В терминале наверняка должен быть лот решающий проблемы витаминов, микроэлементов и прочих питательных веществ. Надо будет в скором времени посетить этот “супермаркет”.

— Борис, можно помедленнее, я не успеваю, — попросил Никольский.

Мы и так не шибко шли из-за особенностей походки ведущей.

— Дуло смени пухлого.

Аспирант морщился когда я его так называл, но не возникал. Ещё бы ему выпендриваться в таких условиях, должен понимать прописные истины, не зря же высшее получал.

— Может передохнём? — спросил Алексей.

— Обязательно передохнем, если будем тормозить. Вашему профессору следует залатать лишние отверстия, чем быстрее тем лучше. Да и мы уже почти пришли.

На удивление путь до посёлка обошёлся без приключений. Люди вполне оправдывают своё место на вершине пищевой пирамиды и мы встречали уже пару отрядов охотящихся на мелких мутантов. Желанием общения те не горели, и мы старательно обходили друг друга. Может оно и к лучшему. У людей которых многими поколениями воспитывали в христианской культуре, вдруг убрали стопор на убийство себе подобных. Вполне может так случится что можно получить пулю от того кому понравится мой новый рюкзак. И оба варианта когда придётся убивать или быть убитым не особо по нраву. Особенно второй.

Вскоре мы подошли к стенам-многоэтажкам на расстояние примерно в километр.

— Ну всё, я своё дело сделал можете идти.

— Как? Борис вы разве не с нами? — удивился профессор.

— Мне там не особо рады. Да и не люблю замкнутых пространств, у меня клаустрофобия начинается.

— Борь, — начала Надежда помявшись, было видно что начинать разговор в подобной манере для неё непривычно. — Я тут подумала. Может всё таки вместе пойдём? Помоешься, поешь да и припасов в дорогу купишь.

— Чтобы ты исполнила свои тёмные желания и посадила меня на бутылку?

— Да нет же. Я благодарна тебе за спасение, пусть и не самое приятное. А долги я привыкла отдавать, тебе там ничего не угрожает.

— Как-то я стремаюсь тебе на слово верить. Чем докажешь что правду говоришь?

— Как по твоему это должна доказать? Да и вообще бремя доказательства висит на обвинителе.

— Поклянись.

— Ты это серьёзно? Ну ладно хорошо. Клянусь что в этот раз я говорю правду! — она подняла правую руку ладонью вперёд. — Доволен?

— Не совсем. Повторяй за мной. Я фио, клянусь.

— Я Воронцова Надежда Павловна, клянусь.

— Что никогда больше не солгу человеку зовущемуся Ведмидь Борисом Васильевичем.

— Никогда больше не солгу человеку зовущемуся Ведмидь Борисом Васильевичем, — закончив говорить она посмотрела на меня словно спрашивая “Ну что наигрался?”.

Но я и не думал останавливаться и сделав рожу кирпичом продолжил.

— В случае нарушения своего слова обязуюсь!

— В случае нарушения своего слова обязуюсь!

— Выполнять все его непристойные желания без исключений.

— Выполнять все его непристойные желания… Чего? Ты там совсем в детство впал? — Надя начинала снова злиться, и это подавляло чувство вины.

— И разверзлись небеса прогремев на весь мир, принимая её священную клятву и задрожала твердь земная вторя небесам. Ничто и никто не сможет отменить сказанное, — пафосно произнёс я воздев руки к небу.

Закончив опустил руки и посмотрел на спутников. Смотрели на меня как на умалишённого, молча вопрошая “Что это была сейчас за х…я?”. Меня это не особо волновало так как свой заряд хорошего настроения я получил сполна. А то что они не смогли это оценить, исключительно их проблемы.

— Закончил? — скептично спросила Надежда.

— Хм, да. Надо будет потренироваться в произношении.

— Давай без моего участия. Потренируйся лучше в стрельбе, а то стреляешь как пьяный папуас.

Эх Наденька, если б это только мне помогало, практиковался всё свободное время. Но вслух предпочёл сказать иное.

— Ты точно сможешь все вопросы решить?

— Не волнуйся в нашем ведомстве не все так гладко как может показаться, и кое что я могу.

— Никто и не думал что у вас там гладко или шершаво, а про продажность мы и так все знаем.

— Да что ты вообще про нас можешь знать? — начала закипать Воронцова. — Строитель недоделанный, лепите всё из говна и палок, руками растущими не оттуда.

— Уймись женщина. Созидание это святое!

— Если руки растут не оттуда значит это ноги, — в разговор влез Дуло.

— С-сука, да я тебе мозги щас вышибу, — я потянулся за пистолетом.

— Не вздумай! Нас уже прекрасно видят, — предостерегла Надежда.

И в самом деле я как-то упустил из виду что всё это время мы двигались и уже находились совсем рядом от прохода внутрь. Разыгранная комбинация съела все внимание. Выходит для великого комбинатора у меня мозгов маловато, печально, однако трудно отрицать факты.

Ворота раньше состоящие из криво налепленных листов металла на микроавтобус. Превратились в ровно приваренные, хоть и ржавые, способные сдержать на недолгое время мутанта вроде Гектора. На асфальте перед проходом добавилось засохшей крови и выбоин. И ещё один факт удививший меня — на верхушке дома повесили прожектор. В купе с приваренным металлом это свидетельствовало о наличии электричества, пусть пока света и не наблюдалось.

— Надежда? — спросил один из смутно знакомых стражников прохода.

— Варшавцев, а ты тут что делаешь? — так же удивилась Воронцова.

— Кхм, меня немного разжаловали.

— Хаа, лошара. Следущая ступень твоей карьеры говночерпий, — не упустил я возможность прокомментировать понижение этого засранца в звании.

Впрочем на мое язвительное замечание он отреагировал холодно, как на жужание мухи. Люба сзади подёргала одежду намекая что даже пониженный в звании он всё ещё остается лицом обличённый какой-никакой, но властью. Она конечно права, только и я не намерен копить в себе злобу что может в один прекрасный момент вылиться не простым оскорблением, а трупом с отрезанными конечностями.

— Смотрю тебя радует как человека соблюдающего закон, отстранили от работы которую он умеет делать лучше других?

— Мне плевать на закон который не соответствует моим интересам, как представителю общества. И если ты думаешь что единственный нормальный среди сумасшедших, задумайся хоть на секунду так ли это в действительности. Может это ты еб….ый?

Повисла тишина, он не стремился отвечать, а я продолжать.

— Мы пожалуй пойдём, — нарушила тишину Надежда не находя себе места.

— Рад что ты цела, — попрощался бывший следователь.

Нас пропустили без обычного для прохода взимании платы и даже не знаю что послужило тому причиной. Удаляясь заметил лицо Варшавцева взгляд которого блуждал в задумчивости.

— Что это была за х…я? Какой ещё нахрен представитель общества? — зло спросила Надежда стоило нам отойти подальше от входа.

— Какой есть. Чего тебе не нравится? Все живы, никто не покалечен.

— Не ворчи как старая бабка, — непрошено заступилась за меня Любовь.

— Ох, я начинаю жалеть что пошла вам на встречу, — Воронцова устало помассировала пальцами виски.

В то время пока я молча показывал Любе кулак. А та состроила невинную мордашку аля “А чо сразу я?”.

— Ладно тебе злиться. Давай уже распредели ребят кого куда, а то они себя тут поди как пятая рука собаки чувствуют.

Жизнь в этом месте налаживалась ударными темпами. На пару часов в день уже давалась холодная вода в ведомственную однокомнатную квартиру Воронцовой и нам посчастливилось попасть как раз перед самым началом. Весенняя водичка хорошо бодрила в то же время плохо отмывая загрязнения из-за чего пришлось тратить больше времени на принятие душа. И вылезал я из душа полный свежести и слегка позвякивая охлаждённым хозяйством.

— Следующий!

В ванную комнату буквально вбежала Любовь, ощутимо толкнув меня на пути. Ну ничего сейчас её напор немного поостынет. Спустя несколько минут оттуда донёсся визг подтверждая моё пророчество. Холодная вода не очень коррелирует со страстью к чистоте.