20-ое июня 2051-го года. Высоко в небе, над редкими перистыми облаками, летит пассажирский самолет новой, революционной, модели. Это день летнего солнцестояния, и в истинный полдень солнце находится на максимальной высоте над горизонтом.

Узри, ты там, смотрящий с высока, как его мягкий, яркий свет, ласкает самолет, как птицу, как те, как перья, облака, как землю, реки и поля. Летит, на фоне города вдали, который, если смотришь с высоты, похож на остров из стекла и стали, обшитый бисером, сверкает, в потоках лета, в море света, и омываемый волнами, переливается лучами, и смотрит ввысь своими копьями – домами. Летит крылатый сын удачи, пустых страстей порывов, ума и знания надрывов, своими крыльями махает, хвостом виляет, в потоках воздуха играет, и как противник красоты, он тихо ждет, когда закончатся сии помпезные стихи. Поэма, ты красна, ты сладка, и в этом весь твой недостаток, тебе не место там, вдали: во тьме времен, во мгле страданий, души людей переживаний, и в вечном блеске пустоты, тревоги, грусти и тоски. Ты слишком тонкая натура – тебе нужна своя структура. Но там не место для арузов. Поэтому, иди в сторонку, удались, тихонько, радуясь, смирись.

Интересный факт. Это правда, что оттенок и форма этого города, с позиции самолета, действительно напоминает морские волны, а лучи солнца сверкают на нем, как на поверхности скал в море, омываемых волнами. Как специально так сделано. Впрочем, специально или нет – не знаю. Да и прошло уже тридцать лет, к чему вспоминать такие мелкие детали. Вообще, трудно вспомнить, что было тридцать лет назад, в 2051-ом. Как сейчас помню, город тогда назывался Новоград. Сейчас, в 2021-ом, у него другое название, и он еще не такой большой, но есть перспектива роста. Это только в планах, где-то в головах нынешних студентов и подростков, о чем они даже не подозревают. Да, интересная штука это будущее. Пытаешься его предвидеть, угадать, просчитать, а оно всегда превосходит твои ожидания. И вот, стоишь ты такой в изумлении в 21-ом, и вспоминаешь себя в 51-ом.

В Новограде жили люди со всей планеты, кроме Антарктиды, то отдельная история. Туда переселились исландцы, жители Шпицбергена, Швеции и Норвегии, когда им стало совсем тесно у себя. Они там основали свой климатический рай. Да, сколько людей – столько и мнений. Кстати, отдых в Антарктиде, в 51-ом, был одним из самых популярных в мире, обгоняя Грецию и Италию, уступая лишь Таиланду, и еще нескольким странам. Тут я ушел в сторону. Тяжело вспоминать такие далекие события. Интересная штука эта память. Я слышал об инерционности сознания, что, дескать, мы, живя в настоящем, оперируем понятиями прошлого, и память прошлого управляет сознанием в настоящем, искажает понимание настоящего. А как же тогда в моем случае? Я, живя в настоящем, вспоминаю будущее. Я поискал антоним к слову «инерция» и нашел только активность, деятельность, инициативность. Какая у меня может быть активность в будущем, если я живу в настоящем? Может быть инициативность подходит больше? Есть ли, действительно, связь между настоящим и будущим, или все во власти случая? Не помню, как я оказался в будущем: случайно или последовательно? Давно это было.

Я помню, что англоязычные жители планеты называли город Novo City. Слово novo переводится с латыни как «изобретать». Тогда, в 51-ом, было много латинских слов, так что латынь не умерла, ибо звучит красиво, да и ученые ей еще пользовались, по традиции. С традициями тогда было сложно, впрочем, об этом потом. Так вот, был он переименован после того, как получил звание одного из четырех самых современных и технологичных городов мира. Да, был такой конкурс среди городов. И к нему серьезно готовились. Как и сейчас есть что-то похожее, но фрагментированное и столь важное. Тогда же, конкурс был централизованным соревнованием, по строгой программе, с жюри, с оценками, как олимпиада. Кстати, олимпиады тогда уже не было. Её перестали проводить из-за опасения массового скопления людей, а на стадионах, вместо спортсменов, часто выступали разные политики, музыканты, продавцы от компаний. Они собирали много народа, были аншлаги, особенно на выступлениях руководителей технологических корпораций – билет было не купить. Что, кстати, плохо соотносилось с боязнью массового скопления людей, ну да ладно, я не об этом. Хотя интересно, что на это сказали бы древние греки? Или они слишком древние, чтобы у них спрашивать?

Тогда вообще все были помешаны на новом. Те, кто мог себе позволить, покупали вообще все новое, что бы ни вышло, любую безделушку. Были даже специальные приложения, которые автоматически покупали новинки в определенной области технологий. Пользователь только указывал, какие технологии покупать, и лимит по деньгам на месяц. Покупки же роботы доставляли прямо до дверей квартиры. Часто владелец даже не знал, что привез ему робот сегодня – это был сюрприз. Жители Новограда любили сюрпризы, они позволяли им почувствовать, пусть ненадолго, радостные эмоции, или разочарование покупкой, но все равно – эмоции. Кстати, вспомнил одну историю. Как-то раз в этой программе произошел сбой, и мужские заказы поменялись с женскими. Моему соседу робот привез комплект женского белья и еще одну штуку, последней модели. Не знаю, был этот сбой случайным, или кто-то пошутил, но компании-разработчику пришлось извиниться. А сосед лишь посмеялся, радостный, как ребенок, и не стал возвращать посылку.

Представляете, какие были горы мусора за городом? А сколько вещей бесцельно валялось по квартирам. Впрочем, это есть и сейчас, только тогда, в 51-ом, это был другой уровень. Вспомнил один пример. Одна компания, в 51-м, построила в Новограде сверхсовременный жилой квартал с собственным подземным мусороперерабатывающим заводом, поскольку проблема мусора стояла остро, а город выиграл конкурс, и нужно было соответствовать. При этом, мусоропроводы находились прямо в квартирах, на кухне, там, где сейчас стоит мойка. Туда бросали мусор, и он по трубам попадал сразу на завод под землей – никаких контейнеров на улице и раздельного сбора. Даже устаревшие телевизоры можно было свернуть в трубочку и выбросить в мусоропровод. Никаких выбросов газов с завода. Над заводом на поверхности располагалась детская площадка, а рядом – площадка для выгула животных. Очень экономное использование территории города.

Про животных можно упомянуть особо. После больших войн в Африке и Азии в 30-е и 40-е, почти все львы, леопарды, гепарды, слоны, и другие, полностью вымерли, а точнее – были убиты, съедены и проданы за рубеж: шкуры, рога, головы и всё, что можно было продать за деньги, даже когти и зубы были в цене, и просто шерсть. Почти все были истреблены, кроме животных, которых удалось выкупить живыми. Они остались жить в зоопарках мира. Но зоопарки не могли больше вместить столько животных, сколько там рождалось, и было решено разрешить частным лицам содержать и разводить у себя львов, тигров, гепардов, леопардов… и продавать детенышей в специальные питомники для восстановления популяции диких животных. Там их тренировали и выпускали в природу. Вот какой круговорот получился. Это была сложная схема, но большой выгоды владельцам не приносила.

В Новограде, как самом современном городе, жило много опасных животных, особенно, леопардов, прямо в квартирах, их выгуливали на площадках, вместе с собаками. Там же, вместе с собаками, тренировали. Кстати, леопарды, при должном подходе, были куда сообразительнее и способнее собак, но команды выполняли только за кусочек мяса – не подчинялись людям бесплатно. Да и нрав у них суровый – не всем под силу. Но некоторые считали за честь держать аристократическую кошку у себя дома – это ласкало их эго, и доставляло эмоции, которых было так мало вокруг. За городом, в сельских районах, расцветала новым цветом давно забытая охота с гепардами – очень интересное мероприятие, она даже часто транслировалась на интернет-каналах в прямом эфире, что давало зрителям немного эмоций, букмекерам – денег, гепардам и их владельцам – радость охоты, а зайцам – шанс убежать и выжить. Интересное было время: современность настоящего конфликтовала с традициями прошлого, на самой грани, у обрыва. Казалось, что вот-вот должен состояться синтез, но его все не было, а обрыв был близко.