– Нет, нет, Андрюша, я не буду.

– А мне нужно выпить, давай за встречу. И он до дна осушил весь стакан.

– Андрей, – обратилась Наталья к мужу и сделала паузу. Взяв со стола соленый огурчик, он посмотрел на жену, понимая, что она хочет сказать что-то важное.

– Я жду ребеночка.

– Что, что? – словно не веря своим ушам, переспросил муж. Не дожидаясь ответа и не закусывая, он налил второй стакан и тоже выпил.

– Какая ты молодец! Я тебя люблю. Андрей, выйдя из-за стола, подошел к любимой и нежно поцеловал её, дети дружно захлопали в ладоши. Поужинав и пообщавшись с детьми, родители уложили их спать.

– Ну, теперь давай рассказывай, что там произошло в селе? – вернувшись в горницу, спросила Наталья супруга.

Андрей сел за стол, немного помолчал, как будто подбирая с чего начать, затем налил себе ещё в стакан спиртного, выпил и начал рассказ. И только сейчас, при свете керосиновой лампы, глядя на супруга, Наташа заметила, как он постарел за эти месяцы.

– Наташа, какой кошмар, когда брат убивает брата…

– В порыве гнева многие наши бойцы совершали самосуд, вымещая свои несчастья на семьях большевиков.

– Милый, а что с Никиткой? Ты не знаешь?

Андрей Афанасьевич никак не мог прийти в себя, спиртное его не брало, подойдя к столу, он еще немного выпил и продолжил: – Ужасные передряги мне пришлось пережить, мы с ребятами попали в перестрелку у конезавода, когда там покончили с кучкой красноармейцев, то направились сюда. По пути были стычки с отдельными вооруженными группами, но на нашей стороне было значительное численное преимущество, и мы без особых усилий продвигались по селу. Местное население попряталось в избах, закрыв ставни. Приходилось дома, где проживали красные проверять на наличие вооружённых врагов, порой даже выламывая двери. Когда мы подъехали ко двору Никиты Егоровича, то увидели ужасное зрелище – на частокол была нанизана его голова, а по всему двору лежали изрубленные тела членов его семьи, никого не пощадили, даже маленьких… Уж слишком много он причинил горя своим односельчанам, нашлись те, кто не смог удержать себя от злобной мести.

Наталья, повернувшись к образам Спасителя и его Пречистой матери, расположенных в углу горницы на стене, перекрестившись, промолвила: – Упокой, Господи, души вновь приставленных раб Твоих…

Закончив, она повернулась к мужу, и он продолжил: – Это страшно, когда людьми движет чувство мести. Конечно, их можно понять – у многих красные убили близких родственников. Но мы не должны уподобляться им, это же получается «око за око, зуб за зуб». Подобно снежному кому, зло будет только умножаться, семьи не должны становиться заложниками политических амбиций. Долго еще беседовали супруги и только под утро легли спать.

Поутру повстанцы собрали народ у церкви, к ним обратился командир: – Граждане, сейчас мы будем раздавать зерно, отнятое у вас комиссарами. Выдавать будем по списку, на каждого члена семьи. Ещё мой вам совет – хорошо прячьте зерно мелкими партиями, если мы долго не продержимся, чтобы красные опять не нашли его у вас и не отняли.

Двое вооруженных мужчин подошли к церкви и прикладами сбили с двери замок, затем, войдя внутрь, начали раздавать зерно. Андрей Афанасьевич с Наташей и детьми тоже получили свою долю. Встав в стороне, они долго еще молча стояли, глядя на храм. Слезы накатились на глаза старосты, нахлынули воспоминания о счастливой размеренной жизни. Гриша также прокручивал в памяти всё, что связывало его и отца с храмом. Он прижался к родителю, и тот обнял его. Никому не хотелось уходить, холодное предчувствие разлуки пугало своей неизвестностью, и всё же уйти пришлось. В этот вечер благочестивое семейство особенно долго засиделось за столом, беседуя при свете керосиновой лампы. Бывший староста скрупулёзно подходил к наставлениям каждому члену семьи. Когда малышей уложили спать, он ещё много времени беседовал с Гришей, давая важные напутствия. Затем открыл сундук, стоящий в дальнем углу горницы, немного поискав, отец вынул из него маленькую иконку.

– Возьми, сынок. Это образ покровителя наших земель Питирима Тамбовского. Молись ему, да хранит тебя Бог. Обнявшись, они немного постояли молча, затем пошли спать…

Красная Армия сосредоточила все свои силы на подавлении восстания в Тамбовской губернии. Через несколько дней кавалерия напала на Нечаево, и завязалась кровавая сеча. К вечеру повстанцы отступили и ушли на болота. И снова красный стяг развивался на усадьбе купца Прокофьева. Большевики в селе Нечаево вновь с чистого листа начали строительство «светлого будущего». В совхозе, в коммуне, в ВЧК и прочих административных структурах появились пришлые начальствующие люди, так как прежние были уничтожены партизанами. Прошло недели две. Новые руководители прошли адаптацию на местах и, засучив рукава, погрузились в работу…

Месть – страшная штука… Православное учение взывает к чадам Церкви: «Не должно быть места этой злодейке в сердце верующего человека». Спаситель наш Иисус Христос учил: «Если тебя ударят по правой щеке – подставь другую». Конечно же, много угодников Божиих на Руси имели высокий дух подвижничества и поступали именно так. Но в реальной жизни, когда в обществе убийства являются нормой жизни, месть начинает обретать узаконенный статус, тем более в обществе, отвергающем Бога. Снова в бывшей помещичьей усадьбе до позднего вечера горел свет, здесь решали важные государственные вопросы. Вопросы, от которых зависели тысячи человеческих судеб…

Андрей Афанасьевич пользовался среди повстанцев авторитетом, он был уважаемым человеком в отряде, и многие прислушивались к его мнению. Поскольку он хорошо знал рельеф местных болот, то ему поручили руководство по дислокации и обустройству отряда. По его команде рубили деревья, строили помосты и уже на них возводили временное жильё. В результате последнего поражения в Нечаево боевой дух среди партизан снизился. Многие понимали, что долго они здесь не продержатся и самовольно в ночное время стали покидать отряд. Дезертирство стало обретать массовый характер. По всей Тамбовской губернии после разгрома армии А. Антонова оставалось много раздробленных партизанских групп, их необходимо было объединить, все понимали, но сделать это было сложно. Комиссары торопились любой ценой препятствовать воссоединению повстанцев…

Наталья проснулась рано, за окнами ещё не развиднелось, на душе было как-то неспокойно. Она зашла в детскую половину дома, малыши сладко спали, но тревога от этого не уменьшилась. Наталья прошла в «красный угол», взяла с полки Псалтирь и, затеплив лампадку перед образами, стала на молитву. Её материнское сердце чуяло опасность, но откуда и когда её ждать – не знала. Будучи глубоко верующей женщиной, она полностью отдала себя в руки Божие, но, как тяжело представить, что твоих кровиночек, чистеньких и невинных могут постигнуть несчастья. Слёзы капали у неё из глаз, падая на страницы книги царя Давида. На улице рассвело, за ширмой послышалась возня и детский смех. «Малыши проснулись, пора кормить», – подумала Наталья, вставая с колен. Помолившись, она почувствовала в себе уверенность и силу, влекущую следовать за Творцом. И тут ей вспомнилось Святое Евангелие: Господь сказал ученикам своим: «Если кто хочет идти за Мной, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мной» (Мф. 16,24)

Она скорее догадалась, нежели почувствовала – их ждут испытания. Дети как никогда были ласковые и послушные. Какое-то неведомое доселе чувство наполнило её, она ощутила в себе силу и спокойствие. Покормив малышей и взяв вещмешок, с которым Андрей и Гриша ходили за ягодами на болото, наполнила его продуктами и положила в него фляжку с водой. Поблагодарив Господа за посланную Им трапезу, Наталья снова взяла Псалтирь и прочла 67 и 90 псалмы. Не успела она положить на место книгу, как в дверь громко постучали.

– Всё, детки, одевайтесь, – направляясь к двери, сказала она. На пороге стояли незнакомые вооруженные люди в шинелях и будёновках.