Литмир - Электронная Библиотека

1000

Утром следующего дня, моего последнего дня на этой коралловой плошке, заросшей пальмами, к берегу причалил катерок, главарь бандитов лично встречал его. На борту было человек шесть, они начали выгружать на берег какой-то большой контейнер. Для этого подогнали туда джип с прицепом, зацепили ящик гидравлическим краном, человечки называли его «гусек», по-моему, смешно. Работали они аккуратно, будто боялись ненароком свалить ящик наземь. Только один прибывший этим не занимался, он сразу выпрыгнул на песок, и Тутси Блейк обнялся с ним. Я ковырнул сознание нового члена команды, это оказался летчик. Вот кого мы ждали! Теперь мы можем лететь! Я доволен.

Звали его Джаляль Аль-Гави, и был он совершенно пуст, такой же пустой как Тутси, не поиграешь. Ни привязанности, ни страсти, ни любви, ни ненависти ни к кому. Только цель. Она была не совсем понятна мне, человеку она виделась неким слепящим огненным шаром, заполняющим весь мир. И это была его конечная цель, за ней для него не было ничего, и его самого не было. Я не очень понял, но мне было все равно, играть с ним я не собирался. Он был важен для меня, он поможет моей вещи снова взлететь.

Этого достаточно.

Целый день все были заняты самолетом, его выкатили их эллинга, заправляли горючим, со взлетной полосы убирали фальшивые пальмы. Потом в него загрузили тот контейнер, что пришел на катере вместе с пилотом Джалялем.

Захария крутится вокруг:

– Мне нравится этот человечек. Хочу забрать его.

– Нет, Захария, летчика не трогай, мне не нужен сумасшедший пилот, у меня такой уже был.

– А ты сможешь помешать мне? Может поборемся?

– Демоны не бьются друг с другом, это удел людей. Но зачем тебе Джаляль, у тебя и так уже двое.

Невидимые для людей, мы в самолете, я занят своей вещью, проникаю во все ее механизмы, все укромные закутки, все электронные схемы, а Захария вьется вокруг контейнера, который рабочие устанавливают в салоне, все кресла отсюда убраны, и человечки старательно крепят этот металлический ящик к полу.

– Ты знаешь, что это такое? – спрашивает.

– Нет!

– А хочешь узнать?

– Нет!

– Ну как знаешь, – он исчезает.

1001

Наконец-то! Разбегаюсь по взлетной полосе, мне захотелось, как тот демон, что я видел в Куала-Лумпуре в последний свой вылет, орлом. Призрачный, невидимый для людей, огромный, больше самолета, степной орел, практически весь черный. Три шага-прыжка, подскок, взмах темных как буря крыльев, взлет в фиолетовое вечереющее небо.

Летим.

Я – Демон - i_004.jpg

– Ты бы все-таки поинтересовался, что везешь, – Захария опять рядом.

Никак от него не отвязаться. Ладно, я сгустился, втянулся внутрь салона. В кабине лишь один пилот, Джаляль Аль-Гави, в салоне лишь один контейнер. Нет, здесь есть еще один демон. Демон той вещи, что скрыта в ящике. Теперь нас трое, я, Захария и этот. Нам не надо спрашивать друг друга: «Кто ты? Что твоя вещь?» Достаточно захотеть узнать, и ты знаешь, демонам доступна вся информация.

Перед нами был демон бомбы. Грязной бомбы. Небольшой термоядерный заряд, такие обычно используют при испытательных или промышленных подземных взрывах, и оболочка, – до хрена кобальта.

– Куда я лечу? – глупо, конечно, задавать риторические вопросы, я, видимо, действительно заигрался с человечками.

Джаляль Аль-Гави, доблестный рыцарь халифата, вел мою вещь на северо-восток, в Пекин. Мы вернулись на свой маршрут. Но теперь мы везли не пассажиров, а бомбу.

Супер! Круто! Молодцы!

Нет, правда, если бы это касалось не меня, я бы поаплодировал. Гениальное решение: угнать самолет, забубенить в него грязную бомбу и пустить по прежнему маршруту спустя три дня. Летим так, и разговариваем: «Алё, это рейс МН370, прошу посадки», и пока они там соображают, где этот рейс пропадал три дня, инопланетяне его украли, или он выпал в параллельную реальность, а они, человечки, постоянно об этом думают, они помешались на реальностях и инопланетянах, мы, значит, куда-нибудь долетаем, не до Пекина, так до Баодина или, хоть, до Ухани. Да, какая разница, большой город, населенная провинция, бомба наша – бздынь, взрывается, и не важно, мы сами ее взорвем, или нас ВВС собьют, – бздынь, и всех накрывает радиоактивное облако. Кобальт-60. Веселуха.

Моя вещь погибает, – я расточаюсь. Ну и до беса человечков загибаются от радиационного заражения. Ха-ха-ха!

– Захария! Ты знал!

– А ты не слушал!

Пререкаться бессмысленно, Захария ни за что не отвечает, а этот, в бомбе, он не будет ни разговаривать, ни торговаться, его вещь работает, она заточена на одно действие, она движется к своему финишу, часики тикают. Еще семь-восемь часов, и моя вещь погибнет – я расточусь.

Как ни крути, что ни придумывай, конец один – моя вещь погибнет – я расточусь.

Нет, я не дам ему достигнуть своей цели. Мне плевать на человечков, сколько их там загнется в радиационном аду, но, чтобы какой-то мелкий червяк, какой-то Тутси Блейк переиграл меня, демона, да ни за что. Злость и страх, вот что я испытал в этот момент. Злость на этого никчемного пустого человечка, который так ловко манипулировал мной, и страх смерти, окончательного конца моего собственного существования.

Злость победила.

Я выключил все двигатели боинга и направил его вниз. В полной тишине мы падали вертикально, черный орел, сложивший крылья, полупрозрачный, невидимый в чернильном ночном небе, и самолет внутри орла. Напрасно бедняга Джаляль Аль-Гави нажимал на кнопки, дергал рычаги, тянул штурвал на себя, все было бесполезно, самолет падал с высоты девять тысяч метров. Жаль, никто не мог этого видеть со стороны, это было красиво.

– Ух ты, – это завопил Захария, он быстро сообразил, что я сделал, – угробиться решил?

– Да!

Мы валились с дикой скоростью, скоро мы ударимся о воду, мой самолет разлетится на кусочки – я расточусь.

– Йя-ха! – Захария вопил, как ковбой на родео.

Ему что, он прокатится на мне и, когда уже не будет ни меня, ни демона бомбы, Захария останется и будет выискивать себе новые игрушки. Ничего нельзя изменить, ничего нельзя исправить.

Удар! Самолет рухнул в воду, крылья оторвались, во все стороны разлетелись детали оперения, мне казалось, я почувствовал боль, как будто это я разрываюсь на куски, но я не расточился. Фюзеляж погружался в воду, вертикально, он стрелой летел, я летел вниз сквозь толщу океана, до дна здесь было более пяти километров. От возрастающего давления тело боинга словно плавилось, рассыпалось на мелкие фракции, таяло. И тут бомба взорвалась. Она взорвалась внутри меня, и я принял на себя всю ее высвободившуюся энергию, всю энергию ядерного взрыва, энергию каждого образовавшегося атома кобальта-60, я наполнился всей этой мощью, и я не расточился. Я остался жив. А демона бомбы я сожрал, сожрал за мгновение до того, как он должен был расточиться, рассыпаться на элементы. Да, Захарию я тоже сожрал. Я сожрал все. Я распух от сожранного количества энергии.

Я доволен.

Когда я пробил поверхность океана и на огромной скорости ввинтился в небо, во все стороны пошла волна. От точки моего вылета – волна, мощная, по окружности, во все стороны, по нарастающей, всё сметающая волна, цунами.

Но я не смотрел, мне было все равно.

1011

Мое имя – Иша.

Я – Демон.

Я – свободен.

Орбит без сахара

– Пора просыпаться, Юмико, – зазвучал в ушах нежный женский голос.

«Да, мамочка, сейчас я встану», – мысленно ответила Юмико, не открывая глаз. Но тут же очнулась: мамочка далеко, слишком далеко. Ее будит автоматика. А голос продолжал:

– Доброе утро, Юмико. Сегодня пятница, четвертое февраля, – голос дрогнул, засипел неразборчиво и, хрюкнув, смолк.

5
{"b":"727354","o":1}