- Нет, тетя очень справедливая, - тихо сказала Саша, изумив этими словами Петрушку.
Потом Вика с гордостью рассказала о том, что ее мама еще лучше папы, Леонида Леонидовича, что ее мама самая знаменитая в городе портниха.
- Ты понимаешь, она и не портниха даже, а художница. Самая лучшая модельерша города! - говорила Вика, с удовольствием произнося странное слово "модельерша". - Не понимаешь? Она придумывает модели платьев и на булавках - понимаешь, на одних булавках! - накалывает их на знакомых дамах.
- А потом шьет? - спросила Саша, вспоминая с удовольствием, как она когда-то обшивала своих кукол.
- Ну что ты! Конечно, нет. Шьет ее помощница Машенька - из ателье. Она по вечерам помогает маме.
- Значит, твоя мама тоже работает в ателье?
- Ах, нет же! Какая ты бестолковая! Моя мама - частная портниха, и очень дорогая. Она берет в три раза больше, чем в ателье, но все лучшие дамы добиваются того, чтоб она им шила. Ведь она шьет в тысячу раз лучше!
- Но ведь ты же сказала, что не она шьет, а эта... Машенька...
- Ой, да ты совсем ничего не понимаешь! Ведь это только так говорится - "шьет", а на самом деле она только фантазирует, - понимаешь, на булавках!..
Нет, Саша все-таки чего-то не понимала и решила переменить тему.
- У твоей мамы остаются, наверно, лоскутки? - с интересом спросила она.
- О да! И какие замечательные! - тоже оживилась Вика. - И креп-жоржетовые, и панбархатные, и арганди...
- И ты шьешь из них своим куклам?
- Вот глупышка! Каким куклам? Я давно уже в них не играю. Это у тебя вот этот смешной - Петр... - И она кинула снисходительный взгляд на Петрушку. - А мама мне и не дает эти лоскутки - они нужны ей для отделки. Понимаешь, одна дама шьет себе панбархатное платье, а для другой обрезки идут на шерстяное. Они очень это ценят... - протянула Вика.
И опять похоже было, что она кому-то подражает.
- И тебе совсем-совсем не дает? - разочарованно спросила Саша.
- Нет, почему же... Если на воротничок или платочек, я всегда могу взять у Машеньки.
- Знаешь что, Вика! А ты не смогла бы сшить моему Петрушке новый театральный костюм вот из таких нарядных лоскутков? Мне очень хочется сделать ему подарок - он так скучает...
Вика с минуту молча смотрела на Сашу, а потом расхохоталась так, что у нее слезы выступили на глазах.
- Скучает? Твоя кукла?.. Да ты еще совсем глупая! И я - я буду ему шить!
- Да не ты, - смутилась Саша. - Попроси маму помочь...
- Ой, маму! Мама будет шить твоему Петрушке! Ой, уморила!
И она снова расхохоталась - да так, что с ней вместе засмеялась и Саша, хотя в Викином смехе было для нее что-то обидное.
- Я вижу, вам тут очень весело, - сказал, солидно входя и снисходительно улыбаясь, важный Леонид Леонидович. - Я очень рад. А чему вы так смеетесь?
- Ой, папа, ты подумай, она просит, чтобы мама - наша мама! - сшила ее Петрушке костюм!
- Да, забавно, - снисходительно улыбнулся инженер. - Но ведь ты можешь попросить об этом Машеньку.
- Да, правда, - согласилась Вика. - Машенька сделает. А как же с примеркой? Она ни за что не будет шить без примерки.
- А ты возьми куклу с собой, - посоветовал Леонид Леонидович.
- Ну, вот еще... - недовольно протянула Вика.
Но Леонид Леонидович нахмурился.
- Вика! Так надо! - подчеркнуто сказал он. - Я бы очень хотел услужить Сашиной тете - это чрезвычайно достойный и полезный человек.
- Хорошо, - сейчас же согласилась Вика. - Давай, Саша, твоего Петрушку. Я его привезу тебе в таком костюме, что все девочки позавидуют!
- Спасибо, - неуверенно ответила Саша.
Ей уже не хотелось расставаться с Петрушкой и поручать его Вике.
Но и отказываться было неудобно.
Глава двадцать шестая
ВИКИНА МАМА И ЕЕ ЗАКАЗЧИЦЫ
- А, Теодора Ивановна! Пожалуйста, входите. Я попрошу вас посидеть немного - кое-что еще не готово.
И Викина мама принялась разворачивать кусок фиолетового бархата.
Похоже было, что она и не прикасалась еще к этой материи. Но заказчица - толстая дама с коротко стриженными волосами под маленькой шляпкой - благоговейно глядела на руки Викиной мамы, на ее довольно простенький халатик, на стол, заваленный заграничными журналами мод и обрезками материи.
- Садитесь, пожалуйста. Сейчас придет Машенька, и мы начнем примерку.
- Я в головном уборе - ничего? - спросила Теодора Ивановна, усаживаясь на диван, тоже заваленный журналами. - Ах, что это у вас тут? Кукла? И какая смешная! Это сейчас модно? Да-да, конечно, у моей приятельницы знаете, у Раисы Адамовны, вы еще ей шили вечернее апельсиновое - на диване всегда сидит кукла. Знаете, такая подушка, кукла-подушка: глаза стеклянные и настоящие волосы, а платье все в оборках и набито ватой!..
- Так это же кукла на чайник! - насмешливо сказала Вика.
Она стояла перед зеркальным шкафом и заплетала свои блестящие косы.
- Вика! - строго остановила ее мать. - Иди, пожалуйста, к себе. И забери свою куклу.
- Купишь мне такое зеркало - буду у себя причесываться, - хладнокровно ответила Вика. - А Петрушку не возьму. Ему Машенька костюм будет шить.
- Больше Машеньке делать нечего!
- Папа сказал - так надо.
И Вика, гордо вскинув голову, вышла из комнаты.
- Какая красавица ваша дочь! - восхищенно пропела Теодора Ивановна. Ах, Машенька, здравствуйте!
- Здравствуйте! - весело ответила молоденькая румяная девушка, быстро подходя к столу. - Дайте, дайте, я сейчас все сделаю! - И она быстро принялась прикидывать и кроить материю. - А я так спешила! Сегодня у нас собрание было, и в библиотеку еще надо было забежать.
- Уж в библиотеку-то можно было бы и завтра, - сухо сказала Викина мама.
- Ой, нет, повесть такая интересная! В этом номере продолжение. Вы читали? - И она кивнула на толстый журнал, который принесла с собой.
Викина мама сделала вид, что не расслышала вопроса.
- Поторопись, Маша, Теодора Ивановна ждет уже полчаса.
- Что вы, что вы! - защебетала толстая дама. - Мне сидеть у вас просто наслаждение!
Машенька весело засмеялась:
- Ну, тогда посидите. Скоро примерим... А это и есть Викин Петрушка? Славный какой!
Петрушка, которого толстая заказчица затиснула в самый угол дивана, так что и вздохнуть ему было трудно, очень обрадовался, услышав, как Машенька похвалила его.
