- Не-е-ет. - бледнея, протянула Юлька.

   - Ты мне вчера сказала, что ты точно помнишь, что оставила окно на кухне широко распахнутым!

   - Ну да.

   - А Жерар твердит, что какой-то Костян должен закрыть окно! Юлька, тебя хотели взорвать нарочно!

   - Точно. - Юлька прислонилась к обгоревшей стенке и сползла на пол, прямо в хлам и грязь, оставшийся после пожара. - Что же делать?

   - Думать. - Я решительно поднял ее с пола. - Пошли домой, попьем, наконец, кофе.

   Мы прихватили клетку и направились к выходу, и тут я увидел на полу отпечатки следов, которые показались мне слишком свежими.

   - Юлька, тут кто-то был.

   - Конечно - менты, пожарные! Газовщик, ЖЭК этот подлый! Вот и натоптали.

   Я мысленно согласился с ней, и мы спустились ко мне.

   И столкнулись на лестнице с умельцами из фирмы, в которую я звонил около часа назад. Они тащили новенькую дверь и ящики с инструментами.

   - Оперативно работаете, ребята! - похвалил я их. - Как закончите - спуститесь сюда, - я указал рукой на свою квартиру. - Мы примем работу, и я с вами рассчитаюсь.

   Ребята кивнули, и потащили тяжелую дверь дальше.

   Ни Ластик, ни Юлька не видели, что, как только они начали работать, на площадку выскочил Эдуард Борисович, и стал кричать по поводу поднятого мастерами шума. За что был мягко послан в "эротическое" путешествие, и на этом инцидент закончился.

   "Наконец-то - чашка горячего кофе!" - радостно подумал я, отпивая глоток любимого мной ароматного напитка.

   Юлька сидела напротив, с рассеянным видом намазывала на хлеб плавленый сыр и отвечала на мои вопросы.

   В результате нашего кофепития выяснилось, что среди Юлькиных друзей, родственников и клиентов предполагаемых убийц быть не может по определению. Моя новая приятельница никому дорогу не перебегала, денег не наследовала, ногти не портила. Просто не девочка, а ангел во плоти! Любимая дочь и сестра, верная подружка, отличный мастер своего дела.

   - Значит, это покупатели хотят тебя отсюда выкурить! - резюмировал я.

   - Я с тобой согласна, - кивнула головой Юля. - Если бы ты видел этого Кольку! - она закатила глаза. - Ужас!

   - А откуда тебе известно его имя? - ухватился я.

   - Так он же телефон свой оставил! Я же тебе говорила! - напомнила Юля. - На случай, если я все-таки решусь.

   Мне показалось это странным. Приходит покупатель, получает категорический отказ, оставляет свои координаты, а потом взрывает квартиру. Он что - придурок, что ли? Понятно, что по телефону его вычислят. Хотя, может, он забыл или уверен, что записная книжка, лежащая на тумбочке, сгинет в пламени квартиры, так же как и хозяйка?

   - Так где этот телефон? - с надеждой уточнил я.

   - У меня в записной книжке. - Ответила Юля.

   - А записная книжка... - терпеливо продолжал я, немного раздражаясь от медлительности ее понимания. Ну, что сразу что ли, нельзя сказать, погибла книжка или у нее в сумочке осталась!

   - В сумочке. - Повторила Юлька мои мысли.

   - Отлично! У нас есть, с чем идти в милицию!

   - Что есть?

   Я разочарованно посмотрел на Юлю. Ну, почему!!! Почему господь отмеряет полной мерой красоту, и при этом абсолютно забывает об уме? Я не стал объяснять Юле, что попугай и телефон одного из покупателей - это тоненькая ниточка к разгадке, так сказать маленький выступ перед длинной лестницей, боясь, что последуют еще вопросы, а времени у нас не много. Мой друг, Пашка Добрый бывает на своем месте с утра очень недолго.

   - Переодевайся. - Только и сказал я. - Поедем к ментам.

   Я ринулся в комнату, нашел в электронной книжке своего сотового телефон Пашки и позвонил другу. На мое счастье, Пашка был на работе, но уже куда-то убегал.

   - Паш, очень надо! - заорал я.

   - Ладно, Ромео, через полчаса на Чистых прудах!

   - Окей.

   К счастью, Юля была готова, вспрыгнула на спину моего мотоцикла, и мы сорвались с места. Картина была еще та! Двое в шлемах, с огромной клеткой в руках девушки на дикой скорости мчаться, лавируя между автомобилями! Ну, чем не кадр для кино?

   Пашка хохотал минут пять. А потом с сочувствием посмотрел на меня, словно видел перед собой ребенка, страдающего олигофренией.

   - Орестик, ты себя слышишь? - спросил он.

   - Чего? - я не понял его вопроса.

   - Ты мне сейчас говоришь, что у тебя в свидетелях - попугай! И на основании услышанной им где-то фразы, которую, кстати, ваш Жерар при мне так и не сказал, мы должны открывать дело о покушении на убийство! Вот, что ты мне сейчас тер на протяжении получаса, отнимая у меня драгоценное время! Я - следователь! Мне нужны факты!

   - Но Паш, Юльке действительно этот Колька угрожал! - настаивал я. - Юль! - я обернулся к Юле.

   - Ну... - она смутилась. - Не так, чтобы очень, но говорил, что я могу пожалеть, если не продам ему.

   - Правильно, - усмехнулся Пашка. - Пожалеть. Поскольку он может дать больше денег. Это, как вариант. И представь себе, что он скажет, если бы я повелся на твой душераздирающий рассказ и взялся за расследование. Знаешь, что скажет?