В квартире Елену я нашла на кухне за уборкой:

– Она ведь права, Женя. Надо держаться и бороться, Адам найдется. А сейчас я должна быть сильной, вот начала с банального – наведения порядка. Она умеет вдохновлять, знает сама, что такое горе. Хоть и кажется, что она витает в другом мире. – Женщина принялась складывать посуду в посудомойку. – Вы ведь не знаете о Женевьеве. Ее печальную историю. Моя мама хорошо знает, через что эта хрупкая женщина прошла, она раньше в музыкальной школе работала бухгалтером.

Елена начала оттирать пятна с кухонной столешницы и продолжила рассказ:

– Женевьева из очень бедной семьи, родилась в деревне под Тарасовом. С малых лет на хозяйстве, коров пасла, за кроликами убирала, нянчилась с младшими детьми. Отец у них уехал на заработки, но так и не вернулся, нашел себе семью побогаче. И четверых детей пришлось растить одной матери, она сутками пропадала на местной птицефабрике, хваталась за любую работу. Школа там в соседней деревне, тогда с автобусами плохо было, и дети пешком каждый день на учебу через лес ходили. Зина, это потом уже она сменила имя на Женевьеву, каждый день в любую погоду шла в школу.

А однажды девочка на вокзале в городе увидела концерт симфонического оркестра и загорелась музыкой. Сама нотную грамоту выучила по книжке из сельской библиотеки, сама на электричке приехала на вступительный экзамен в музыкальную школу.

Прослушивание прошла блестяще, директор тогда был Овсянников Павел Петрович, он лично поехал в деревню – мать уговаривать, чтобы разрешила Зине на занятия ездить в музыкальную школу. И скрипку первую он ей купил сам, мать наотрез отказалась помогать с увлечением музыкой. Ей некогда было с дочкой возиться, четверых детей кормить надо было, и мать пропадала на работе днем и ночью, все хозяйство бросив на старшую дочь.

Павел Петрович Зине деньги на проезд давал и приносил бутерброды из дома, подкармливал. Она и так, как кукла, размером, а тогда полдня в музыкалке, полдня в школе, весь вечер в коровнике. В деревне всем без разницы, что руки для скрипки беречь надо, там другие интересы: огород, навоз за животными каждый день убирать, таскать ведрами корм. Играла девчонка гениально, не зря Павел Петрович так возился с ней. Конкурсы всесоюзные выигрывала, консерваторию ей пророчили.

Мать у девочки со временем от тяжелой жизни выпивать начала и поколачивать дочь, учила жизни, чтобы та не мечтала о карьере скрипачки. Для деревенских это забава – на скрипочке пиликать, они не верят, что так можно на жизнь зарабатывать. Но девочка не сдавалась, ездила на занятия как по часам, репетировала по ночам в лесу, чтобы мать не злить. Зине 14 исполнилось, когда Павла Петровича не стало, а после похорон и протеже его пропала. Учительница по сольфеджио забеспокоилась, поехала в деревню узнать про ученицу, а она в больнице областной. Мать до белой горячки упилась и дочери все пальцы переломала обухом топора, чтобы как все деревенские жила – водкой и огородом.

Только через десять лет Зина объявилась в Тарасове уже Женевьевой, официально в паспорте записана так. Женевьева Павловна, в память директора нашего. На скрипке она больше не играла, но получила диплом педагога. Стала блестящим преподавателем, у нее каждый ученик как минимум консерваторию окончил. Все сделали карьеру, ее выучка – это гарантия качества. Она сама ездит по школам, отбирает ребятишек на обучение. А тех, кто из бедных семей, подкармливает, инструменты за свой счет покупает. Приняла от директора эстафету добра.

Рассказ Елены не вязался с тем, что я увидела в отражении окна. Воздушная экзальтированная женщина, с высокопарными оборотами речи и глубокой душевной раной из прошлого, конечно, интересный объект для журналиста или музыкального критика, но не в моем расследовании. Самое важное было сейчас, что Елена готова разговаривать, истерика закончилась.

– Кто-нибудь звонил вчера и сегодня, коллекторы, странные звонки? – уточнила я события за сутки.

– Нет, больше никто не звонил. Женя, может, нужен выкуп, как узнать? Я готова, я могу заплатить. Юра в курсе, пришлось ему сообщить. Он сказал, что готов оплатить любые расходы на своего сына.

– Вы сами ему рассказали?

– Нет, видимо, на работе коллеги или жена сообщила, весь город уже знает о похищении. – Елена с надеждой смотрела на меня, ожидая чуда.

– Лена, я хочу поговорить с его семьей. – Мне нужна была информация.

– Нет, что вы, Женя, это невозможно! Альбина, его жена, не в курсе, это будет для нее таким ударом! Они вместе со студенческой скамьи, Юрий любит свою жену, просто жизнь иногда сложнее, чем нам хотелось бы.

Спорить о том, как устроена жизнь, мне не хотелось. Но, с другой стороны, я больше и не работаю на Елену, так что могу сама принимать решения, с кем мне беседовать. Визит к Альбине Поляковой нельзя было откладывать.

После беседы Елена впала в прострацию, застыв с пустым взглядом в одну точку, я побоялась оставлять ее в таком состоянии. Лекарство подействовало, женщина согласилась прилечь на диване в гостиной, а я сделала один звонок тете Миле с просьбой привезти на обед парочку своих фирменных блюд и подежурить в квартире доктора Бланк. Конечно, помочь своему любимому врачу в такой тяжелой ситуации было для тети делом чести. Уже через час она стояла на пороге квартиры Бланков с ворохом контейнеров. Поручив ей заботу о Елене Генриховне, я уселась в кабинете хозяйки, чтобы разработать план дальнейших действий.

Кому же мешал десятилетний мальчик Адам Бланк?

На него тратил деньги его отец, да, это было тайной, но ведь Елена могла не знать всей правды или жена Юрия случайно узнала о его связи с коллегой. Беседа с женой Полякова Юрия Васильевича могла помочь в поисках мальчика; у нее был мотив для похищения, а вот было ли у нее алиби, предстояло узнать.

Пара звонков, и я получила необходимую информацию. Поляков Юрий Васильевич, владелец сети клиник «Ваш доктор», 40 лет, проживает с женой Поляковой Альбиной Сергеевной в элитном коттеджном поселке «Лазурный берег», в данный момент сам Юрий Васильевич в командировке в Германии.

За полчаса по чистой дороге «фольк» домчал меня до ворот в «Лазурный берег». Охранник у шлагбаума кивнул на корочку с надписью «прокуратура» и открыл проезд. Это удостоверение досталось мне случайно в одном очень интересном приключении, но об этом в следующий раз. Самое важное при предъявлении удостоверения – взмахивать так, чтобы никто не успел прочитать данные и увидеть фотографию. Потому что на фото мужчина средних лет, а совсем не молодая брюнетка Евгения Охотникова.

Коттеджный поселок не просто так получил название «Лазурный берег», яркие дома выстроились вдоль чистой, медленно журчащей реки Лазурь. Для жителей трехэтажных особняков выложили плитами пологий берег, засыпали песочный пляж на всю длину поселка и соорудили ажурные беседки и лавки на ухоженной набережной. Яхту на такой мелкой речке не запустишь, но вот прокатиться на катере или посидеть с удочкой очень даже приятно. По бокам набережной находились спортивная площадка с тренажерами, открытый теннисный корт и поле для игры в волейбол. Из-за прохладной мартовской погоды на набережной прогуливались лишь пара гувернанток с детьми.

Ровные пустые улочки с идеальным асфальтом, вдоль дороги расположились трехэтажные постройки в обрамлении живой изгороди или кованого фантазийного забора. Архитектор этого поселка воображением не отличался, просто выстроил в шахматном порядке ровные дома в скандинавском стиле с огромными панорамными окнами и геометрическими линиями лестниц и балконов. На третьей улице стало казаться, что я в бесконечном лабиринте из кирпичных домов.

Возле дома номер пять я припарковала машину и нажала на кнопку домофона. Механический голос из глубины скомандовал – открываю! – и чугунные резные ворота разъехались в стороны. Машину я оставила на парковке возле гаража и пошла по выложенной декоративным камнем тропинке к дому. На крыльце мне приветливо махала высокая женщина лет сорока. Голубой пушистый джемпер очень выгодно оттенял россыпь светлых кудрей, белые брюки облегали изящные ноги. Если это мадам Полякова, то выглядит она младше своего паспортного возраста лет на пятнадцать.