– Я же на твоём языке разговариваю. Что непонятного в «просьбе» освободить первый стол? – зазвенел её спокойный голосок по аудитории.

– Ты вчера во всеуслышание сказала, что не желаешь каких-либо привилегий. Вот и топай со своими «Стихийниками» на галёрку!

Лай смотрела, не мигая, на Арранга, даже не шелохнулась, когда он рывком встал и, опираясь на столешницу, качнулся к ней через стол, пытаясь запугать своими габаритами.

– Сальярийская Аристократка!! – не сдерживая негативных эмоций, гневно выплюнул Орено слово «Аристократка», взирая на спокойную Старосту, но послышалось оно как «Шлюха».

Солнечные адепты стояли за Лай, облачённые в нашу униформу с меховыми безрукавками сверху. Марко и Густав сразу за спиной по обе стороны плеч сжимали кулаки и готовились отразить любой удар. Сверкающие зеленью руки ясно об этом говорили, но видимо, им был отдан приказ – «не вмешиваться»! А уже за бесстрашными боевиками стоял КовЭ́р, что прикрывал своей широкой спиной Иви и Сноу, но также не вмешивался. Снежка и Мара выглядывали из-за плеча здоровяка и смотрели на бунтаря, что, видимо, просто из принципа не желал уступать Сальярийцам, даже в такой мелочи.

«Лять, а нам ещё вместе с Назглами сражаться! И как мы найдём общий язык, если Покорители упрямы вот прямо настолько!»

– Не ТЫ, а ВЫ, это, во-первых! И не потому, что Я – Аристократка, а потому, что старше и многократно сильнее. А, во-вторых, я нормально, пока что даже уважительно, попросила освободить мне и моим адептам стол для…

– А не пошла бы ТЫ? – перебил АйнКрадец, едко улыбаясь. – Здесь все равны!

– Орено!! – заорал я на него прямо от дверей. Но на мой возглас Лай и Покоритель не то, что не дёрнулись, они даже не повернулись в мою сторону, продолжая испепелять друг друга взглядом.

Пайсон промчался вперёд и встал рядом с Кейном перед Сальярийками, прикрывая собой своё темноволосое сокровище, зная вспыльчивый нрав нашего выпускника.

– Ещё раз прошу освободить ваше место… – миролюбиво в какой, непонятно, раз попросила Церберша. И я затылком чувствовал ещё немного и рванёт терпение.

– Знай своё место "Аристократка"! – перебил её Покоритель, не желая подчиняться.

«Это он зря!»

– Я-то своё знаю! Хочешь, покажу, где твоё? – вспыхнула Лай и топнула ножкой, открыв под всеми сидящими за первой партой портал переноса. И студенты с криками и руганью ухнули вниз в неизвестном направлении.

– Лай, ты перебарщиваешь! – подойдя ближе к ней, зарычал почти на ухо.

На меня, наконец, посмотрели жутко уставшие зелёно-карие глаза. В голове пронеслись её давние слова: «Если "портальщик" открывает переход ногой – знай, что его силы стремятся к нулю!».

– Если скажу, что он первый начал – ты отстанешь? – поинтересовалась моя девочка.

– Нет! – твёрдо отозвался, волнуясь за мою Старосту.

«Наши Покорители ещё те злыдни злопамятные, могут и тёмную устроить!»

– Так и думала! Зерхо, не лезь! Хотят стычки? Да без проблем! Но мы на ВСЕХ лекциях будем сидеть на первой парте. Нравиться это кому-то или нет!

– Можно было…

– Не поверишь – Я просила! Честно, просила! – отозвалась она, перебив на полуслове.

Щёлкнув пальцами, Староста заставила вещи пятёрки, что исчезли непонятно где, улететь на ту самую галёрку. Пока мы играли в гляделки, я пытался пробраться через её эмоциональный барьер и понять, что не так с моей девочкой. Сальярийцы усаживались за парту, а Лай так и стояла рядом со мной. КовЭ́р и Пайсон с сестрой уселись за вторую парту и стали тихо общаться между собой с долгожданными гостями. У каждого накопилась куча вопросов, которые, по всей видимости, они не успели обсудить вчера, будучи тет-а-тет.

Лай, разорвав зрительный контакт, села, я же, поставив руку на стол, а вторую на спинку скамьи, нагнулся к ней и с неприкрытой злостью вопросил:

– Что с тобой не так?

– О чём ты? Со мной, как всегда, всё нормально! – отозвалась она, облокачиваясь на спинку и полностью игнорируя наличие там моей руки.

– Я же вижу, что ты… не в себе! Что случилось с утра? – упорствовал я, уже рассматривая мою девочку иным зрением.

«Энергии в ней сейчас мало, не катастрофично, но мало. Вчера после перехода и то в разы больше было. Что же стряслось? Куда она столько потратила?»

– Что случилось? – засмеялась она наигранно. – Ну, если не считать вчерашний день, то в пять утра я уже смоталась в Сальярию, устроила там внеплановый подъём по тревоге, чтоб не расслаблялись; переписала и передала новое расписание для вчерашних кутёжников; договорилась с магистром Кервалисом о вскрытии парочки трупов в городском морге в присутствии некоторых "идиоток"; навестила дворец и тётушку Фелицию, что теперь икает и усиленно готовиться к первой паре. А когда вернулась и решила вздремнуть полтора часика, меня разбудили вот эти… – и Лай красноречиво посмотрела на Сноу и Иви, да ещё и указала на них ладонями, чтобы точно никто не спутал про кого она говорит. – Они вообще потеряли инстинкт самосохранения от долгого общения с вами! – переведя на меня сияющие злостью глаза, обвинила она нас.

– Мы здесь при чём? Объяснись! – непреклонно потребовал я.

– Потому что, невзирая на мои отнекивания, брыкания и нецензурные поминания Бездны, запихнули меня в душ! К слову, ледяной! Отчего я получила обморожение конечностей. А когда вытащили и увидели, что сотворили, решили обогреть. Да так усердно старались согреть стучащую зубами королевскую особу, что тепловой ожог мне третьей степени устроили! Ничего не напоминает? Только безбашенные Айны осмеливаются ТАК себя вести, врываясь в моё личное пространство! – на её укор Ирига и Тамара пристыженно опустили головы и тяжко вздохнули, а от новых слов Лай дружно вздрогнули.

– И ведь не угомонились на этом, мучительницы. Усадили на пуф и стали издеваться над волосами. О длине которых я уже жалею. Вообще сожалею, что не стригусь как парень! НА-ЛЫ-СО! – сверкнув глазами, снова бросила она злобный взгляд на притихших Сальяриек. – Они целый час меня завивали, красили, причитали, смывали, перекрашивали и потом запихивали вот в этот ужас… – показала она указательным пальчиком на шерстяное белое платье, в котором сейчас была.

И под этой тёплой тканью я отчётливо видел, что Лай без белья. На это красноречиво намекала замёрзшая грудь Старосты, что так и хотела показать себя после долгого плена.

– А всё почему? Потому что хотели сделать из меня "обаятельную Аристократку", чтобы я всем понравилась! И кому-то, видимо, особенно! Но обаяния во мне нет, а нравиться я в принципе никому не должна – не конфета! – наконец пояснила Староста, так и не сказав – зачем терпела все эти муки.

– Почему ты не в форме? – зарычал я, не отводя глаз от замершей груди с двумя, пламя, чёткими бусинками, что я когда-то ласкал.

– Ах, форма..? – наигранно засмеялась Церберша. – О, ДА! Ваш завхоз явно ожидал парня, предположу даже, что нашего темнокожего громилу Фада Кринга, что занял пятое место в списке успеваемости, а не миниатюрную девушку. Причём охренительно большого парня, как ваш Кейн. Потому что в том мешке с козлиным гербом можно было трижды обернуться или кровать укрыть вместо пледа! Да его как палатку впору использовать с моими габаритами!! – повысила она голос, и девушки, пристыжённые до этого, прыснули, а парни закашляли в кулак, явно тоже видя утром ТО безобразие. – И поэтому вместо формы я в этом белом пушистом ужасе, от которого ещё и всё чешется. Так что не надо на меня рычать и говорить, что у тебя утро не задалось. У меня оно вообще – говно!

А почесав плечо под шерстяной тканью с широким воротом-лодочкой, добавила с надеждой: