Когда эти несвязные фразы слетели с губ Веттнера, Фром и Бронсон обменялись многозначительными взглядами. Кросс, нахмурившись, поглядел на бледные щеки старого ученого и полные тревоги запавшие глаза.

– Я понимаю! – резко рассмеялся Веттнер. – Сначала я сам не мог этому поверить, пока не увидел одного такого! Возможно, это убедит вас!

ПОРЫВШИСЬ В ПАКЕТАХ на столе, он достал маленький компактный аудиовизор. Подсоединив его к батарее, он развернул экран и повертел ручки настройки. На экране возникло серьезное лицо комментатора, а из маленького динамика раздался его голос:

– Вчера между девятью и десятью часами вечера странная и совершенно беспрецедентная катастрофа прошла по всем Соединенным Штатам. Мужчины, женщины и дети, захваченные какой-то странной гипнотической силой, направляются на Средний Запад, примерно, в точку где-то возле Чикаго. По неофициальным сведениям, их число приближается к миллиону. Крайне взволнованные ученые утверждают, что это какой-то вид телепатии, мощная волна мысли, захватившая людей и влекущая их к неизвестному месту назначения. Возможно, самая странная деталь – это разнообразие людей, попавших под это влияние. До сих пор не установлено никакой связи между ними. Шахтеры, механики, фермеры, клерки, миллионеры и домохозяйки – люди всех профессий повиновались этому таинственному зову. И почти во всех случаях среди людей, находившихся рядом друг с другом, один мог попасть под это влияние, а другой – нет. Муж попал, а жена осталась свободной. Друзья с детства оказались разделенными, а извечные враги пошли бок о бок на зов. – Комментатор чуть повернул голову, когда ему подсунули записку. – Вот сообщение из Европы, утверждающее, что единичные случаи наблюдались и так. Однако, Америку этот накрыло в полной мере, особенно Средний Запад. Секундочку! Поступило еще одно сообщение! Леди и джентльмены, этот зов был точно установлен, как попытка массового самоубийства, так же, как в случае леммингов! Прослеживается та же тенденция идти к воде и топиться. Уже несколько сотен несчастных вслепую дошли до озера Мичиган и вошли прямо в него. Другим, идущим в том же направлении, пытаются помещать, ставя барьеры из колючей проволоки, поспешно подвозимой военными! А теперь мы переключаем вас на нашего комментатора в Чикаго! Чикаго, вы в эфире!..

– Боже мой! – дрожащими губами прошептал Фром. – Это ужасно! Нам нужно вернуться…

– Тише, – прервал его Веттнер.

На экране появилось лицо другого комментатора. Под балконом, на котором он стоял, был виден нижний уровень улицы. Солнечный свет, льющийся сквозь застекленные верхние уровни, показал преграды из колючей проволоки, охраняемые мрачными солдатами. А на проволоку, как зомби, не обращая внимания на изрезанные руки, ноги и лица, напирали толпы людей. Лица их были совершенно безжизненны, а решительная целеустремленность ужасала.

– Я веду репортаж с береговой линии в Чикаго, – решительно продолжал комментатор. – Сцена, какую вы видите внизу, разыгрывается сейчас по всему берегу. Лемминги, как газеты назвали этих несчастных людей, глухи ко всему, кроме влекущего их зова. Число их все время растет, и лишь вопрос времени, когда они прорвутся сквозь барьеры и уйдут прямо в озеро. У этих людей какая-то сверхчеловеческая сила. Например, в округе Кук тысяча человек пробивается через кирпичную стену. Передние раздавлены насмерть, но задние продолжают напирать. Ничто не может остановить их. На Лессал-стрит вырыли канаву в надежде их задержать, но они все напирали, пока канава не оказалась завалена телами, а оставшиеся в живых пошли дальше. – Комментатор на мгновение замолчал, а затем продолжал: – До сих пор мы имели дело лишь с теми, кто находился поблизости от Чикаго. Но когда со всех концов страны прибудут другие, их будет невозможно сдержать. Отчеты из пригородов просто невероятны. В отдельных случаях людей пытались силой схватить и посадить под замок. Но и это оказалось фатальным, так как они бились до смерти в стены тюремных камер. Их можно увидеть везде, неуклюже шагающих по полям и лесам, а так же по дорогам. Некоторые в комбинезонах, некоторые в домашней одежде и даже в пижамах. Уже сотни человек погибли, шагая прямо под колеса машин или пытаясь пересечь сплошные транспортные потоки. Многие, наталкиваясь на преграды, бились о них, как мухи в оконное стекло, но некоторые обходили преграды стороной. Они ничего не говорят и, очевидно, ничего не ощущают. Многие, несомненно, погибнут без воды и еды, если зов, который держит их в плену, не прекратится. В добавок к всеобщему беспорядку, остановились многие промышленные предприятия по всей стране, с которых ушли ключевые работники. Национальная гвардия и отделения Красного Креста едут в Чикаго. В некоторых случаях несчастных сопровождают члены их семей. Трогательно надеясь, что гипнотическая сила ослабнет и позволит увезти их близких домой.

Камера снова направилась на нижний уровень улицы. Постоянно растущая толпа леммингов прорвала ряды колючей проволоки, и они хлынули в разрыв, оставляя позади множество сбитых с ног и искалеченных тел. Затем они были остановлены вторым барьером, который отчаянно создали национальные гвардейцы. После этого им оставалась лишь сотня ярдов улицы, чтобы достигнуть берега. Солдаты поспешно строили грубую баррикаду из подручных средств, на их лицах был явный страх перед леммингами с пустыми лицами, которые могли легко смести их в ледяную воду.

Камера еще раз сменила ракурс, показав массу народа, налегавшую на проволочное ограждение. И Бронсон вскочил на ноги, задыхаясь от ужаса, увидев в переднем ряду стройную седую женщину.

– Это же Мэри! О, Боже! Моя жена – одна из них!.. Боже! Боже мой!

Пока он говорил, женщина, с разодранными колючкой руками, упала на землю. Остальные, стремясь вперед, топтали ее ногами. Бронсон упал на стул и закрыл руками лицо.

Тем временем продолжал говорить профессионально спокойный голос комментатора:

– Многие наши известные граждане пали жертвами зова. Например, председатель Верховного суда Хинтон и его четыре дочери, в то время, как это не затронуло его жену. Кроме того, мэр Балтимора Хинтон, а также основатель…

– Веттнер! – Джон Кросс внезапно вскочил на ноги. – Все это невероятно, но… это ведь двухсторонний аудиовизор?

– Ну, да… – Ученый с удивлением взглянул на него. – Нужно только переключить терминал входа и подсоединить микрофон. Но я не…

– Прекрасно! – Кросс склонился над аппаратом и произвел необходимые переключения. – Архив Чикаго! Немедленно! – рявкнул он в микрофон. – Это имеет огромное значение! Да, может, я получу разгадку трагедии леммингов. Найдите разрешения на брак на 1940 год…

ПОКА КРОСС говорил в микрофон, девушка на диване пошевелилась и открыла глаза.

– Кто вы? – прошептала она, с замешательством глядя вокруг.

– Ученые из 2240 года, – тихонько сказал Фром. – Вы триста лет пробыли в абсолютном времени.

– Триста лет! – недоверчиво повторила она. – Но это невозможно! Мой отец заставил меня лечь на стол в лаборатории, а через миг там появились вы. Один из вас сделал мне укол, и я уснула!

– Этот миг, который вы провели в абсолютном времени, продлился в нашем относительном времени ровно триста лет. С тем же успехом вы могли пробыть там и сотню веков…

– О!.. – слезы заблестели на темных глазах Анны Коур. – Ральф! Ральф! Он умер много лет назад! И все мои друзья! Я одна в новом, незнакомом мире!

Она откинулась на диванную подушку и зарыдала.

КРОСС, ЗАКОНЧИВ что-то тихонько говорить в микрофон аудиовизора, взял со стола бутылочку с динитриксолом.

– Вот, – сказал он, наливая его в чайную ложечку. – Выпейте.

Девушка повиновалась. Под влиянием мощного стимулятора ее щеки сразу же порозовели, а сердце забилось сильнее.

– Прекрасно! – кивнул Кросс. – Мисс Коур, у меня нет времени все подробно объяснять. Множество людей находится в опасности, и вы можете спасти их. Попробуйте вспомнить, какая мысль была у вас в голове в тот миг, который стал для нас тремя столетиями?