Петр поделился своей идеей только с Дусей, зная, что она болтать не станет, а то и схлопотать можно от начальства-то…

– Идите, капитан, и работайте, дело это будет на особом контроле, – напутствовал его начальник, и Лебедкин, вспомнив Дусины наставления, молча вышел.

Дуся велела ему с начальством никогда не спорить, а только кивать и отвечать «так точно» и «будет сделано», а все вопросы решать потом в рабочем порядке.

– Ну что, Петя, скучаешь без Дуси? – сказала в приемной секретарша Софья Павловна, жалостливо глядя на Лебедкина.

Софья Павловна была дама суровая, и к сотрудникам относилась не слишком любезно, глядя с легким презрением на этих горластых, непричесанных и нахальных индивидуумов, однако с Дусей после некоторых событий находилась в нежнейшей дружбе[2].

И часть своих теплых чувств перенесла на капитана Лебедкина, оттого и посочувствовала сейчас ему, одинокому и неприкаянному.

– Когда она вернуться-то обещала? – спросила Софья присевшего рядом Лебедкина.

– В конце недели… – вздохнул он и умял половину банана, подставленного ему Софьей Павловной.

– А ты хахаля-то ее видел? – не смогла она удержаться.

– Да видел один раз, когда он ее на машине подвозил…

– Из себя-то он какой – блондин, брюнет? – оживилась Софья Павловна.

– Блондин… – уныло ответил ей Лебедкин, – или брюнет… Да не помню я!

– Ну тогда иди, Петя, к себе! – велела Софья Павловна. – А то наш скоро на совещание в управление поедет, так чтобы тебя не увидел. Иди уж от греха…

И капитан поплелся к себе.

По дороге он позвонил в криминалистическую лабораторию, и там ему нелюбезно ответили, что трупов много и оперативников много, а экспертов мало и что ишь чего капитан захотел – подавай ему отчет о свежем жмурике буквально сегодня. Да с дубу они там все рухнули или со вчера не проспались, что такое просят? Да у нас очередь на неделю!

И так далее, только другими словами, так что капитан и слушать не стал.

По дороге он остановился у кофейного автомата, но и тут поджидало его разочарование: автомат был сломан, так что Лебедкин поплелся к себе, уныло шаркая ногами.

Жизнь казалась ему серой и безрадостной, работа – скучной, а сам он чувствовал себя старым и никому не нужным.

Он обвел взглядом крошечный кабинет и со вздохом открыл записи допроса гражданки Рыжиковой. Именно там был записан адрес потерпевшей Ромашкиной Марианны Сергеевны, а также номер квартирного телефона.

Как и ожидалось, трубку никто не снял.

Лебедкин совсем приуныл, и тут распахнулась дверь, и вошла Дуся. В кабинете сразу стало тесно, как в купе поезда дальнего следования, поскольку Дуся, как уже говорилось, была женщина, мягко говоря, в теле.

То есть в отношении Дуси никаких мягких выражений употреблять было не нужно, она своего веса нисколько не стеснялась. Больше того – рассматривала его как несомненное достоинство.

– Дуся! – Лебедкин вскочил было с места, но тут же сел обратно, поскольку Дуся заняла все свободное пространство. И несвободное тоже заняла.

– Дуся! – Теперь в голосе капитана зазвучали проникновенные нотки. – Дуся, ты вернулась! Насовсем?

– Ага! – Дуся сняла пальто и аккуратно повесила его на плечики, что болтались на гвозде, прибитом к стенке шкафа. – Насовсем!

– А-а… ведь ты же собиралась до конца недели… – пробормотал Лебедкин.

Будь на его месте Софья Павловна или любая другая женщина, она бы сразу догадалась, что расспрашивать Дусю не следует, что раз вернулся человек раньше срока, стало быть, что-то пошло не так и незачем давить на больное место. Но мужчины – существа неделикатные, так что простодушный капитан Лебедкин хоть и обрадовался Дусе, но ждал объяснений.

– Петька, не смотри на меня так умильно, как на своего кота Марсика! – рассмеялась Дуся, как уже говорилось, она всегда была весела и приветлива. Сейчас, конечно, не в таком хорошем настроении, но Лебедкин этого не заметил. – Я что – не вовремя вернулась? Я помешала каким-то твоим планам?

– Что ты! – Лебедкин прижал руки к сердцу и снова попробовал встать, но Дуся махнула рукой, чтобы не заморачивался.

– Ладно, вижу, что не отстанешь. – Дуся выставила на стол контейнер, из которого упоительно пахло выпечкой и сладким. – Быстро давай за водой, вечно у тебя чайник пустой!

Лебедкин рванул в коридор и по закону свинства столкнулся с начальником, который как раз шел к выходу.

Будь на месте нового полковник Медведкин, он бы гремел уже на все отделение, изрыгая проклятия. Но этот только бросил взгляд, и ни один мускул на лице не шевельнулся.

«Точно, робот он… – в который раз подумал Лебедкин. – Или этот, как его… андроид».

В контейнере оказались пирожки, плюшки с корицей и песочные коржики, все домашнее и дико вкусное.

– Ой, Петька, ты не поверишь! – Дуся подвинула ему бумажную тарелочку, она любила, чтобы все было аккуратно. – Такая история… самой смешно…

– Излагай! – невнятно велел Лебедкин, рот его был набит вкусностями. – По порядку…

– Значит, пригласил меня Артур, ну, ты его видел пару раз, значит, пригласил он меня с родителями своими познакомиться. Мы, говорит, уже два месяца встречаемся, нужно к делу серьезно подходить.

– Ты что – замуж собралась? – удивился Лебедкин. – Вроде я раньше за тобой такого не замечал.

– Да что ты! Нет, конечно! Тем более за Артура этого. Но интересно мне стало, потому что… вот ты видел, какая у него машина?

– Ну, видел… – вздохнул Лебедкин. – Мне, чтобы такую заиметь, пять лет работать надо, и это если не пить, не есть…

– И кота не кормить! – подтвердила Дуся. – И то не хватит. Да, так вот интересно мне стало на богатый дом посмотреть. И вообще… Тут как раз отгулы накопились, я и согласилась. Ну, поехали мы. Это в северном направлении, по трассе «Скандинавия» нужно ехать в сторону Выборга, но, не доезжая, свернуть, там дорога специально проложена в поселок. Поселок новый, все дома большие, красивые, но это я потом уж видела, а пока остановились мы у шлагбаума – там охрана, все как положено. И смотрю, выходит из будочки Витька Масляков, помнишь его? В соседнем отделении работал, лет пять как уволился.

– Помню, худущий такой, как скелет, был. У меня сто сорок рублей занял, да так и не отдал, паразит.

– Ну вот, он самый, только здорово растолстел от спокойной жизни в охране. И то сказать – сиди себе в будке, нажимай кнопку, чтобы шлагбаум поднять, а зарплата идет. Приближается, значит, Витька к машине, потому как у них порядок такой – у нового человека документы обязательно проверить. Ну, меня увидел, глаза вытаращил, рот разинул, чуть не обниматься собрался. Я ему мигаю – так сразу понял, видно, не совсем там заплесневел, выучка прежняя осталась. Ничего не сказал, паспорт унес, чтобы проверить, а когда вернул – смотрю, а там бумажка с номером телефона и написано: «На всякий случай». Может, думал, что я не просто так в гости, а под прикрытием работаю.

– А ты хахалю своему, Артурчику этому, не сказала, что в полиции работаешь?

– Да что ты, зачем мне это надо! Некоторые сразу пугаются, а на этого у меня виды были на долгосрочное знакомство. Подъехали мы к дому. Махина такая – ужас! Но красиво, сад ухоженный, прислуги всякой немерено. Машин во дворе тоже прилично стоит, гости, значит. Оказалось, у его матери день рождения, а мне Артур и не сказал ничего. Хорошо, думаю, что платье приличное взяла.

– И что дальше было? – Лебедкин ненавязчиво придвинул к себе коробку с остатками выпечки.

– Кушай, Петя, кушай! Это мне сегодня кухарка их дала. Славная женщина, печет хорошо… Ну, значит, мамаша его – это что-то. Лет ей, судя по сыночку, которому тридцать один (я паспорт видела), уж не меньше пятидесяти, а то и побольше. Но худая вся и жилистая, как пожилой страус. От фитнеса разного и всего остального. Морда вся натянутая. Меня увидела – хотела перекоситься, да никак.

– Ботокс не позволяет?