Осмотревшись вокруг ещё раз, я поняла: незачем переживать насчёт того, что нас «пустят полетать», как только мы закончим, ведь закончим мы ещё очень и очень нескоро. Однако отсюда возникал вопрос. Зачем какому-то невероятно продвинутому игроку (если это всё-таки игрок), сумевшему стать чуть ли не богом, записывать свои открытия, мысли, достижения (или что он там записывал?) в манускрипты? Чтобы передать кому-то свои знания? Однако если он хотел передать знания драконам, то почему писал на китайском, если же людям, почему оставлял в месте, до которого настолько тяжело добраться? Да и вообще, написать такое количество свитков — просто уйма времени! Ему что, заняться нечем было? Надеюсь, сами тексты слегка прояснят этот момент.

Первым делом я проверила комнату своим взором истины, дабы точно знать, что нас с подругой здесь не подслушивают. Затем взяла ближайший ко мне свиток и повернулась к Ли, лицо которой сейчас было, мягко говоря, немного обеспокоенным.

— Всё в порядке? — Спросила я у подруги. Финник, который до этого крутился возле меня, тоже поспешил её подбодрить.

— Странно всё это, — задумчиво заметила девушка и потянулась к следующему свитку. Она лишь мельком пробежала по нему взглядом. — Я ещё тогда в гроте подумала, что это странно, но всё-таки решила, что просто могла себя накручивать…

— Ли, не томи уже, скажи, что не так.

— Это действительно китайский, однако байхуа. — Зачем-то Ли выделила последнее слово, вот только я всё равно не поняла, что именно она имела в виду. — Сейчас объясню. В китайском есть две системы записи: вэньянь и байхуа. Первая — древняя и классическая, а вторая появилась намного позже и использовалась куда реже, в большинстве своём лишь простолюдинами. До середины двадцатого века практически все литературные, научные, исторические и другие работы писались именно вэньянем, исключениями были лишь произведения «низких» жанров и тому подобного. Однако все официальные документы, пресса, исследования — именно вэньянь.

— Значит, тебя удивило то, что кто-то написал всё это на «языке простолюдинов»? — Переспросила я, наблюдая за Ли.

— Именно, — продолжила девушка. — В пятидесятых годах двадцатого века, при реформе китайского языка, вэньянь признали слишком сложной системой записи, которая создавала между высшими чинами и обычным народом чересчур большую пропасть. Вот тогда-то всё изменилось, официальной системой записи была признана байхуа, и со временем почти все на неё перешли.

— Но, возможно, местным богом, если это всё-таки был игрок, стал именно человек из простого народа, которому байхуа был ближе — разве это так уж и невозможно?

— Нельзя, конечно, полностью вычёркивать эту возможность, однако каков шанс того, что человек без хорошей подготовки в том мире смог аж настолько круто освоиться в этом, чтобы стать для кого-то богом? Я бы, по правде сказать, не дала на это и одного процента.

— Значит, местным богом был кто-то из двадцатого века? Однако… Он ведь существовал тысячи и тысячи лет назад. Если бы последнее заселение людьми было настолько давним, то местные расы о нём бы уже и не помнили, разве нет? — Посмотрела я на Ли с вопросом в глазах.

— Да. — Кивнула мне подруга. — Вообще-то тут есть три варианта. Первый, — мы с самого начала ошиблись, предположив, что местный «бог» — это игрок. Да, он писал на китайском, и да, его храм могут активировать только люди, но всё это вполне может быть просто продуманным сюжетом игры, пока «бог», о котором толкуют драконы — обычный NPC или что-то вроде. Если же принять теорию о том, что это сумел сделать всё-таки игрок, тогда напрашивается вывод о том, что он был из двадцатого века, а значит, заселяли этот мир вовсе не по порядку столетий.

— Или же есть ещё и третий вариант, — сказала я, просматривая очередной свиток. — Никто ведь не говорил, что двадцать первый век был последним в цепочке заселения. До этого сюда вполне могли отправлять людей из двадцать второго, двадцать третьего и так далее. Отсюда и объяснение того, как кто-то сумел стать местным богом. Наверняка у людей, да даже из того же двадцать второго века, было куда больше возможностей и знаний о мире, чем у нас с тобой. Однако в таком случае вопрос о том, как местному населению удалось с ними справиться, остаётся открытым.

— Так же, как и вопрос о том, есть ли у нас при таком раскладе хоть какой-нибудь шанс выиграть в этой войне. — Тяжело вздохнула подруга, завязывая волосы в тугой хвостик, чтобы те не мешали ей в работе.

— Есть. — Уверенно ответила я, глядя Ли в глаза. — Вот только, похоже, вначале нам придётся задержаться на этом острове и всё здесь изучить. Впоследствии нужно будет ещё пробраться на священный остров и осмотреть сам храм. Однако вначале о схеме работы. — Ли непонимающе скрестила руки в замок. — Ты будешь изучать все свитки, а я конспектировать лишь те, что ты мне дашь.

— И зачем нам всё так усложнять? Хотя… — В глазах Ли блеснуло понимание.

— Спрашивать глава, скорее всего, будет с меня, так как в основном именно я с ним и говорила. Раз им не соврёшь, один вопрос — «это всё на сегодня?», и мы в тупике. Придётся вначале обмануть себя, чтобы затем его. Если ты найдёшь в текстах что-то важное, что может нам пригодиться, и о чём драконам знать не следует, не говори мне ничего до момента, пока мы не отчитаемся. Не факт, конечно, что однажды глава не захочет спросить что-то вроде «что вы скрыли от меня?», однако, похоже, он более чем уверен в своём превосходстве и нашей беспомощности. Так что пока будем просто надеяться на лучшее.

Ли кивнула и приступила к изучению первого свитка, я же вдруг задумалась обо всех странных вещах, связанных с этими драконами. Умение распознавать ложь. Безумство вдалеке от острова. Драконы, которые уже рождались дикими. Возможность превращаться в людей, да ещё и с особенностями в виде хвоста и чешуек. К тому же, похоже, со времён «бога» их общество недалеко продвинулось. А ведь это странно. За пару тысяч лет человечество прошло путь от пещерных людей до создания искусственного интеллекта, пока драконы за куда больший период времени так и не решили проблемы с нехваткой продовольствия, отоплением и другими обыденностями. Как будто у них не было инстинкта либо желания развиваться. Тем не менее, язык у главы и у Киты весьма и весьма продвинутый, со многими словами и понятиями, присущими хорошо развитому обществу. Наверное, его они позаимствовали у бога-создателя и, в принципе, оставили себе без каких бы то ни было изменений. Однако странно всё это. Как-то уж слишком сильно местное население выходило за рамки обычной разумной расы.

От размышлений меня оторвала Ли, передав первый свиток для конспектирования. Тяжело вздохнув, я начала переводить на местный какую-то ерунду об улучшении вкуса выращенных в виртуальном мире продуктов. При этом я мастерски сглаживала острые углы, убирая слова вроде «виртуальный» или «система». Эх. Похоже, Андрею придётся подождать какое-то время. Радует лишь, что возврата посылки к стеле трансфера не было — значит, по крайней мере, сейчас он жив. В любом случае, другого выбора, кроме как задержаться на этом острове, у нас сейчас нет. Да и если всё пойдёт так, как я того хочу, местным расам не останется ничего иного, кроме как сесть за стол мирных переговоров с людьми. Ради этого, как по мне, можно разок и рискнуть.

— Спасибо. — Язвительно произнесла Лиза после того, как с нее стащили бессознательное тело Андрея, и недовольно добавила. — Могла бы и пораньше явиться.

— Ну извини, для восстановления мне нужен приток энергии. — Насмешливо ответила Ильриэль. — Так что помогла сразу же, как смогла.

— Он надолго без сознания? — Обеспокоенно спросила Лиза, посмотрев на лежавшего рядом парня и одновременно с этим кинув лечение на себя, а затем на Андрея.

— Минут на десять, максимум пятнадцать. — Равнодушно пожала плечами дриада.