По всей площадке жутко воняло испарениями бензина создавая пожароопасную атмосферу. Первоначальный план, забежать в здание и попытаться пристрелить слабый элемент, пришлось перерабатывать. Первый выстрел станет последним.

На скорости вломившись в пластиковую дверь, повис на перекладине посреди двери выломав панели утепления. Дверь открывалась наружу. Под боль в ушибленном тазе тепло вспомнил людей не знающих про пожарную безопасность. Ввалившись внутрь через тамбур застал разруху что принесли прошлые посетители этого места. Металлические стеллажи в беспорядке перевёрнутые валялись на полу, товар лежал там же просто раздавленным. Мародёры подавили не меньше чем вынесли. Сейчас произошедшее интересовало меня меньше всего и я метнулся через небольшой зал в подсобные помещения. У этого магазинчика просто обязан быть запасной вход. Отворив серую дверь сразу же увидел чёрный ход в конце короткого коридора с ответвлениями. И у меня очень своевременно родился план как подложить свинью преследователям.

Тяжёлый латник в коричневой броне подбегая к заправке с металлическим лязгом сложил устройства приземлившись на ноги, рядом с ним кружился мутант потерявший в тяжёлых испарениях бензина, след. Настороженно держа монструозное ружьё он двигался прямиком в здание заправки, не сводя взгляд с окон. Изнутри прекрасно наблюдалось за всеми телодвижениями этого отряда “ух”. А вот снаружи при таком освещении совершенно не видно что происходит внутри. И я собирался это исправить.

Стоя в дверном проёме ведущем в подсобные помещения, изобразил свою самую дружелюбную улыбку. И чиркнул зажигалкой освещая лицо на короткий миг. Воин среагировал как чемпион по стрельбе выдав выстрел точно в то место где должна была находиться грудь за доли секунды. Это стало роковой ошибкой. Испарения бензина что в изобилии витали на улице вспыхнули быстро и жарко с характерным хлопком выбивая витрины что не тронули вандалы. Я лёжа возле стеночки в коридоре весь источал адреналин, и поспешил закрыть дверь отсекая снаружи идущий жар. Никогда бы не подумал что буду благодарен мародёрам за то что не сломали двери. Иначе испарения проникли внутр здания и поджарили меня заодно.

Это я удачно решил сыграть на инстинктах воина. Профессионал не думает, профессионал делает. Хорошо что он специалист в стрельбе, а не в химии. Выбив дверь плечом облегчённо отбежал на пару сотен метров и стал наблюдать на пожар. Что впрочем быстро пошёл на спад, лишив меня зрелища ещё и в этот раз. Большая часть бензина испарилась, а до основных цистерн под землёй, огонь не дошёл.

— Будете знать сучки, как со мной связываться.

Стоило договорить фразу как из той двери что выбегал я, вырвался горящий друн окончательно вырвав дверь. Огонь на нём затухал как по счёту, и вскоре боец снова оказался готов к бою. Хотя я начал удирать на фазе когда он вышел весь в пламени.

Улепётывая во все лопатки в сторону болота, где когда-то в детстве играли в индейцев, обкидываясь выдранным из грязи рогозом. Очень хотел надеяться что этот чёртов хрен пострадал в пожаре и не сможет меня нормально преследовать, но я ошибался. Вражина лишь почернел от огня и потерял ружьё, в остальном он действовал даже бодрее чем раньше, совершая пятиметровые прыжки вслед за мной. Если так пойдёт дальше, он схватит меня за жопу раньше чем я успею к болоту. Свернув добежал до более мягкого грунта где когда-то садили картошку. И преследователь заметно замедлился увязая в земле, однако всё ещё сохраняя скорость сравнимую со моей. И это давало бы надежду, но картофельное поле довольно мелкое и вскоре кончится, а у меня от всего этого из груди вырывались сиплые хрипы, явно намекая что много не пробегу. Какого хрена я вообще от этого мудака бегаю? Единственное весомое преимущество в виде ружья он утратил в огне.

— П…ец тебе кузнечик! — хрипло произнёс я сплёвывая слюни что некстати потекли.

Стоя в конце поля на твёрдой земле, решил встретить этого урода. Ружьё отложил в сторону как и рюкзак. В предстоящем бою лучше не шуметь, к горящей заправке и так должна сбежаться толпа пришельцев. Если я ещё дам им ориентиры выстрелами, то загонят толпой и раздавят как букашку. К тому же не думаю что ружьё будет эффективным против доспехов, это не субтильные люди которых можно достать заброневым воздействием.

Друн набегая остановился и видя что жертва никуда не убегает сложил свои “ходули” выдёргивая из-за пояса топор. Довольно глупо с его стороны не использовать минимум трёхкратное преимущество в массе и броне. Мог просто попытаться раздавить меня, к чему я и готовился, но нет решил пофехтовать.

— Штэльтен ди вафен у марири ходе де пута, — прорычал воин сквозь решётку забрала помахивая здоровенным топором.

— Лондон оф зе кэпитал..

Он прервал мою попытку объясниться на иностранном языке, диагональным ударом. Медлительностью как у лесорубов здесь и не пахло, двигался он вполне себе на уровне человеческой скорости. Пригнувшись удалось пропустить топор над собой и одновременно зажигая плазму ударить в наруч. Противник не воспринял меня всерьёз, поэтому удалось проделать всё без особого труда. Я ожидал что щас его рука отрезанная полетит в сторону вместе с топором, но хрен там ночевал. Рапира оставила глубокую борозду с расплавленными краями на материале доспехов, даже не пробив слой до конца. Будь контакт больше времени, удалось провернуть фокус до конца, но массивный друн почему-то не захотел лишиться руки и отпрыгнул назад, похоже удивлённый не меньше моего. Не давая ему время на адаптацию подшагнул и начал лупить со всей доступной скоростью не особо выбирая места, но в основном доставалась рукам и топору. Капли расплавленного металла периодически отлетали по сторонам, и в воздухе хорошо запахло жаренным мясцом. Взмахнув рапирой ударил сверху вниз не жалея сил и друн прикрылся измочаленным топором. Ручка на этот раз не выдержала подобного насилия и отломилась, оставив огарок в руках у воина.

— Ну что мудила? По русски говорить будешь или тебя прям здесь кончить? — отступив на пару шагов высокомерно произнёс я, покручивая светящийся меч в руке.

Друн попробовал оглянуться назад что в его доспехах являлось задачей не простой. Уж что-что, а убежать я ему точно не дам. Быстро он на своих ходулях не разгонится, догоню и продырявлю.

— Снимай пижаму! — подшагнул поближе держа меч наготове для колющего удара.

Жар что волнами источал клинок будто стал более терпимым и скосив глаза я увидел как цвет плазмы меняет оттенок от синего к голубому, а затем к белому. Б…ь, б…ь, б…ь, что ж так не вовремя? Усилием воли подавил сиюминутное желание обернуться на рюкзак где лежала запасная батарея. Надо было что-то решать причём срочно и я ринулся вперёд демонстративно обрушивая удар сверху вниз. Друн присел поднимая руки в защитном движении. Я не доводя удара до конца бросился бежать в сторону болота, на ходу выключая плазму дошедшую до красного диапазона.

Воин ожидавший своей смерти, несколько секунд потупил, а затем медленно побежал следом. Сука! Знал бы что он такой тормоз к рюкзаку побежал за батареей, а не в болото.

Сердце бухало как кузнечный молот добросовестно перекачивая кровь по сосудам, а вот лёгкие получившие месячную дозу выхлопов за полдня горели как будто их наждачкой потёрли изнутри. И мне тупо не хватало воздуха нормально бежать, о втором дыхании я и думать забыл, оно потерялось где-то в Новосибирске. Благо уже начиналась болотная поросль в виде сухих остатков тростника с прошлого года. И мягкая земля под ногами перемежалась водой ещё больше затрудняя движение. Друн преследующий меня тоже выглядел не лучшим образом, однако упрямо переставлял ноги, уходящие в землю чуть ли не по колено. “Ходули” он уже давно сложил так как они уходили в землю ещё больше.

Трясинистая прелюдия перед нормальной топью кончалась и я старался скакать с одной кочки на другую, но видно немного растолстел с прошедшего детства и травянистые наросты вдавливались в хлябь. На одном из таких не получилось удержать равновесие и кувыркнулся вниз уйдя в грязную воду. Отчаянно заработал руками стараясь придать себе вертикальное положение. От осознания что этот урод догонит и утопит как кутёнка, внутренности пронизывало холодом. Вынырнув увидел краем глаза как друн стоит по колено в трясине, в относительно сухом её месте, и никуда не двигается, молча наблюдая за мной. Он медленно погружался, но речи о том чтобы утонуть и быть не могло.