- Зайдете к нам? - недалеко от забора Гаррет повернул голову и едва не навернулся, поскользнувшись в луже.

Варрик заботливо поддержал его под локоть и хмыкнул:

- Да ты ж на ногах не держишься, вон как устал. Вы, маги, существа эфемерные…

- Щас посохом по лбу дам, - миролюбиво фыркнул Хоук.

- …а мы, гномы, твердо стоим на земле, - закончил мысль Варрик.

- Или под землей, - добавил Фенрис, а потом обратился к предводителю. - Нет уж, друг, мы к тебе не пойдем. Во-первых, у тебя там твой одержимый, который дожидался тебя четыре дня. И так его видеть — радость сомнительная, а тут он еще будет сиять и нетерпеливо на тебя поглядывать. И противно, и завидно, знаешь ли. А во-вторых, не знаю, как тут у вас с мокрыми псами, но запах кошатины я тоже не люблю, а ваш Мессир Фырр еще не освоил великое изобретение эльфов и людей — опилки.

- Меня скромнее прозывают, чем вашего котячьего детеныша, - почти ласково улыбнулся Варрик. - Он красавец, люблю пушистых, а не этих мерзких нагов. Но замечу, что тащить с собой в поход кота — неблагоразумно.

- Мы же не могли его бросить, - вступился за Мессира Фырра Хоук. - Он бы умер. Ты же видел, его мать-кошку собаки погрызли или еще кто, а он мелкий совсем.

- Говори уж честно, - эльф вздохнул, - это не ты, это Андерс не мог пройти мимо.

- Я бы тоже не смог, - отозвался маг. - Я могу чего-то не заметить, но если уж заметил, то мимо несправедливости пройти не могу.

- А ты с кем того-этого-то? - усмехнулся гном. - С Андерсом или со Справедливостью?

- С обоими, - буркнул Хоук.

- Очень по-орлесиански, - отозвался Фенрис. - Да, все забывал тебе сказать: тебе безумно шли те панталоны, что ты в замке Эн носил.

- Скоро и я на слово «панталоны» буду реагировать нервно, - пробормотал Хоук. - Надо же было влиться в общество! Ты еще не слышал, как я истерил, что какой-то тэйрн пришел в таких же.

- Да, посмотрел бы я на это зрелище, - очень задумчиво проронил Варрик. - Какую можно было бы балладу написать!

- Хорошо, что ты не поехал, - сразу отреагировал Гаррет. - Если бы ты все это видел, то я бы уже никуда не сбежал — эти баллады меня бы везде настигли. Хуже храмовников.

Варрик картинно схватился за голову, едва не врубившись в косяк двери, к которой подошел совсем близко, локтем. Весь его вид выражал крайнюю степень отчаяния.

- Я упустил лучший в своей жизни шанс! - воскликнул он. - О, я бы мог озолотиться! Меня бы прославили Совершенным! А название баллады — «Орлесианские панталоны» — вошло бы в копилку драматургии Тедаса!

Фенрис аккуратно отстранил гнома и серьезно произнес, улыбнувшись — как он это умел — одними глазами:

- Пойдем, Варрик. Закажем того мерзкого пойла, именуемого пивом, и я тебе в красках расскажу… Я совсем не поэт, но уж постараюсь найти слова.

- Ну всё, - Хоук горестно вздохнул. - Теперь меня уже ничто не спасет. Ладно, пойду я. Поздно уже совсем.

- Иди-иди, - добродушно махнул рукой Варрик. - А нам еще за пивом. Это ты любовью пьян, а нам-то что?

- Лучше бы ты, Варрик, сходил один, - невольно попятился эльф. - А то там эта…

- Да за такие баллады я тебе бочку пива доставлю! - радостно согласился гном. - А ты иди, чего встал?

Хоук уже повернулся было, чтобы пройти пару десятков шагов до своей двери, как в спину ему прилетел ехидный голос Фенриса:

- Когда я опять услышу ритмичный стук, буду представлять, как ты бьешь Андерса головой о стену. Мне от этого легче становится.

Предводитель открыл было рот, чтобы высказаться, но вдруг приостановился и даже рукой махнул. В конце концов, действительно уже темнело, да и мысль о теплой комнате и горячих объятиях привлекала больше, чем перспектива ругаться с насмешливым эльфом. И в стену постучать не мешает.

========== Часть 2 ==========

Заглянув за дверь, Хоук недоуменно моргнул — в небольшой прихожей и на лестнице было темно. Однако, рассудив здраво, он решил что Андерсу и впрямь незачем было зажигать лишние свечи. Хоук категорически запретил ему высовываться из таверны в одиночку, а больше в прихожей и делать особо было нечего.

Гаррет протянул было руку в сторону, пытаясь нащупать подсвечник на стене, но нашаривалась только пакля, вылезающая между бревен, и маг сдался. Он зажег на ладони небольшой голубоватый огонек и пару раз хлопнул глазами, привыкая к освещению. Можно было и на ощупь подняться, но эксперимент с подсвечником подсказывал, что он слишком плохо помнит и эту прихожую, и эту лестницу, чтобы без риска передвигаться в темноте.

Огонек высветил абсолютно пустое помещение, грязный вязаный коврик на полу и выщербленные десятками ног ступени наверх. Хоук медленно двинулся. Лестница поскрипывала, доски слегка прогибались под весом. Защитник невольно отметил, как же неуместно смотрятся здесь его дорогие сапоги. Этот комплект уникальных одежд не раз сослужил ему добрую службу — и стоил соответственно. Хоук видел эти острые носы сапог, когда ступал в крепости наместника, в святая святых Казематов, в церкви, что потом взлетела на воздух… А сейчас он оставлял за собой грязные следы — жалкий коврик, давно пропитавшийся насквозь, не спасал.

Наверх был всего один пролет, а за ним — тяжеленная дверь. В первый раз оказавшись здесь, Хоук пошутил, дескать, жаль, что среди их компании големов нет — пришлось приложить немало усилий, чтобы дверь открылась — хозяйка лучшие покои берегла и абы кому ключа не выдавала.

Однако сейчас у Защитника резко пропало желание шутить. За дверью было абсолютно тихо, а стоило с усилием толкнуть створу, как комната встретила его темнотой. Не горел уютный очаг, и Мессир Фырр не бросился под ноги тереться щечками о сапоги…

Света на ладони не хватало, и Хоук, узрев в слабом освещении подсвечник на столе, метко швырнул в него крошечным огненным шаром. Свеча неохотно разгорелась.

Хоук почувствовал, как от лица отливает кровь, а на языке проступает горький привкус. Даже при беглом взгляде на помещение становилось понятно, что здесь что-то случилось. Мебель расшвыряна в стороны; край занавески на окне подпалён. На полу — множество грязных следов, рядом с небольшой печкой — стул с переломанной ножкой.

В углу белело что-то непонятное, и Хоук бросился туда. Сердце немедленно сжалось — в блюдечко с молоком кто-то явно наступил тяжелым ботинком или сапогом. Остался размытый след, а само блюдце лопнуло. Когда Хоук склонился со свечой, он увидел и тюфячок Мессира Фырра, и прикусил губу. На тюфячке свернулось крошечное тельце, по всем признакам — неживое.

Однако он стянул перчатку и протянул руку, касаясь мягкой меховой шкурки, и почувствовал, что она теплая. Вот только котенку явно было плохо — он даже почти не дрогнул от прикосновения.

А самое главное — Андерса не было.

Хоук рывком поднялся на ноги и заглянул под кровать и в шкаф, уже понимая, что ничего там не найдет, но безумная надежда жила. Недолго, правда.

Кто-то был здесь. Кто-то покалечил Мессира Фырра и увел Андерса.

Гаррет несколько мгновений бессмысленно метался по комнате. Хотелось бежать, немедленно сделать все возможное и невозможное, чтобы успеть, чтобы спасти… Но он никак не мог сообразить, что делать. Усилием воли велел себе собраться и сделал то первое, что пришло в голову и было необходимо.

Целительством он не владел, но в кармане было первое средство — зелье здоровья. Оно, конечно, не исцеляло, но позволяло продержаться до настоящей помощи. Вот только сколько зелья надо коту? Да и пить Мессир Фырр вряд ли станет. Не понимает, меховой, что это лекарство.

Хоук достал бутылочку и присел над кошачьей лежанкой.

- Простите, Мессир, - произнес он сквозь зубы и, раздвинув челюсти котенку, слегка приморозил его, панически стараясь не переборщить.

Мессир Фырр тут же взвыл дурным голосом, но особо пошевелиться не мог, поэтому Хоук сравнительно спокойно накапал немного в крошечную пасть и дождался, пока стечет в горло.