Таинственный человек исчез. Художник закрутил головой в поиске силуэта и заметил его в конце дома, неподвижно стоящего около поребрика.

Олег вновь сорвался с места, в надежде поймать человека, но стоило мужчине всего раз моргнуть, как незнакомец опять исчез.

«Да это бред какой-то», – подумал художник и остановился.

Примерно десять минут он стоял под фонарем и осматривал спящий двор, но так и не нашел человека в капюшоне. Сейчас Олег чувствовал себя котом, который пытается поймать хвост, но осознает – шансов на это практически нет. Тут его посетила мысль, что жена и дочь действительно ходили гулять и, должно быть, уже вернулись. Не нашли главу семейства в квартире и теперь звонят в полицию.

Художник побежал вдоль дома. Темные окна первого этажа грозно нависали над головой, и он уже решил, что если не обнаружит жену и дочь дома, то незамедлительно обратиться в органы правопорядка.

Олег влез в распахнутое окно своей квартиры и снова осмотрел все помещения. Никого. Катерина и Ксюша не вернулись.

Нужно срочно идти в отдел и начинать поиски по горячим следам. Правда, теперь перед Олегом возникла проблема иного характера: он не знал, где в этом районе находится отдел полиции. Поразмыслив полминуты, мужчина решил, что эту трудность легко преодолеть. Вынув из кармана телефон, он набрал 112. Механический голос подсказал, что для вызова полиции следует нажать цифру 2, что Олег и сделал.

– Полиция. Дежурный диспетчер Шифонеров слушает.

– Але, помогите! – закричал Олег. – У меня пропали жена и дочь.

– Диктуйте адрес.

Олег по памяти назвал новый петербуржский адрес.

– Соединяю с вашим отделом, – пробубнил Шифонеров, и затем послышались протяжные гудки.

Олег нервно ходил по комнате, в которой так и не включил свет. Он не мог найти себе места, а паника вкупе с перевозбуждением делали свое дело – заставляли ноги семенить из угла в угол, а тело трястись. Один раз мужчина присел на раскладной диван, но тут же вскочил и вновь принялся нервно расхаживать по темной комнате.

– Двадцать седьмой отдел полиции, – наконец-то послышался сонный мужской голос. – Дежурный слушает.

– У меня пропали жена и дочь, – Олег вновь повторил эту фразу, и сердце сжалось, словно в холодном кулаке дьявола. – Помогите.

– Расскажите подробнее, что случилось, – судя по голосу, дежурный продолжал дремать.

– Я… я проснулся, а их нет.

– Ну, – дежурный помолчал пару секунд, видимо, оценивая ситуацию, – может, они уехали куда-то, к родственникам, например. Вы звонили жене?

– Конечно звонил, телефон выключен, – Олега начинали раздражать вялость и непонятная лень полицейского. – Никуда они не могли уехать, мы только приехали в город.

Дежурный замолчал, и Олегу показалось, что секунды тянутся вечность. Наконец, полицейский сказал:

– Хорошо. Приходите, пишите заявление.

– Адрес ваш скажите.

Дежурный назвал адрес, и Олег с облегчением отметил, что долго бегать по улице не придется. Судя по названному полицейским адресу, отдел находится на одном проспекте с домом, недалеко.

Художник убрал телефон и все-таки включил свет. Открыв секретер, схватился за папку, сшитую из толстого картона, – в ней семья Набатовых хранила все свои документы: паспорта, свидетельство о рождении Ксюши, ИНН, военный билет Олега… Но сейчас, держа папку в руках, он поймал себя на мысли, что она стала заметно легче и тоньше, чем раньше.

Художник медленно раскрыл ее. После того, как изменилась комната, исчезли Катерина и Ксюша, таинственным образом дверь ванной превратилась в стену, Олег ожидал увидеть все что угодно. Но больше его поразило то, чего он не увидел. Заглянув в папку, Набатов обнаружил только свой паспорт и договор на квартиру, подписанный лично им. «Квартиродателем» числился некий Петренко М. Н., с которым Олег ни разу не общался и даже в глаза не видел. Он не мог вспомнить, когда подписывался этот договор, но подпись стояла его, сомнений в этом быть не может.

«Хрен с ним, с этим договором, – мысленно огрызнулся художник. – Где остальные документы? Паспорт, свидетельство о браке?»

Он взял свой паспорт и швырнул папку на диван. Заглянул в секретер, но, кроме альбома для зарисовок, ничего не обнаружил.

«С отсутствием документов я разберусь после того, как напишу заявление в полицию!» – Олег положил паспорт в карман и вышел в прихожую. Ключи, висевшие на ржавом гвозде, он заметил не сразу. Уже ничему не удивляясь, схватил их и выскочил из квартиры.

Высокие тополя, тянувшиеся по обе стороны проспекта, грозно шевелили кронами над бегущим мужчиной. В свете фонарей они становились похожи на огромные волосатые ладони, которые склоняются в попытке схватить человека.

Водители изредка проезжающих автомобилей притормаживали, чтобы посмотреть на странного человека в грязной рубашке. Казалось, что он от кого-то убегает, причем без оглядки. Но, понаблюдав всего мгновение, люди теряли интерес к незнакомцу и, вдавив педаль газа, устремлялись в ночной Петербург по своим делам.

Наконец, Олег заметил кирпичное двухэтажное здание. На стене висел флаг Российской Федерации, он робко подрагивал на ночном августовском ветру.

Мужчина в два прыжка преодолел пять ступеней и схватился за ручку массивной черной двери с глазком. Дверь оказалась заперта. Справа Олег увидел кнопку звонка и принялся нажимать, пока магнитный замок не щелкнул и не послышался характерный писк, оповещающий о том, что дверь открыта. Художник распахнул ее и вбежал в узкий вытянутый холл.

Справа, вдоль стены, стояла длинная старая скамейка, на которой сидел «гость из Средней Азии» и смотрел грустными глазами. Перед скамейкой – школьная парта с облупленной лакировкой. Слева тянулось длинное толстое стекло с крупной красной надписью: «Дежурная часть», а за стеклом возвышался полицейский, судя по погонам, старшина. Он настороженно рассматривал ночного визитера.

Увидев полицейского, Олег подбежал к стеклу и начал громко и быстро говорить:

– Это я! Я вам звонил! Моя жена и дочь пропали!

Худощавый старшина расслабился, вышел из «дежурки» и притопнул кожаными берцами.

– Мужчина, успокойтесь и не кричите. Расскажите подробнее, что произошло.

– Мы только вчера приехали из Волхова. Я, жена и пятилетняя дочь, – Олег воспользовался советом полицейского и попытался успокоиться. С трудом, но все же смог взять себя в руки и выровнять дыхание. – Где-то в полтретьего ночи я проснулся, а их нигде нет!

– А документики у вас с собой? – старшина всматривался в глаза Олега, возможно, пытаясь понять – посетитель пьян или под кайфом? Затем раскрыл протянутый паспорт. – И что в Питер привело, гражданин Набатов?

– Работа. Художник я, – быстро начал отвечать Олег, пока старшина внимательно изучал все страницы паспорта. – Устроился в издательство, они на первое время снимают мне квартиру. На этой же улице.

– Вы звонили супруге? – полицейский продолжал с подозрением смотреть Олегу в глаза.

– Да, – тот кивнул. – Телефон выключен.

Старшина некоторое время молчал, затем, в задумчивости, несколько раз похлопал паспортом по ладони и наконец сказал:

– Так, сейчас напишете заявление, – полицейский подошел к скамейке и прикрикнул на гостя из Азии: – Ахмед, пошел вон отсюда!

– Совсем могу уходить, начальник? – удивился маленький смуглый человек.

– Да, проваливай!

Азиат выскочил из помещения, а полицейский усадил Олега за парту, затем сходил в «дежурку» и взял два чистых листа. Немного успокоившийся в компании старшины Олег сосредоточился и написал заявление в двух экземплярах, подробно расписав все события.

– Есть фото жены и дочери? – поинтересовался представитель закона, подписывая листы.

Художник запустил руку в карман, но вспомнил, что бумажник оставил в машине, а в нем как раз лежит фотография. Олег отрицательно помотал головой и поднялся.