— Чего ждешь, d’hoine? — ворвался в его размышления неприязненный голос Йорвета. — Дожидаешься, пока мои друзья заскучают с такими пленниками?

Вернон враз опомнился. Каждый миг промедления действительно был опасен. Не время и не место было размышлять и давиться яростью, когда отряд в руках «белок».

Роше ожесточенно опустился на колени, в грязь, и презрительно взглянул наверх:

— Кто бы мог подумать, что тебе, носителю чистой Старшей Крови, мечтается о мужиках из людей.

Вернон видел, как рука противника потянулась к ножу на груди, но проигнорировал это. В конце концов, возможности убить были у обоих — и оба не воспользовались ими. Про себя Вернон знал, почему. Про Йорвета — не мог даже предположить. Только вряд ли убьет до того, как воспользуется результатом переговоров. Стоило тогда огород городить?

Свободной рукой Йорвет поддернул брякнувшую кольчугу. Роше было почти что интересно, как тот собирается извлекать самое сокровенное из-под многослойных одежек, но оказалось, что скоя’таэли вполне себе даже продуманные ребята — на длинном одеянии обнаружились тактически расположенные завязки. Очевидно, для облегчения походной жизни.

Как Вернон ни старался думать о чем-то отвлеченном, все равно не мог не отмечать некоторых деталей. И естественно, не мог не отметить того, что Йорвету не пришлось как-то… вызывать желание. Роше явственно получил ответ на вопрос, стоит ли у Йорвета, но теперь уже и сам был не рад это узнать. Стоит — и стоит отлично, даром что неизвестно, сколько ему вообще лет. Но зато это укладывалось в картину — с мужиками Йорвет явно и до этого путался. Тяжелая скоя’таэльская жизнь, не иначе. Вернон печально вздохнул — сам он тоже путался, но раньше в таком положении не оказывался. Просто для него не было разницы — эльф или эльфка, они все обычно хорошенькие. Йорвет был исключением и тут.

Роше видел, как нетерпеливо сжались пальцы противника на костяной рукоятке ножа, и последний раз качнул головой. По себе знал, что терпение в такой момент дается трудно, а этому, может, еще и кольчугу держать неудобно.

— Давай, — поддержал его Йорвет и добавил мечтательно: — Учти, сплюнешь — яйца отрежу.

Вернон невольно передернулся. Он и сам порой подобным угрожал, но — теоретически. В случае с Йорветом угроза была вполне реальной.

Как всегда, трудно оказалось только начать. Роше пришлось приложить изрядное усилие воли, чтобы склониться и взять в руку чужой член. Вернон содрогался и мысленно крыл Йорвета на чем свет стоит, но, разомкнув губы и на пробу проведя языком по влажной головке, пришел к выводу, что не так страшен ведьмак, как его в трактатах малюют. Эльф вздрогнул, нож в его руке блеснул в опасной близости от лица. Роше опасливо скосил взгляд — обзавестись такой же повязкой на лице не хотелось совершенно. Впрочем, Йорвет, похоже, не собирался ему вредить — по крайней мере, пока. Нож он убрал, и освободившейся рукой подтянул Вернона к себе за воротник — словно брезговал коснуться тела, словно боялся запачкаться. Особенно мерзко это выглядело после того, как сам Йорвет столь профессионально отсасывал. Роше недовольно переступил коленями. И без того приходилось едва ли не невинность этому бандиту дарить, а тот еще и мешает.

Роше усилием воли воскресил перед внутренним взором лица ребят, свободу которых сейчас отрабатывал, и стало полегче. Даже удалось поймать себя на мысли, что оно, может, было бы и неплохо — только не с этим. Мелькнула шальная мысль резко сжать зубы, но ее Вернон с сожалением отверг. Если бы он был готов сдохнуть и похоронить свой отряд, незачем было вообще за член браться.

Из перелеска донесся чей-то смех, а потом громкий мучительный стон — и Вернон прикрыл глаза. Следовало поспешить, чтобы все закончилось побыстрее. Чем бы ни закончилось. Он попытался припомнить, что приносило наслаждение ему самому, и попробовал воплотить это в жизнь. Не слишком ловко, возможно, но старательно обвил языком чувствительное навершие, скользнул ниже, стараясь преодолеть рефлекторное желание не пропускать глубже. Кольчуга брякнула сильней. Вернон постарался сфокусировать взгляд и пришел к выводу, что Йорвет мог бы ее и отпустить — все равно всей длины эльфской плоти ртом явно не перекрыть…

Йорвет дернул за воротник сильнее, а потом отпустил. Вернон повел головой — наконец-то не чувствовал удавки на шее. И облегченный вздох Йорвета он воспринял с мрачным удовлетворением — пусть подавится. Однако на следующем же движении мысленное проклятие вернулось к нему самому. Йорвет наконец соизволил прикоснуться и с силой притиснул за затылок. Первый порыв вывернуться Вернон в себе подавил — не хватало еще показывать слабость.

Но судорожного вздоха не сдержал. И влажный звук, конечно, было слышно… Перед Бьянкой стало даже немного стыдно — Роше не любил в чем-то уступать своим бойцам.

Но Йорвет нетерпеливо набирал обороты, и Вернон почти смирился с тем, что потом придется… говорить. То, что происходит — чудовищно, но все — даже самое скверное — всегда так или иначе заканчивается.

Как и в любом бою, следовало постараться выйти из него с наименьшими потерями.

Роше искренне старался. И когда хватка на затылке ослабла, игриво и ласково коснулся головки языком, с омерзением ощущая себя старой проституткой. Зато Йорвету, кажется, понравилось — он окончательно перестал пытаться управлять и задышал чаще, с силой впиваясь пальцами в темно-зеленую ткань своего облачения. Еще немного — и его останется только дожать.

Оказалось, что если подумать обо всем этом как о схватке, становилось легче на душе, и Вернон с новыми силами взялся за работу. Далеко не всем боевым приемам его когда-то учили, многое приходилось познавать на собственной шкуре, рискуя жизнью. Так какая разница?

Йорвет шумно выдохнул, даже зубами, кажется, скрипнул. Своими ровными зубами Aen Seidhe, которые, конечно, не то что у презренных d’hoine. Роше выдохнул через нос — проредить бы… Эта ярость придала сил, и Вернон вновь склонился ниже, почти упираясь носом в складки кольчуги. Поначалу такое казалось невозможным, а вот поди ж ты… Вот что значит — опыт!

Он почти научился управлять гортанью, даже не морщился, когда член входил слишком глубоко — и куда только… Йорвет выдохнул, подался бедрами вперед, и Роше вдруг четко ощутил, что тот недалек от финала. Это ощущалось во всем, — в том, как подрагивала рука эльфа, как он дышал, как на языке проявился терпкий привкус. Роше еще помнил угрозу, а потому заранее жмурился, с содроганием принимая и не принимая необходимость…

Нёбо обдало вязким, и он уже почти было сморщился, когда вдруг осознал, что не чувствует горечи. Нет, до того заниматься чем-то подобным ему не приходилось, но, бывало, целовал женщин… после. Семя Aen Seidhe было другим — словно отвар из трав. Может, не слишком приятный, но не горький.

И Роше глотал. Выражение «испить чашу унижения до дна» в его случае звучало особенно издевательски.

Йорвет оттолкнул его, едва все закончилось. Столь же брезгливо, как сам Роше отпихивал носителей Старшей Крови, когда взять с них больше было нечего, а впереди у них была только виселица. И в этом тоже сквозила какая-то горькая ирония.

Вернон попытался подняться, пока эльф был занят своими одежками, но ноги с трудом держали его. Было тошно, и дело тут, конечно, не в том, что на языке еще ощущался незнакомый вкус.

— Неплохо, — бросил Йорвет, оправляя кушак и не глядя на него. — Хотя, конечно, видно, что раньше ты в рот не брал. Предпочитаешь лизать задницы? За это ценил тебя Фольтест? Ты способен на большее.

Роше вдруг почувствовал, что перед глазами темнеет. Он, разумеется, не ждал снисхождения, но слышать от того, кто только что тебя имел, такие речи…

— До тебя мне далеко, — бросил он, стараясь не выдавать себя тяжелым надсадным дыханием. — Император Эмгыр был более требователен?

Сухой и язвительный смех Йорвета стал для Вернона неожиданностью.

— Квиты, — бросил скоя’таэль, а потом вдруг приблизился, так, что Вернон едва не отшатнулся. В голове мелькнули неприятные мысли о возможной близости с Йорветом — ведь тому держать слово вовсе не обязательно…