечает мою реакцию и вновь улыбается – улыбка выходит зловещей.

– Тебе ведь хочется, чтобы всë было именно так? Это совсем несложно. Сделай мечту явью. Нужно просто шагнуть туда.

Я с трудом отрываюсь от желанной картины и смотрю на своё отражение. В еë глазах вселенский холод, на лице какое-то странное выражение.

– Шагни… – едва слышно шепчет двойник.

Снова смотрю в черноту. Картинка сменяется, и я вижу себя, целующуюся с парнем. Сдавненно вздохнув, заношу ногу. Будь что будет, но я должна попробовать достичь той идеальной жизни, о которой так мечтаю. Стою, всë ещë колеблясь, но тут налетает ветер, толкая в спину и обрывая все сомнения. Падая, я успеваю увидеть другую себя, парящую в небе. И только теперь понимаю, что за выражение у неë на лице.

Торжество.

***

Просыпаюсь с криком. Я дома, в своей комнате. Кровать поскрипывает, когда я сажусь и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Подхожу к шкафу и смотрюсь в зеркало. Вижу в нём то же, что и всегда: худенькую невысокую девушку с тёмно-каштановыми волосами до плеч, карими глазами, прямым носом и тонкими губами. Вспоминаю двойника из сна и содрагаюсь: возможно ли, чтобы у меня появился доппельгангер?

Известно, что не только люди населяют улицы и города. У каждого из нас есть двойник. Причëм это не ангел-хранитель, а нечто совершенно противоположное. Тëмная сущность, подпитывающаяся злобой, гневом, отчаянием человека – всеми тëмными чувствами, что есть на свете. Таких двойников зовут доппельгангерами. У большинства людей они присутствуют в виде неясных тëмных фигур и не могут причинить серьëзного вреда. Но бывает так, что негативные эмоции, нужные доппельгангеру, очень мощные, и их у человека много. Тогда двойник постепенно набирает силу, становится «тëмным отражением» человека – точной его копией, злобной и безжалостной, всячески искушает его, тем самым ослабляя. Обычно двойники предлагают жертвам всë, чего у них в жизни никогда не было, или чего они лишились. Люди отчаянно хотят получить желаемое и постепенно сходят с ума. Тогда доппельгангер избавляется от хозяина и занимает его место в мире. При этом он так точно копирует внешность и поведение того, чьë место занял, что отличить настоящего человека от двойника бывает крайне трудно. Единственный способ – рассмешить его, заставить испытать позитивные эмоции. Поскольку отражение питается лишь негативными, то не может испытывать таких чувств как любовь, радость, сострадание. Если выясняется, что тëмное отражение заняло место человека, доппельгангера уничтожают. Ведь они – настоящая угроза обществу, потому что являются воплощением зла в чистом виде. Однако за многие годы не было выявлено ни одного случая «ожившего» двойника.

Наглядевшись на себя в зеркало, иду на кухню. Как и ожидалось, тëтя уже ушла на работу. Вздохнув, делаю себе завтрак, а поев, собираюсь в школу.

Жизнь у меня совсем не безоблачная. Родители погибли, пять лет назад в автомобильной катастрофе. Я, наверное, никогда не оправлюсь от этой потери. Кроме тëти у меня никого нет. Голодать, конечно, не приходится, но ласки и тепла обычной семьи мне не хватает. Подозреваю, что Элла просто терпит меня, как груз, неожиданно свалившийся на голову, от которого пока не получается избавиться. Мы можем за день друг другу не сказать и пары слов. За годы я привыкла к этому, и всë же от пустоты внутри избавиться не получается.

До школы добираюсь за десять минут. Лэндорф, город, где я живу, не очень большой, всë расположено сравнительно близко. Войдя в класс, как обычно сажусь на последнюю парту, где меня не видно. В принципе, учусь я гораздо лучше многих одноклассников, но вот с отношениями у меня не очень. Я всегда была тихой и неразговорчивой, а после трагедии совсем замкнулась в себе. Постепенно от меня отдалились те немногие, кого я считала друзьями, причинив мне ещë большую боль. Я пыталась с кем-нибудь познакомиться, но как только люди узнавали мою историю, они говорили, что им очень жаль и прекращали общение. Многие одноклассники знают про моих родителей и жалеют меня. Однако есть и те, кто открыто презирает и старается сделать какую-нибудь гадость. Вот и сейчас, стоит мне зайти в класс, как Мика, наша главная задира, «случайно» больно толкает меня в плечо:

– Ох, извини, Неудачница, я тебя не заметила, – с наглой улыбочкой бросает она и, откинув за спину пышные волосы, проходит к своей парте.

Нет, Мика мне не нравится. У неë отвратительный характер: она хитрая, лицемерная, наглая. Но у неë есть родители, которые сделают для дочери всë, что угодно. Она всегда хорошо одета, популярна. Так что честно скажу, я ей завидую. Прекрасно понимаю, что это неправильно, и глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Дверь в класс открывается. Даже не поднимаю головы – наверняка запоздавший одноклассник или учитель. Но тут на мою парту падает тень, и кто-то спрашивает:

– Извини, здесь не занято?

Я поднимаю глаза, и дыхание сбивается. Передо мной стоит парень, но не просто парень, а прямо красавец: иссиня-чëрные волосы, нос с горбинкой, приветливая улыбка. А глаза… Боже, его глаза как два совершенных изумруда, искрящихся и переливающихся миллионами разноцветных искр. На несколько секунд я выпадаю из реальности. Но понимаю, что от меня ждут ответа. Поэтому едва слышно лепечу:

– С-с-свободно…

Парень одаривает меня ослепительной улыбкой и садится рядом.

– Привет. Я Алекс, новенький здесь, – он протягивает руку.

– Ника, – пожимаю ладонь, она оказывается тëплой, и мне сразу становится как-то спокойно.

– Очень приятно познакомиться. Парень широко улыбается.

– Взаимно, – я приподнимаю губы в ответной улыбке.

– Ты какая-то грустная. Всë в порядке?

– О, всë отлично! – я настораживаюсь. С чего это вдруг он решил сесть со мной, когда в классе хватает свободных мест поближе? И почему он так интересуется мной?

После гибели родителей моя жизнь круто изменилась. Друзья отвернулись, тëтя проявляла лишь равнодушие, новых знакомых не было. Наверное это объяснялось тем, что я слишком зациклилась на себе, своей боли и тоске по родителям, а дополняло то, что по природе я очень скромная и стеснительная, да к тому же никогда не интересовалась играми, в которые играли ребята, а потом не проявляла интереса и к дискотекам с вечеринками. Поэтому в школе я всегда сидела одна, а после неë сразу отправлялась домой делать уроки. За много лет я привыкла к этому и внешне оставалась абсолютно спокойной, но внутри всë клокотало от обиды и несправедливости. Семьи у меня больше не было, и я была лишена родительской любви и заботы. Становиться моим другом никто не хотел, и это очень уязвляло. Я всë больше замыкалась в себе. Понимала, что это плохо, но ничего не могла поделать. Единственными друзьями были книги, но они не заменят живого человека. И я завидовала ребятам, у которых была семья, друзья, любимые – то, чего сама была лишена. Я понимала, что зависть и обида могут привести к самому худшему – к появлению сильного двойника, поэтому старалась подавлять их, запечатывать в самый дальний уголок сознания, чтобы эти чувства никогда не прорвались наружу.