Ты хотел стать хорошим, это было видно по твоим глазам.

И я была нужна тебе

Я была для тебя не просто старшей сестрой…

Ты любил меня всеми возможными вариантами. Как мать, как сестру, как друга…и как твой отец меня любил.

И как это было неловко. Но моя привязанность к тебе в зародыше убивало эту неловкость. Хотя я сама ещё не понимала этого.

Я помню наш первый поцелуй. Когда я читала тебе свою любимую книгу, «портрет Дориана Грея», ты спросил, не похож ли ты на главного героя. Я начала тебя поучать, сказала, что с него нельзя брать пример. Ведь он нарушил закон природы. Он заставил портрет стареть за себя, в то время, как портрет должен был служить вечным напоминанием о его молодости. Я забыла, что ты стал взрослым. Окончательно. И поучать тебя уже было глупо.

Но ты рассмеялся и сказал, что ты имел ввиду другое.

В книге описывалась неземная красота Дориана. Он цеплял своим изяществом.

Я рассмеялась, поняв, что ты имел ввиду:

— Если у нас когда-нибудь будут экранизировать этот роман, пообещай мне, что ты пойдёшь на кастинг.

— Обещаю, — сказал ты, и, внезапно…поцеловал. Просто так. Просто сделал то, что долго хотел. Как будто это не было чем-то противоестественным. Для тебя — да…

Но я знала, что это было неправильно. Во-первых я была твоей сестрой. Но ты не знал, наверное, что это запрещено. Во-вторых…у тебя должна была быть нормальная жизнь. С красивой девушкой, которая могла бы выйти за тебя и родить тебе ребенка. С которой ты мог бы жить и идти вперёд, а не торчать в этом доме.

А я мертва… И несмотря на то, что я могла бы удержать тебя рядом с собой,. хотела, чтобы ты был счастлив.

Но когда я объяснила тебе это, ты снова мягко утёр мои слёзы и с упрёком сказал, что тебе не нужно другой девушки. Всё, чего ты хочешь, это быть со мной. Может быть, любовь к определенному человеку тоже может переходить по наследству?

Вся неправильность испарилась после одной единственной фразы, которую я сказала самой себе: «Я всё равно его люблю».

Потом наши отношения пошли дальше

поцелуев. Значительно дальше.

До сих пор я знала, что Тейт следит за нами. За каждым нашим движением. За каждым словом, за каждым поцелуем.

Но как только ты стал смелее, осмелел и он. Он ворвался в комнату, выбив дверь, оттащил тебя за шиворот, закричав на весь дом, что ты урод. Всё произошло слишком быстро.

— Кто ты? — испуганно спросил ты, прижимаясь к стене, пятясь от своего отца.

— Тот, кому ты обязан жизнью, тварь несчастная! — кричал он. — А знаешь кто она? Она моя! Моя! Убирайся из дома!

— Отвали от него! — кричала я. Я знала, это неправильно. Знала, что не должна была позволять тебе зайти так далеко. Но я ничего не могла с собой поделать. И я хотела удержать тебя. В тот момент.

В момент, когда была надежда на то, что ты одумаешься и перейдешь к нормальной жизни. Но я испугалась за саму себя. Эгоизм бушевал во мне. И Тейт не раз напоминал мне об этом в будущем.

— Это правда, Вайолет? — спросил ты, с отчаянием смотря на меня, панически пытаясь найти ответ.

— Конечно, Майкл, — ответил кто-то за моей спиной. Хэйден… Она тоже задалась целью спугнуть тебя. Отобрать тебя у меня. Снова. — Она делает это лишь из жалости, а не из любви…

— А я жалею, что породил такое монстра, как ты, Майкл. Жалею! Ты — зло! — кричал он, сильнее и больнее прижимая тебя к стене, игнорируя появление новой заразы за моей спиной. — Убирайся! Ты причиняешь ей боль!

— Нет! Прошу! Они лгут! — кричала я. Я не хотела потерять тебя. Столько времени я охраняла тебя. Ты был моим сокровищем. Лучом света в темном царстве.

Но ты убежал. Захлопнув за собой дверь. О, я помню, как сидела у входа и била кулаками в дверь, пока ты убегал. Кричала.

Ведь в душе ты был ещё маленьким ранимым мальчиком. Мама села рядом со мной, стараясь успокоить. Но я не могла успокоиться. Мне казалось, что из моей бренной жизни выкачали последнее счастье, а я даже не могла избавиться от неё. Не могла, как раньше, наглотаться таблеток и заснуть мирным сном. Я становилась похожей на Хэйден, с её низкими моральными устоями.

Ты надолго пропал. Я не видела тебя несколько недель. Ни тебя, ни Констанс. Я вообще старалась избегать всех.

Я не показывалась никому, даже маме с папой. Я осталась наедине с этим домом. Моим верным другом стал только он и его голые стены. Его старая мебель. Его дорогие люстры.

Я стала снова рассматривать его и исследовать, как раньше. Игнорируя просьбы родных людей показаться им на глаза.

Иногда я и не замечала, как уже сотый раз наворачиваю очередной обход вокруг дома, словно за эти несколько лет не исследовала его вдоль и поперек.

Мой живой свет погас. На какое то время. Даже не столько потому, что ты ушёл из этого дома. А потому что я не могла этого сделать. Но ты должен был жить жизнью нормального, живого человека. С таким же живым человеком. Я знала, что это к лучшему. Что ты сбежал. Правда хуже всего было то, что я не знала, где ты сейчас. И я была уверена, что ты ненавидишь меня. Это было несправедливо. Я старалась заставить себя отпустить. Убедить себя в том, что всем будет только лучше, если ты больше не придёшь сюда. Если я тебя больше не увижу. Но эгоизм внутри меня твердил иначе. Эгоизм внутри меня молил тебя вернуться. Я разрывалась на части…

…но и ты скучал также, как я. Ты сбежал от Констанс, слонялся по лесу. А потом вернулся. Обросший, уставший, потускневший. В тебе что-то изменилось. После слов Тейта, в тебе пропало детство. Я заметила это.

Ты поменялся.

Тебя всё-таки отняли у меня…

— Как жаль, что я не могу вернуть тебя к жизни, и навсегда увести из этого дома, Вайолет, — глухо сказал ты, встав по другую сторону забора нашего дома. Границы моей дозволенной территории. Ты просунул свою руку через прутья и взял мою. Снова тепло…

Мне ничего больше не хотелось услышать. Только то, что я не потеряла твоё доверие.

Я не позволяла тебе зайти в дом. Я боялась того, что Тейт мог сделать. Что Хэйден могла сделать.

Они могли убить тебя, навсегда поместив в этом доме твою душу. Назло мне.

Я не желала тебе этого. Что бы ты не делал, я верила, что ты не заслуживаешь этого. И они знали это. Что как бы сильно я не любила тебя, я не хочу помещать тебя в свою невыносимо тёмную, гниющую, тугую безысходность.

В свою тюрьму.

Как —то раз, после того, как ты вернулся, к нам пришла Констанс и привела с собой медиума Билли.

Они рассказали какую-то чушь, как мне казалось. Про ребенка, рождённого от призрака, который будет предвестником конца света. Эти слова были о тебе.

Но я лишь посмеялась.

Билли говорила, что именно поэтому ты и был таким жестоким. Потому что тобой правит зло, тобой правит дьявол. Твой настоящий отец. Но я не верила. Да, причина твоей агрессии была именно в том, что ты был рожден от призрака…от Тейта. Зло. Ненависть. До которых можно дотронуться. Тейт больше подходил под то описание, которое они повесили на тебя.

Как мне казалось.

А ещё одна причина-Констанс. И неправильное воспитание. Она никогда не умела быть матерью. Она была жестокой, черствой и эгоистичной. Старушка не смогла дать тебе материнскую любовь, в которой ты нуждался.

Я постаралась выгнать их из моего дома. Кричала на них, говорила, что они не правы. Что я изменила тебя. Что ты теперь другой.

Ты и сам говорил мне это.

Я верила, что помогла тебе. Просто другие не верили.