- Я права, и ты знаешь это. Во всех войнах эльфы преследовали только свои интересы. Вы освобождали свои леса и города, изгоняли нечисть и темных магов на равнины и в горы, но не далее. Сколько при этом гибло атанов или гномов - вам было все равно. Даже драконами, вашими верными союзниками, вы не дорожили! Сколько погибло эльфов в последней войне - несколько сотен? Тысяча? А сколько погибло атанов? Вы не знаете?
Элайна выпалила все это нам в лицо и, отвернувшись, пошла и села у костра, даже не дождавшись ответа. Тем не менее, я счел нужным ответить.
- Два миллиона.
Элайна вскинула голову. Пламя плясало в ее потемневших от гнева глазах и придавало им слегка безумное выражение.
- Что ты сказал?
- Два миллиона атанов отдало свои жизни в последней войне. И ты не права насчет того, что мы не дорожим союзниками. - мой голос не дрожал, но я был на пределе. Еще немного и я не смогу сдерживаться. Меня раздражала эта упрямая ведьма, эта ситуация, в которой, похоже, я ничего не мог сделать.
Тут к костру вылетел Никилас, вернее его вынесли. В перепалке мы не заметили, как к нашему лагерю подобрались.
Зрелище было еще то! Рыжий гном средних, сто двадцать-сто шестьдесят лет, с всклокоченной бородой и следами когтей по всему лицу, чертыхаясь так, что покраснели все окружающие камни, на вытянутой руке нес нашего кошака, который обвис уже привычной нам тушкой. Только поддергивающийся хвост выдавал, что он еще жив.
- Ой! Что же Вы, уважаемый, с Никиласом сделали? - Элайна сделала пас рукой, из нее вырвались искры, и вот уже Никилас у нее в руке, а гном удивленно пялится на свою пустую руку. Добавьте к этому наши ошарашенные лица, и вот вам полная картинка.
Тут гном разморозился и схватился за топор. С воинственным кличем, он бросился на Ариаса, который был ближе всех к нему. Ариас успел только уклониться от боевого топора, которым гном орудовал очень даже умело. На помощь пришла Элайна, которая, пропев какое-то заклинание, сделала выпад правой рукой в сторону гнома и его внезапно окутала сверкающая сеть.
Я смог только удивиться.
- Заклинание Зэвиуса. Не знал, что его кто-то знает.
Элайна никак не отреагировала на мое замечание - она рассматривала раны Никиласа, который начал потихоньку приходить в себя. Впрочем, как и все мы.
Ариас выругался и подошел поближе, чтобы рассмотреть гнома. Я предупредил друга:
- Осторожнее, заклинание нестабильно и в любой момент может растаять, а ты можешь попасть под его поднятый топор.
Ариас отшатнулся от гнома с таким выражением лица, что даже Никилас, уже переставший изображать из себя трупик начал хихикать. Мы с Элайной тоже захихикали.
- Замечательно! - Ариас явно был не в курсе свойств заклинания. - К нам вломился гном, а им смешно! Просто великолепно!
- Да ладно Вам! Он один, и к тому же топор у него сломанный и тупой! - Никилас, похоже, веселился от души.
Я присмотрелся к гному - действительно, топор был привязан веревкой к рукоятке, лезвие было все выщерблено и вряд ли могло убить, если только оглушить.
Подойдя к гному, я вынул из его рук топор, поставил подальше за дерево и, отойдя в сторону, скомандовал Элайне, чтобы она сняла заклятие.
- А может пусть так до утра постоит, а с рассветом заклинание само рассеется? А то расколдовывать его сложнее, чем заколдовывать!
- До рассвета далеко, нам дальше идти. А вот расспросить его возможно стоит. Только вот странно - гном один, так далеко от гор, бросается на путников. Что-то это все странно. Пусть расскажет.
Элайна начала бормотать заклинание над костром, бросая в котелок какие-то травы. Потом поднесла его к гному и побрызгала на него отваром. Гном, лишившись топора как противовеса, от неожиданности завалился назад и бухнулся на пятую точку. Побагровев от злости, он попытался встать, но запнулся за собственную полу кафтана и опять сел. Выглядело это довольно комично, первой начала хихикать Элайна, и уже через несколько секунд вокруг костра катались от смеха два эльфа, ведьма- перелдарка* и кот. Среди всего этого цирка сидел ничего не понимающий гном цвета спелого помидора, и где-то соперничающий с ним. Глядя на все это веселье, через минуту начал хохотать и он.
Отсмеявшись вволю, мы подняли гнома, усадили его к костру и, налив кружку эля, начали расспрашивать. Гнома звали Тариком. Он был из-под Серебряной горы, но его прогнали его же соплеменники. Оказалось - он позарился на жену другого гнома, тот вызвал его на поединок и Тарик его убил. А поскольку вдова не захотела выходить за него, соплеменники сочли Тарика недостойным и прогнали его из пещер. Вот он, по его словам, и скитается в лесу поблизости, добывая пропитание, как может. Под словами "как может", он подразумевал грабеж проезжающих путников. При этом он совершенно наивно рассказывал, что забирал только часть ценностей и продукты, а часть оставлял уважаемым купцам и отправлял восвояси.
