— У вас очень смелые начинания, — Гамильтон только вздохнул. — Но если мне удастся осилить создание банка под вашим… наблюдением, так скажем, я больше ни разу в жизни не скажу вам этого. Пожалуй, мне пора… И так засиделся, а мне надо завтра побывать в казначействе пораньше, чтобы забрать бумаги и ни с кем не пересечься.
— Я пришлю вам записку, когда достигну договоренности с мистером Тёрнером, — пообещал Хэйтем, но когда собеседник уже собрался вставать, вдруг приостановил его жестом. — Одну минуту, мистер Гамильтон. У меня есть к вам вопрос, так скажем… личного характера.
— Да? — Шэю показалось, что мистер Гамильтон помедлил перед тем, как благожелательно ответить.
— Вы говорили, — тщательно подбирая слова, протянул Хэйтем, — что наводили справки о мистере Берре. Вы с уверенностью говорили, что у множества акционеров есть… деликатные секреты. Надо полагать, мистер Берр был не единственным, о ком вы наводили справки. Скажите, а обо мне — или о мистере Кормаке — вы пытались узнавать?
— Думаю, вы бы сразу узнали, если бы я попытался, — неожиданно ярко улыбнулся мистер Гамильтон. — А еще я думаю, что делать это вредно для здоровья.
========== 11 июня 1784, Нью-Йорк, Кенуэй-холл ==========
В доме все еще раздавались шаги, шуршание, постукивание и голоса, но основная суета уже улеглась, когда Хэйтем отвел взъерошенного сына подальше и яростно прошептал:
— Почему ты даже не предупредил?!
Шэй отлично слышал разговор, потому что и сам искал хоть немного покоя после шумной встречи, но предпочел не отсвечивать. Да и ответ услышать хотелось, поскольку удивлен мистер Кормак был не меньше любовника.
Коннор нервно перевел дыхание и скороговоркой выпалил:
— Потому что когда я писал тебе, что приеду, я еще и сам не знал! Анэдэхи хотела устроить мне сюрприз.
— Ладно, — выдохнул мистер Кенуэй-старший. — Но ведь ты же писал с дороги! Уточнил день и чуть ли не час, когда вас ждать! Скажешь, что не заметил?!
— Да нет, почему же, заметил, — парировал сын. — Но я подумал: а чего сюрприз только мне одному? Пусть и вам с Шэем будет…
Из дальних комнат раздался громкий детский плач, и его тут же подхватил и второй голос. А потом по коридору пулей пронесся Честер с распушенным хвостом.
— Видимо, не дался, — ляпнул Шэй, проводив кота взглядом.
И тут же пожалел, что не сдержался, потому что оба мистера Кенуэя в упор уставились на него.
— Предлагаю подать чай, — примирительно заметил мистер Кормак. — Раз вы приехали в коляске, наверное, не слишком испачкались по пути.
— Пить очень хочется, — согласился Коннор. — Чистая вода кончилась еще до того, как мы преодолели предместья, а в том колодце, что попался нам на пути, была не вода, а жидкая грязь.
Мистер Кенуэй вздохнул:
— Сейчас уже получше, в мае было очень жарко. Многие колодцы обмелели, а скверные — пересохли. Как мисс Анэдэхи пережила такую жару?
— Знаешь… Неплохо, — отметил Коннор. — Она говорит, что второй раз легче, да и ребенок, кажется, будет один. Ну, это она так говорит, а я не очень в этом силен.
— А что говорит доктор? — строго вопросил Хэйтем. — И как она вообще решилась на путешествие? В ее положении лучше было бы поберечься. И кстати, когда… Когда вы собираетесь назад? Я в этом тоже не слишком силен, но мне кажется, что выдвигаться в обратный путь рискованно. Если это случится в дороге…
— Тут все очень сложно, — Коннор покачал головой. — И очень невовремя. Давай поговорим позже, отец? Мы не слишком испачкались, но я бы предпочел сменить рубаху и ополоснуть хотя бы лицо. И это нечестно — сваливать на Анэдэхи вещи. Во-первых, вещей немало. Во-вторых, ей не нужно напрягаться. Хотя доктор говорил, что все хорошо, а я с трудом отговорил Анэдэхи ехать верхом.
— Вы оба безумцы, — сделал вывод Хэйтем. — Иди, не задерживаю. Сейчас попрошу Марту подать чай и… Вы есть хотите?
— Да, — уже через плечо бросил Коннор. — Мы завтракали давно, а Анэдэхи сейчас, когда голодная, кажется, и на меня хищно посматривает.
— А чем кормят детей? — вслух задался вопросом Шэй, но Хэйтем только рукой махнул:
— Мисс Марта не может не знать.
К тому моменту, как стол в гостиной был накрыт, а чай уже даже начал остывать, притащились Коннор с супругой. Анэдэхи вела за руку сына, а Коннор крепко держал крутящую головой дочь.
Хэйтем указал на детский комплект мебели — точную копию тех, что делаются для взрослых. Шэй ни слова не сказал, когда мистер Кенуэй заказал комплект из отличного дуба, хотя было очевидно, что в следующую «побывку» Коннора с детьми те наверняка в эти крошечные креслица не влезут. На маленьком столе с гнутыми ножками довольно странно смотрелась посуда, разрисованная яркими красками. Основными блюдами являлась вареная курица и какая-то каша. Шэю все это напоминало «больничную» диету, и он даже разбираться, из чего каша, не стал.
— Спасибо, мистер Кенуэй, — улыбнулась Анэдэхи. Она вообще была радостно оживлена. — Патрик, Дженнифер, садитесь. Вы уже взрослые, можете дать нам спокойно поесть.
— Фу, каша, — выразила свое мнение Дженнифер.
Патрик промолчал.
— Не «фу, каша», а «приятного аппетита, дедушка», — сурово бросил Коннор, но глаза его смеялись.
— Приятного аппетита, дедушка, — честно откликнулся Патрик, но недовольно поглядел на сестру и тоже высказался: — Все пополам.
— Может, салфетки? — тихо предложил Хэйтем.
— Не нужно, — откликнулась Анэдэхи. — Ничего не уронят и не прольют, а пользоваться салфетками по назначению еще не умеют.
За дверью раздался страдальческий мяв, но Шэй предупредительно вклинился:
— Кота не пускать. Ему наверняка очень понравится этот низкий стол, с которого так удобно что-нибудь стянуть.
— Не кота, а котов, — рассеянно бросил Коннор. — Мы Лежащего Поперек привезли.
— Зачем?! — Хэйтем изумленно приподнял брови и, опомнившись, бережно усадил мисс Анэдэхи за стол.
— Дети просили, — вздохнул Коннор и уселся рядом с женой. — И я повез.
Шэй поспешно взялся разливать чай, чтобы мистер Кенуэй не увидел на лице любовника задорной ухмылки. Если увидит… Это чревато.
— Ну что ж… — Хэйтем никак не прокомментировал высказывание сына. — Будем надеяться, коты не подерутся.
— Варенье! — вдруг громко обрадовался Патрик.
У Шэя дрогнула рука, и несколько капель чая из носика упали на блюдце мисс Анэдэхи. Она тут же замахала рукой, предупреждая извинения, и выпалила:
— Спасибо, мистер Кормак. Радунхагейду, положи мне чего-нибудь. Есть хочу — умираю!
Шэй закончил с чаем, а когда уселся рядом с Хэйтемом, обратил внимание, что Патрик использовал варенье — ведь эта бурая жидкость, наверное, и есть варенье? — не для того, чтобы добавить его в кашу, а для того, чтобы макать в него курицу.
— Настоящий мелкий ирландец, — фыркнул Шэй.
— Британец, — возразил Хэйтем. — Был бы ирландцем, залил бы виски.
— Да? — Коннор повернулся тоже. — А внешне больше на ганьягэха похож.
— На онейда, — поправила его Анэдэхи не очень внятно, потому что не могла удержаться и жевала кусок мяса.
С ней никто из мужчин спорить не стал, и слово молодой миссис Кенуэй оказалось решающим.
Хэйтем не изменял себе, он деликатно позволил гостям утолить голод и заговорил только тогда, когда мисс Анэдэхи счастливо откинулась на спинку стула.
— Какие у вас планы? — Хэйтем был довольно деловит. — Я собирался предложить вам несколько визитов, даже думал, возможно, выбраться на охоту… Исключительно ради удовольствия… Но сейчас, надо думать, программа изменится?
Коннор переглянулся с супругой и со вздохом пояснил:
— Вообще-то у нас были совершенно другие планы. Я собирался привезти Анэдэхи в Нью-Йорк — и отправиться дальше, на Род-Айленд. У меня там… дело, и его лучше не откладывать. А Анэдэхи вполне могла бы заняться чем-нибудь важным и полезным — пообщаться с видными людьми города… Показать себя. Скажем так, в противовес Бранту. Красивая девушка с отличным знанием английского, из правящего клана — и при этом здравомыслящая и поддерживающая свободу и выборность… И момент подходящий: в форте Стенвикс, который временно стал оплотом для многих индейцев, как раз ведутся обсуждения того, как наладить мир с белыми. Но… Но после того, как мы наметили этот план, произошло столько всего непредвиденного, что от всего этого придется отказаться. Я не могу оставить Анэдэхи здесь одну. Правда, со дня на день должны прибыть Жильбер с Адриенной… Возможно, вместе мы найдем выход, который устроит всех.
