– Валяй! – дала добро Лай и наложила себе большую горку мясного салата.
– ЛайЛиоНетти, Смерть, Цербер, Староста, Лай – сколько у тебя имён?
– Достаточно, чтобы жить свободно и ничего не бояться! – проговорила Староста, ковыряясь вилкой в салате, пренебрегая правилами этикета.
– Ты была на Ренедуле?! Ты спасла наш отряд… – проговорил он, погружаясь в воспоминания. – Хотя не должна была. Мы были врагами! Почему?
– Надо было оставить вас под снегом сошедшей лавины? Я хоть и безжалостная тварь, но и у меня есть капля достоинства. Я не смогла… просто уйти. Кстати… я вас в портал закинула, чтобы по шапке не получить за нарушения прямого приказа – «Убить всех», а координаты выстроила наобум. Куда вас занесло? Я хотела потом проверить, да… наказана была, – совсем тихо и горько спросила она, подхватывая разговор, к которому прислушивались даже преподаватели.
Куратор засмеялся, да так заразительно, явно припоминая их встречу и исход того дня.
– В лечебницу. А точнее, в родильный зал, где девушка рожала. К слову, двойню. Пятеро из моих прожжённых ребят после созерцания пути к началу жизни сказали, что никогда больше не притронуться к женщине. Двое многодетных отцов, заявили, что не будут впредь настаивать на наследнике, заставляя жену рожать. А если жены сами вновь отважатся на этот ужас и попросят быть рядом, то будут присутствовать на родах, как миленькие – держать за руку и слушать их отборную ругань. Даже снесут все проклятья на свои головы и чресла. А остальные, юнцы, от такого красочного зрелища, полегли бесчувственно на пол. Пришлось их из родильной вытаскивать под отборную брань целителей, визг роженицы и первые крики малышей! А потом ещё и психику восстанавливать! По правде говоря, я думал, что это твой хорошо продуманный взвешенный план – солдат из строя без боя на МЕСЯЦ выводить! Или изощрённая месть.
– Пффф. Буду знать, что этими координатами больше не пользуюсь! – хихикнула Лай совсем по-детски.
– А ты ещё кого-то туда закидывала? – поинтересовался Центурион, отрезая себе кусок сочного мяса.
– Ну… – протянула она, улыбаясь и явно подсчитывая количество летунов по данному маршруту. – Брата пару раз, одного доставучего воздыхателя и… отряд ваших, когда был отдан приказ «зачистить деревню». В тот день я туда вообще всех жителей закинула, чтобы руки не пачкать. Теперь становится понятно, почему Динар после того полёта месяц не заявлялся ко мне в Академию и шарахался беременных Аристократок! – заразительно стала смеяться Лай, закрывая глаза ладонью и понятливо качая головой.
– Теперь ясно, почему эту палату вскоре нарекли "нежданчик"! – подхватил её смех грозный, до сегодняшнего дня, Куратор. Их веселье и совместное припоминание былых времён по разные стороны баррикад заставляли Мрака бесноваться внутри.
«Да, я ревновал!»
– А на наши вопросы ты тоже ответишь? – вдруг вклинилась Мара, выглянув из-за плеча Снежки, что сидела ближе к Старосте.
– Ты обещала! – поддержала её Сноу.
– Ну, если вы не будете выспрашивать военные тайны и что-то про личную жизнь братьев – почему бы и «нет»!
– Почему ты не живёшь во дворце? – тут же вопросил Густав, опередив всех нас.
– Там скучно! Да и с моим шилом в заднице, мне долго не усидеть на одном месте. Мне постоянно нужно движение, задачи, миссии. Во мне много магии, а ей необходим естественный выход, иначе я лопну или поеду крышей… как па́пенька! – бодро отозвалась она, но в голосе промелькнула дрожь от слова «па́пенька».
– Во дворце и скучно? – спросила Тамара, скептически выгибая бровь.
– А чего весёлого? Утром к тебе заявляются камеристки, открывают шторы, провожают до горшка, помогают с омовением, причёсывают, одевают, заплетают, красят и делают из меня не человека, а фарфоровую куклу. Которой можно только любоваться! А я вообще не люблю, когда ко мне кто-то прикасается без разрешения!!
Снежка подавилась кусочком стейка и закашлялась, явно вспоминая, как кидалась на шею к Старосте каждый подходящий момент, чтобы сжать в объятьях и, видимо, ни разу не получала за это.
Лай постучала блондинку по спине и, не заостряя внимание, продолжила:
– Но камеристкам этого не объяснишь – бестолковые слишком, живущие по этикету и неготовые от него отступиться ни на шаг! Поэтому и вылетели однажды в распахнутое окно. Благо море снизу и Динар сообразительный – после происшествия, распустил всю свиту, что должна мне прислуживать! – обречённо призналась Лай и прикрыла глаза ладонями, явно сдерживая себя от очередного взрыва воспоминаний.
– Но я всё равно не понимаю, почему братья отправляют тебя на бой в разгар сражения?! – вновь вопросил Центурион.
– Потому что в сражениях лучше всего начинаешь чувствовать Стихию и управлять ею. Так освоение проходит в разы быстрее и эффективней, – пояснила Староста.
– Десять лет назад ты была ребёнком! – возразил Куратор и сверкнул глазами.
– Десять лет назад нами управлял отец… он лишал нас воли и заставлял идти в бой. Не учёл только одного – Я сильней!
– Ты хочешь сказать, что Правитель Сальярии имел дар «Внушения»? – всполошился Марко.
Взгляд Лай расфокусировался, уголки губ опустились, и, казалось, над ней развернулось облако ненависти.
– Так это правда! Вы – царя убийцы?! – добил Густав, видя реакцию Старосты.
– Как ты это делаешь? Как сдерживаешь эмоции? Ты же явно на взводе сейчас? – вклинился в череду вопросов и обвинений Куратор.
Он пристально разглядывал Цербера, что сжимала кулаки и щурила глаза.
– А эмоций нет, словно их отрезали! Словно ты неживая! – выспрашивал Нерус.
– О, поверь, вам лучше не знать!!И впредь не стоит спрашивать то, о чём понятия не имеете! – сверкая ядовитым взором, что стрелял молниями в уголках глаз, отозвалась явно вскипевшая Лай. – И вам очень повезло, что сейчас мои эмоции жёстко блокированы, иначе кабздец обеденному залу! – зарычала она на Сальярийцев и Покорителя, что даже не шелохнулся от неё в сторону.
– Кстати, об эмоциях! – вспомнил я наш договор. – Ваше Высочество, вы хотели обсудить этот вопрос! Готов уделить вам время, если вы не против?! – медленно с расстановкой проговорил и поднялся со своего места.
Обойдя стол, подал Лай руку.
– Зерхо, ещё раз назовёшь меня так – башку оторву за излишние соблюдения субординации. Или в окно выкину! Мы с тобой вместе Назглов умертвляли, поэтому официоз с твоей стороны неуместен! Просто «ЛАЙ»! – грозно отозвалась она, сверкая зелёными ядовитыми глазами, и вкладывая свою ладошку в мою.
Приподняв подол платья, она переступила через скамью, и мне явились изящные щиколотки в… насмешке, а не в обуви! Летний вариант удлинённых босоножек, созданных из кожаных полосочек, что открывали стопу почти целиком для холода.
– Это что? – зарычал я, наблюдая, как Лай приставляет вторую ногу.
Староста непонимающе уставилась на свои ножки и, не отпуская длинный подол, подняла на меня глаза.
– Ты что, никогда женских ног не видел? Знаю, не предел мужских мечтаний, не от ушей растут, а из задницы, но что выросло! – ёрничала Правительница.
– Я тебя не про ноги спрашиваю, а вот про ЭТО! – указывая пальцем, на её имитацию тёплой обуви, вопросил я. Хотя скорее зарычал вновь. – Что это, твою мать, такое?
– Обувь, Зерхо! Разве не видно?
– Если это обувь, я – Юбубля! – Лай изогнула бровь, явно не слышав раньше, кто такие Корсары, и не видев ещё мою любимую зверушку. – Где нормальные сапоги? – не отставал с расспросами я, волнуясь за её здоровье.
– Так… белые не подходили, как сказали девочки. А любимые чёрные из карательного набора изъял Ричард для изучения, потому что на них, видите ли, яд Назглов остался, когда я ему по клыкам ногой вдарила! Да и эти не мои… – отчиталась мелкая поганка и посмотрела на Снежку, не понимая моей претензии.
– Нормальные Ботильоны. Я тоже не понимаю, чего ты злишься?! – отозвалась наша Тихоня, что в последнее время становилась всё смелее и смелее, даже сейчас продемонстрировав из-под длинного подола свои ноги в похожем ужасе.
