— Засранец, — подсказал Шэй, потому что Хэйтем даже слова не мог найти.
— Вот именно, — мрачно бросил мистер Кенуэй. — Этот ассасин обнаружил подземную сеть масонов в Бостоне и теперь успешно ее использует. Какие с ним могут быть мирные переговоры?
Коннор вернулся, и разговор пришлось прекратить, хотя Шэя определенно заинтересовала некая подземная сеть в Бостоне. Коннор писал о некоторых своих успехах, но столь туманно, не доверяя бумаге, что вопросов у мистера Кормака было больше, чем ответов.
Но на столе дымилась большая утятница, исходящая паром из-под крышки, и Шэй решил с вопросами повременить. Вспомнил вдруг, что ел последний раз еще утром, а потом не удалось — носился с Коннором, занимался любовью с Хэйтемом, а потом потратил уйму времени, чтобы привести себя в порядок и обжиться. С тоской припомнив Лиззи — та уж точно догадалась бы принести хотя бы сэндвичей с чаем, Шэй подумал еще и о том, что разговор о делах во Франции опять откладывается на неопределенное время. Поднявшись с постели, магистр Кенуэй не возжелал ничего обсуждать, сославшись на дела — и посоветовал провести время с пользой. И пока Хэйтем занимался своей обширной перепиской и прочей кучей деловых бумаг в кабинете, Шэй блаженно отмокал в ванне.
За основным блюдом разговор, как и положено, велся о всякой ерунде, но когда одна из горничных-блондинок подала охлажденное шабли, стало понятно, что Хэйтем не собирается быстро оканчивать ужин. Шэй поглядел на девушку — и сразу понял, отчего Хэйтем путался. Когда обе горничные стояли рядом, различить их не составляло труда. Но по одной Шэй не мог понять, которая это из них.
Горничная расставила перед собой три бокала, аккуратно и неспешно их наполняя, а мистер Кормак улыбнулся:
— Уже не запрещаешь Коннору..?
— Мистер Коннор Кенуэй стал столь самостоятельным, что я не в силах что-либо ему запретить, — едко бросил Хэйтем.
— Конечно, — буркнул парень. — Шэй, когда я попросил отца налить и мне, он сказал, что я могу на свои деньги напиваться где угодно — хоть с Раксота, хоть с Фолкнером, хоть со старыми приятелями. А когда я единственный раз последовал этому совету, а потом вернулся домой, потребовал, чтобы я пил только дома и под его присмотром!
— Пить тоже нужно уметь, — надменно высказался мистер Кенуэй. — Так что пока не научишься…
— Вот видишь, Шэй! — Коннор даже глазами сверкнул.
— Пока лучше дома, — подумав, решил мистер Кормак. — А где попало — когда начнешь разбираться в людях. А то люди всякие попадаются. Помню, мне было шестнадцать, как тебе… И я отправился на Принсез-авеню…
— Шэй! — предупредительно перебил его Хэйтем. — Не поощряй сына историями из своего американско-ирландского юношества.
Шэй осекся, но, поймав взгляд Коннора, едва заметно ему подмигнул. Не такая это уж и страшная история, Ахиллес мог бы рассказать Коннору про юного ассасина Шэя Кормака еще и не то.
И все-таки Шэй терялся в догадках, чего добивается Хэйтем? Коннор явно хотел посекретничать со своим названным отцом, так какой смысл затягивать ужин?
И тут мистер Кенуэй приоткрыл завесу тайны над своим замыслом. Он дождался, пока горничная с поклоном удалится, протянул сыну бокал вина и достаточно мягко произнес:
— Коннор, если ты расскажешь Шэю о своих похождениях, он непременно перескажет мне то, что сочтет нужным. Может быть, расскажешь нам обоим?
Мистер Кормак видел, как за время этой короткой речи лицо парня меняется — из сердитого и упрямого оно стало задумчивым.
— А если что-то совсем секретное, расскажешь позже, — предложил Шэй.
— Да ничего такого секретного… — Коннор задумался, а потом вызывающе уставился на отца. — Я расскажу, но только если ты не будешь надо мной насмехаться!
— Постараюсь, — Хэйтем произнес это с такой искренностью, что даже Шэй оценил.
Такое самопожертвование было любовнику вовсе не свойственно.
— Ну ладно… — Коннор приподнял бокал и глубоко задумался.
Шэй отпил вина и вдруг как-то разом ощутил себя дома. Споры и разногласия, похоже, совершенно не мешали двоим его любимым людям жить под одной крышей, а подлую мысль о том, что это возможно только пока Коннор еще юн, Шэй поспешил отогнать. Кто знает, как сложится жизнь? Во время своего ассасинского юношества Шэй и представить себе не мог, что будет стремиться вернуться к любовнику-тамплиеру…
— Даже не знаю, с чего начать, — неуверенно произнес Коннор.
— Начни с самого начала, — посоветовал Шэй. — Так тебе самому будет проще.
Коннор знакомо засопел, а потом улыбнулся:
— Когда ты уехал, Шэй, я решил сразу отправиться на «Аквиле» куда-нибудь. Тут мне, в общем, нечем особо похвалиться. А еще приходилось одалживаться у отца на жалование команде. И тогда он сказал, что лучше бы я нашел себе дело, чем без толку болтаться в заливе. Я и нашел!
— А, — мистер Кенуэй отпил вина и усмехнулся. — Ассасинско-миссионерская деятельность. Братская помощь от Братства.
— Отец, ты же обещал! — негодующе воскликнул Коннор, и Хэйтем вздохнул:
— Молчу.
Шэй с трудом подавил улыбку и серьезно спросил:
— И какую же цель ты себе наметил?
— Это сложно назвать целью, — Коннор поерзал. — Просто я подумал, что пока мы с тобой были в Дэвенпорте, я помогал… Ну, мы помогали местному населению. А ведь среди них есть неплохие ремесленники. Раксота только тростью махнул, когда я сказал, что хочу наладить поставки в Бостон, но местные жители меня поддержали. Какой прок от руды или дерева, если их не применять? Я дважды доставил грузы до Бостона, а потом туда приехал отец и спутал мне все карты.
— Я всего лишь организовал более регулярные поставки, — хмыкнул Хэйтем. — Не моя вина, что эта твоя недо-деятельность стала невыгодной.
— И тогда я нашел металлурга, который согласился переехать в Дэвенпорт, — мстительно продолжил Коннор. — И краснодеревщика. И нанял перевозчиков, потому что отец застрял в Бостоне, а оставлять его без присмотра опасно.
— И парочка твоих караванов сгинула на просторах фронтира, — фыркнул Хэйтем, а потом и ответил на укоризненный взгляд Шэя. — Я тут ни при чем! Делать мне нечего — караваны собственного сына грабить. Просто народ доведен до отчаяния, а хороший груз всегда найдет хорошие руки.
Коннор потянулся было к бутылке, но под суровым взглядом отца сел обратно. Шэй вздохнул — миротворческую миссию ему опять пришлось взять на себя. Он поднялся, заново наполнил бокалы и плюхнулся обратно. Очень хотелось устроиться удобнее и закинуть ноги на соседний стул, но Хэйтем в своей гостиной такого точно не потерпит, так что пришлось выпрямиться.
— А дальше?
— Ну, и я нанял каких-то типов для охраны караванов, — буркнул Коннор. — По-моему, настоящие разбойники. И процент они потребовали тоже грабительский. Но нападения прекратились. Дороги стали спокойнее, у меня появились личные средства, и я смог сосредоточить внимание на Бостоне.
— А что в Бостоне? — Шэй искренне заинтересовался. — Мне уже рассказали про какую-то подземную сеть.
— Даже догадываюсь, кто рассказал, — Коннор хмуро глянул на отца — и являл собой сейчас почти его точную копию. — Под Бостоном есть сеть подземных ходов. Однажды я увидел, как на улице солдаты оскорбляют женщину — и вступился за нее. Женщина сбежала, и мне тоже пришлось убегать, а потом один человек подсказал мне, где можно спрятаться.
— Неправильно ты женщин спасаешь, — фыркнул Шэй. — Если бы спасал правильно, то тебя бы одарили расшитым платком, а то даже и поцелуем.
— Я так не умею, — Коннор вздохнул. — Научишь?
— Вряд ли, — Шэй сочувственно поглядел. — Это не корабли на абордаж брать. Такому можно научиться только самому. Не могу же я быть рядом и подсказывать?
— Наверное, ты прав, — парень поглядел в сторону, даже не замечая гримасы на лице отца. — Ладно, про это потом. И, возможно, наедине. Так вот. Я начал исследовать эти… катакомбы, потому что выбора у меня не было. Солдаты никак не хотели убираться, так и торчали на выходе; и я пошел вперед. Там везде была плесень… и крысы. И гнилью воняло. Но я видел, что эти ходы обитаемы — кое-где там встречались лампы. Кто-то же доливал в них масло? Я шел и шел, пока не нашел выход. Но по пути видел еще множество ответвлений и каждый раз сомневался, куда идти. Так что туда еще надо было вернуться, но я один раз упал, а потому мне следовало вернуться в гостиницу. Я устал, и мне казалось, что я уже весь этим воняю.
