- Если я и впрямь Убийца Избранных, - усмехнулся Валентин, - то тысяча золотых за мою голову - не такая уж и большая сумма.

- Профессиональные убийцы никогда не вступают в бой, - пожал плечами Датрик. - Их честь заключается в том, чтобы нанести удар в момент, когда жертва совершенно беззащитна. Но Ваннор требует, чтобы тебя доставили живым - а значит, по твоим следам пойдут охотники за людьми. Среди них будут и маги, и пришельцы. Больше того - я слышал в одном разговоре, что тысяча золотых - достаточная сумма, чтобы оплатить наем Семерки. И все равно остаться с немалой прибылью.

Валентин присвистнул. Семеркой в Фарингии называлась специальная группа, составленная из воинов и магов разных специальностей, полностью дополнявших друг друга. По боевой мощи такая группа намного превосходила как чисто военные, так и чисто магические подразделения; история о том, как одна-единственная Семерка уничтожила целую армию

Шертора во времена Торговых Войн, не покидала постоянного репертуара сказителей уже целую сотню лет. Семерки были потрясающе эффективны но чтобы собрать и натренировать такую Семерку, требовались десятилетия.

Значит, за тысячу золотых можно купить Семерку. Ну что ж, подумал Валентин, надо будет прикупить десяток-другой - когда снова окажусь на Побережье. А вот со славным факиром Фалером придется расстаться. С такой репутацией на Побережье можно только власть завоевывать.

- Как вам эти новости, Шеллер? - спросил Валентина Драган. Он тоже прикончил свой бокал, но не поставил его на стол, как Датрик, а щелкнул пальцами и постучал по звонкому стеклу. Бокал вновь наполнился ароматной жидкостью.

- Я не думал, что Ваннор проявит такую прыть, - честно признался Валентин.

Драган похлопал его по плечу:

- Вы плохо знаете великих магов! Должно быть, вы не слишком вежливо с ним обошлись?

- Это официальное интервью? - ответил Валентин вопросом на вопрос. Любое слово, сказанное в присутствии Драгана, могло в ту же минуту стать достоянием всего населения Эбо. Точнее, той его части, которая регулярно слушала "Новости Оттуда".

Драган развел руками:

- От вас ничего не скроешь, о великий Фалер! После того, как мы выпустили в эфир новости о Фалере, число наших слушателей удвоилось. Тысячи и тысячи людей приникли к переговорным кольцам - они жаждут услышать ваш рассказ об амперской катастрофе! Что ж удивительного в том, что я смиренно прошу вас ответить на несколько простых вопросов?

- Сначала ответьте на мои, - усмехнулся Валентин. - Почему вы упорно продолжаете считать, что Фалер - это именно я?

- Я продолжаю считать?! - воскликнул Драган в притворном возмущении. - Да об этом знает все Эбо! Нетрудно догадаться, что Фалер, которого столь рьяно разыскивает Ваннор, и Шеллер, побывавший в башне Габриэля Серого буквально за час до катастрофы - одно и то же лицо! Можете мне поверить, среди наших сограждан хватает умных людей!

Ага, сказал себе Валентин. Значит, это всего лишь догадка. Значит, в Управлении по-прежнему считают, что мой оперативный псевдоним - моя личная тайна. Кажется, первая приятная новость за сегодняшний день.

- Ну, в таком случае я - дурак, - ответил Валентин и одним глотком осушил свой бокал. - Ваннор запросто мог ошибиться. В тот день его самочувствие оставляло желать лучшего.

- Ты даже удивился, когда узнал, что он жив! - подтвердил Датрик это нехитрое рассуждение.

- Таким образом, мой дорогой Драган, - заключил Валентин, - я не считаю себя вправе давать вам интервью от имени факира Фалера.

- На вашем месте, молодой человек, я не делал бы столь поспешных заявлений, - ответил Валентину только что подошедший со стороны стола маленький сухонький старичок. Валентин приветственно улыбнулся папаша Карло, как звала этого человека Диана, был его самым любимым гостем. Талисман Карлоса Куэртена - таково было его полное имя представлял из себя обруч, наделявший своего хозяина абсолютной памятью. Проведя несколько десятилетий в библиотеках Эбо и Побережья, папаша Карло приобрел поистине исчерпывающие познания во всех пангийских науках. Валентин любил беседовать с Карлосом об истории Панги - точнее, истории Побережья, поскольку истории остальных континентов погибли вместе с населявшими их народами. Самым забавным в этих разговорах было то искреннее замешательство, которое появлялось на лице папаши Карло, когда он один за другим цитировал документы, полностью противоречившие друг другу.

- Рад видеть вас, Карлос, - сказал Валентин, пожимая руку своему собрату по Обручу. - Почему это вы считаете мое заявление поспешным?

- Приветствую вас, Драган, - поклонился Куэртен Иванишевичу, приветствую вас, - он на мгновение прикрыл глаза, вытаскивая из своей безграничной памяти все сведения о втором госте, - Датрик, сын Родрика, из рода Бреннов. Позвольте представиться - меня зовут Карлос Куэртен, и когда я перенесся на Пангу, мне было восемьдесят девять лет.

Валентин машинально отметил, что сегодня папаше Карло не дашь и семидесяти. Все-таки Эбо - счастливая страна. В отличие от Побережья.

- А теперь позвольте мне ответить на вопрос, который только что задал мне наш любезный хозяин, - продолжил Куэртен.

- Да-да, - поддакнул Валентин. - Позвольте ему ответить!

Драган и Датрик с интересом посмотрели на Куэртена.

- Дело в том, Валентин, - сказал Куэртен, - что предсказание начало сбываться.

- Какое предсказание?! - захлопал глазами Валентин.

- Разве вы не помните? - удивился в свою очередь Куэртен. Двадцать второе мая семьдесят девятого года, один из редких в наших краях пламенеющих закатов, мы с вами сидели на террасе на втором этаже этого дома и рассуждали о пророчествах и предсказаниях, играющих важную роль в повседневной жизни народов Побережья. Вы, помнится, просто поразили меня своим пренебрежительным отношением к магии предвиденья будущего. Для пусть начинающего, но все же действующего мага вы были настроены крайне консервативно!

Май семьдесят девятого? Валентин наморщил лоб, вспоминая те беззаботные годы. Да, именно в мае я закончил Лицей, получив с превеликим трудом звание мэтра. Возможно, именно это событие мы и отмечали на верхней террасе. С Баратынским я тогда еще не был знаком, было несколько приятелей по Лицею, Диана, само собой, и папаша Карло. Напился я тогда основательно, как и всегда по первым годам. Еще б не напиться, когда похмелье снимается одним простеньким заклинанием!