После недолгих гудков в трубке раздался голос Иришки.
- Алло!
- Ирка, вы дома?
- Ой, привет, дядя Юра! Нас только что бабушка привезла.
- А где мама?
- Она спит. Представляешь, мы приезжаем - она даже дверь не открыла. Я заглянула в спальню - спит. - Иришка усмехнулась. - Бабушка говорит - вы хорошо вчера погуляли.
- Погуляли мы не плохо, да только нам с мамой очень поговорить надо. Попробуй ее разбудить.
В трубке раздалось - "мам, а мам! Ма, ну, подойди к телефону".
- Дядь Юр, - сказала Иришка, - бесполезно. Только головой помотала. Перевернулась на другой бок, и привет.
- Ладно, скажи ей, если проснется, пусть нам позвонит.
- Если проснется - скажу, - хмыкнула Иришка.
- Ну, что там? - взволнованно спросила Галина.
- Спит. Головой помотала, трубку не берет.
- Слава Богу, - облегченно вздохнула Галя.
- Ты что?
- Да ничего, живая, слава Богу!
Рано утром в квартире Краниных раздался звонок. Звонила Иришка и сообщила с некоторым беспокойством, что мама все еще продолжает спать. Они с Максом собираются в гимназию, а что с мамой - непонятно. Пытались разбудить - бесполезно. Отворачивается к стенке, и не реагирует.
- Ладно, мы сейчас приедем, разберемся с мамой, - сказал Юрий.
Договорились, что если дети не дождутся, оставят ключи у консьержки.
Супруги Кранины открыли дверь в квартиру. Стояла полная тишина. Юрий остался в прихожей, а Галина осторожно заглянула в спальню. Натэлла неподвижно лежала в постели, с осунувшегося лица печально смотрели огромные черные глаза.
- Проснулась, слава Богу! - Галя наклонилась, потрогала ее лоб. - Температуры нет. Вставай, надо поговорить.
- Не могу, - Натэлла замотала головой, отвернулась, уткнулась лицом в подушку.
Наклоняясь, Галя случайно задела что-то под кроватью, и вдруг прямо к ее ногам выкатилась пустая бутылка из-под коньяка.
- Диагноз ясен, - усмехнулась Галя, - птица перепел в темя клюет. Ничего, от этого не умирают. - Она подняла бутылку, спрятала в сумку.
И тут, прямо у нее под рукой, зазвонил мобильный телефон.
Коротко с кем-то переговорив, Галя сказала.
- Все, дорогая. Мне надо срочно ехать. Юрка здесь, сейчас он тебе мозги вправит.
- Галь, не надо... - простонала Натэлла.
- Надо, - строго сказала Галя, - накинь халат, - и вышла из комнаты.
Натэлла с трудом дотянулась до халата, просунула руки в рукава, попыталась сесть.
- Ната, у меня тоже времени мало, - произнес Юра за дверью. - Выходи.
- Не могу...
Юра вошел в спальню, резко встряхнул Натэллу, поставил на ноги. Она обвисла на его руках. Юра встряхнул ее еще раз, вывел из комнаты, посадил в кресло. Посмотрел на ее помятое, сонное лицо с опухшими от слез глазами и жестко сказал.
- Хватит дурью маяться, надо заниматься делом.
- Каким делом? - простонала Натэлла.
- Это - тебе решать...
- Я, я ничего не могу, ничего не хочу... Я жить не хочу, - бормотала Натэлла, глотая слезы.
- Перестань реветь. Терпеть это не могу! - Юра крепко сжал ее руку, да так, что Натэлла вскрикнула. - Даю два дня на размышления и выход из депрессухи!
- Дай хотя бы неделю! - взмолилась Натэлла.
- Ладно, ровно неделю. И не днем больше!..
На другой день перед Натэллой возникла статная и величественная фигура Дарьи. Ее лицо, обрамленное светлыми, немного выгоревшими волосами, блистало золотистым средиземноморским загаром, а весь облик излучал дружеское участие, сочувствие, нежность и доброту. По всему ее виду было понятно, что она хорошо провела время в одной из самых древних и загадочных стран, и ее странный роман с Кирюшей вошел в новую фазу.
- Скорая психологическая помощь прибыла! Я слышала, ты опять в глубокой хандре, - ласково произнесла Дарья.
- Я в глубокой заднице!
- Фи! Как грубо. Что я слышу от дочери Сухумской княгини и знаменитого художника и потомственного элитного ювелира! Ты - утонченное существо! Ты - Натэлла Лагунская, а не какая-нибудь Нинка с Ордынки!
- Пожалуй, слишком утонченное. Пятьдесят пять кг при росте сто семьдесят! И не называй меня княгиней, Дашка! Это уже не актуально! Уж лучше Нинка с Ордынки! Как там у Высоцкого - она хрипит, она же грязная! И глаз подбит, и ноги разные! По-моему, это мне больше подходит!
Дарья улыбнулась.
- Уже лучше. Ты начинаешь шутить.
