Я решительно выдернул ладонь из руки деда и двинулся в сторону тренера. Подойдя вплотную, я ухватился своей ручонкой за руку тренера и, изобразив самый проникновенный взгляд, обратился к ней:
– Ирина Алексеевна, а можно спросить?
Тренер, до сего момента продолжавшая убеждать директора в том, что категорически не может взять на себя ответственность за столь мелкого ученика, вздрогнула и озадаченно уставилась на меня:
– М-м-м… ну спрашивай?
– А что делает человека взрослым?
Женщина удивленно вскинула брови. Ну да – подобного вопроса она не ожидала. Что может спросить четырехлетняя мелочь? А можно мне в бассейн? Или – а можно я с поплавком покупаюсь? Ну либо что-то подобное. А вот такой вопрос…
– Ну-у-у… не знаю, – несколько обалдело начала тренер. – Образование… – несколько невпопад предложила она. – Кхм, ну и физические кондиции…
– А мне говорили, что ответственность и дисциплина, – припечатал я. После чего сделал добивающий удар: – Мне соврали? Достаточно просто вырасти большим и получить аттестат, и я уже взрослый?
– М-м-м… нет-нет, конечно, тебе сказали правду! – Как я и рассчитывал при подобной постановке вопроса, в Ирине Алексеевне взял верх педагог. – В первую очередь взрослый – это именно ответственность и дисциплина.
– Ну тогда я – взрослый! – со всей серьезностью сообщил я этой замечательной женщине. – Можете быть уверены – со мной у вас будет куда меньше хлопот, чем с любым другим учеником. Пусть они и старше меня. А если это будет не так – гоните меня из секции взашей. Слова против не скажу. – Я сделал паузу, окинул тренера максимально серьезным взглядом и деловито поинтересовался: – Так когда мне приходить на первое занятие?
Тренер беспомощно покосилась на директора, потом снова перевела взгляд на меня, затем вздохнула и, махнув рукой, произнесла:
– Ладно, приходи послезавтра к трем.
Всю дорогу домой дед поглядывал на меня с задумчивым видом, но я старательно не обращал на него внимания, изо всех сил демонстрируя незамутненную детскую радость от того, что все получилось. Впрочем, затрачивать на это какие-то особенные усилия от меня не требовалось. Достаточно было просто максимально отпустить контроль – и детское тело само все сделало.
– А кто тебе говорил, что взрослый – это прежде всего ответственность и дисциплина? – поинтересовался дедуся, когда я уже вылезал из машины в нашем дворе.
– Вер-ра Евгеньевна, – прорычал я. «Р» у меня уже получалось почти всегда, но иногда вот так, рычаще. – И это она не мне говорила, а Тише. Ну, когда он чашку разбил. А я запомнил.
Такой случай действительно произошел недели три назад… Жиртрест оказался тем еще шкодником. После того происшествия в туалете он попытался ко мне подлизаться, но у него ничего не получилось. Мне претило демонстрируемое им передо мной лизоблюдство. Похоже, Тиша вообще умел практиковать лишь два типа отношений – гнобление слабых и лизоблюдство перед сильными. Меня он признал сильным. Ну как минимум на какое-то время. Так что попытался привычно полизоблюдствовать. Но мне это не понравилось. Вследствие чего в настоящий момент мы с ним типа вращались по разным орбитам. Он не лез ко мне, я не трогал его. А вот момент подгадить кому-то другому он упускал редко. Но, поскольку свои гадости он делал с изобретательностью четырехлетки, то чаще всего его потуги оказывались замечены воспитательницей или нянечкой. Что непременно влекло за собой как минимум нравоучения. А часто и наказание. Впрочем, абсолютно безрезультатные. Такой уж характер…
– Хм, понятно, – хмыкнул дед и махнул рукой. – Ну беги к бабусе. Она отведет тебя в садик. А я на работу…
В саду мое более позднее появление особенного ажиотажа не вызвало. Воспитательница была предупреждена, а с детьми я особенно не контачил. Блин, ну сами подумайте, на какой основе я в принципе мог бы законтачить с малолетками? Какие у меня могли быть общие интересы с четырехлетними детьми? Так что за те почти три месяца, что я уже находился в прошлом, мне удалось приучить всех, что я как бы отдельно от группы. Сам по себе. Слава богу, тот мой уход из садика, во время которого я и перенесся в свое юное тело, состоялся буквально на первой неделе моего пребывания в детском саду. Так что воспитатели еще не успели хорошо изучить мой характер. Тем более что, как выяснилось, тогда действительно был июнь. То есть начало лета. И потому часть воспитательниц и нянечек уже успела уйти в отпуска. Поэтому оставшихся воспитателей и остальной персонал часто «тасовали», отправляя подменять ушедших в отпуск коллег в другие группы. Алевтина Александровна, кстати, как раз и оказалась из таких «подменных». Потому что вторая из наших «штатных» воспитательниц помимо Веры Евгеньевны – Эльвира Микаэловна в тот момент находилась в отпуске. Причем ушла она в него буквально через три дня после того, как я появился в группе. А Алевтина Александровна в нашей группе появилась вообще в первый раз. Что же касается Веры Евгеньевны, то она в тот момент тоже часто выходила на подмены, появляясь в своей «штатной» группе максимум пару-тройку раз в неделю. Увы, «скользящий график» – вещь шибко муторная… Так что в конце концов моя не слишком контактная манера поведения была воспринята нашими воспитательницами как вполне для меня естественная. Ну характер такой у ребенка – куда денешься? И хотя в первые пару месяцев они пытались как-то вовлечь меня в общие детские игры, но, не добившись в этом особенных успехов, решили оставить меня в покое. Режим я после того случая, который было решено считать издержками привыкания, не нарушал, не скандалил, не дрался, вел себя по большей части тихо и спокойно – так чего меня зазря дергать-то?
Кстати, мои надежды на то, что те изменения в привычном поведении, которые у меня, несомненно, произошли (не могли не произойти, как бы я сильно ни старался вести себя «как обычно»), будут также отнесены на стресс от отдачи меня в детский сад, также полностью оправдались. Типа новые люди, новые правила, новые непривычные требования к поведению, а у ребенка в этом возрасте такая слабая психика… Во всяком случае, именно так бабуся и рассказывала это деду в один из вечеров после ужина.
Когда бабуся, передав меня воспитательнице, ушла, как раз наступил обед, после которого пришло время дневного сна. Разложив постель, я юркнул под одеяло и задумался. План на первое время был полностью выполнен – я не спалился, обжился и даже начал активно заниматься собственным развитием. Так что пришло время думать над тем, как вообще я хочу построить свою жизнь. Чем заняться? Чего добиться? С кем прожить эту новую жизнь? Впрочем, с последним вопросом мне все было ясно. Несмотря на то что я в принципе теоретически мог организовать себе в будущие подруги и спутницы жизни почти кого угодно – от супермодели, например, Натальи Водяновой или, чем черт не шутит, даже и Мелании Кнавс (будущей Трамп) и до дочки Березовского или там принцессы-красотки Шарлотты Казираги (с таким-то знанием о будущем), на самом деле кандидатура в будущие супруги у меня была только одна – моя прежняя любовь. Моя Аленушка. Она сейчас тоже жила где-то в этом городе. Где-то – потому что того дома, в котором она жила, когда я с ней познакомился, еще не было. Не построили его пока. Ну да и ладно. И вообще, лучше всего будет, если я с ней познакомлюсь так и тогда, как и когда это произошло в прошлый раз. Ей в тот момент был двадцать один год, и она перешла на пятый курс МГРИ им. Серго Орджоникидзе. Потому что в этом случае она точно уже будет именно тем человеком, с которым мы прожили душа в душу шестьдесят лет. Ибо к тому моменту она приобретет весь необходимый для этого жизненный опыт, переживет все свои детские любови и разочарования, накопит достаточный багаж неудач и провалов… Да, так и следует поступить. Так что один вопрос у меня отпадал, а его воплощение в жизнь отнеслось ажно на восемнадцать лет вперед.
Что же касается других планов… сначала у меня возникла идея заделаться вундеркиндом. То есть по-быстрому окончить школу – лет эдак в двенадцать, максимум в четырнадцать, после чего так же быстро пролететь институт. Ну, чтобы к восемнадцати, то есть возрасту полной официальной дееспособности, стать уже совершенно самостоятельным – с дипломом, профессией и, возможно, кое-какими связями. Ну неужели в верхах не обратят внимания на юного вундеркинда? Точно же должны заметить! Если уж не сам Дорогой Леонид Ильич, но все равно кто-нибудь важный и влиятельный… Однако затем, подумав, отказался от этой идеи. Почему? Да потому что время до восемнадцати лет можно было бы потратить более плодотворно. Я ведь не смогу пройти всю школьную программу на так сказать «старом багаже». Пусть историю и, скажем, географию я знаю куда лучше школьной программы, но из той же химии я не помню почти ничего. Как и из астрономии, биологии и еще тучи разных предметов. Так что все их придется учить. Да и с историей с географией тоже не все так однозначно. В школе ведь от меня потребуют ответы в соответствии с тем, что написано в современных учебниках, а по истории они все сейчас жестко завязаны на марксизм-ленинизм. Потому что здесь и сейчас история – предмет жестко политизированный и почти на все исторические события смотрит через призму классовой теории. И какой будет реакция учителя, когда я буду рассказывать, скажем, о восстании Уолта Тайлера или событиях Великой французской революции словами лондонского или парижского гида либо статей из интернета, которые я помнил куда лучше школьных учебников (ну так и читал-то я их лет на тридцать-сорок позже них), мне даже сложно представить. Тут, пожалуй, вызовом к директору не обойтись – могут и из комсомола турнуть. А это, считай, полный и окончательный крест на последующем высшем образовании. Ну, возможно, за исключением ветеринарного или сельскохозяйственного… Так что, если я решу пойти по этому пути – учиться мне не переучиться. А это время, которое можно потратить с куда большим толком. С каким? Ну, во-первых, тот же спорт. Он мне точно будет нужен, чтобы сохранить свой организм в наилучшем состоянии до момента появления теломерной терапии. Открытие которой я к тому же собирался намного ускорить. В моей прошлой жизни теломерную терапию для продления активной жизни людей и замедления старения начали использовать только в конце двадцатых, но заниматься исследованиями природных материалов, на базе которых потом были разработаны медицинские препараты, начали, насколько я помнил, чуть ли не за тридцать лет до этого. Ну, так писалось в тех статьях о теломерной терапии, которых я когда-то прочитал туеву хучу… И вот ведь анекдот – столь важное открытие состоялось почти случайно. Потому что изначально программа, результатом которой стала разработка методики теломерной терапии, была направлена вовсе не на замедление старения и соответственно продление жизни человека – подобным занимались совершенно другие и куда более богатые организации, была направлена на увеличение периода лактации и повышение уровня продуктивности крупного рогатого скота. Причем это была совместная программа боливийского и перуанского Минсельхозов с соответствующим финансированием. Вследствие чего «побочный» эффект был обнаружен только через двадцать с лишним лет неспешной работы. После чего его еще несколько лет неторопливо исследовали… Так что, если успеть заработать денег и вложиться, вполне можно пободаться за то, чтобы сдвинуть сроки выхода первого, тестового, продукта минимум лет на двадцать, а то и на двадцать пять пораньше. Тем более что, где искать исходное сырье, я знаю – Южная Америка, граница Перу и Боливии, район озера Титикака. Там росла некая травка, название которой я напрочь забыл, но сам внешний вид помнил отлично. Потому как именно с этой травки был срисован логотип самой крупной компании – производителя препаратов для той самой теломерной терапии. Вследствие чего узнать ее по рисунку в каком-нибудь справочнике я должен был. Ну есть же какие-нибудь справочники по эндемикам высокогорных Анд? Или есть вариант просто туда съездить и посмотреть вживую. Раз у меня будут деньги на исследования, то уж на поездку-то точно хватит. А эта травка там, насколько я помнил, что-то вроде местного сорняка, то есть встречается довольно часто… Нет, позже были обнаружены и другие «исходники» – в Индии, в Китае, в Африке, даже у нас на приполярном Урале тоже что-то отыскали. Да и попытки создания искусственного активного вещества не прекращались ни на минуту. Но наибольший выход активного компонента к моменту моей смерти все так же выдавала именно эта травка. Из-за нее в Южной Америке даже война разразилась. Ну за контроль над местами ее произрастания. Сначала между Перу и Боливией, а потом в эти разборки влезли и чилийцы… Так что, как ни крути, спорт нужен однозначно. В самом лучшем случае с теломерами я смогу чего-то добиться только к середине, в самом лучшем случае в начале девяностых – до того ни денег, ни возможностей даже хотя бы просто выехать за границу у меня не будет. Ну если только не уйти «на рывок». Но подобный поступок так сильно ударил бы по моим родным, что я этот вариант даже не рассматривал… А в середине девяностых мне уже будет за тридцать. То есть, получается, минимум пять лет уйдут псу под хвост. Причем это еще в лучшем случае! Потому как совершенно не факт, что у меня все получится более-менее быстро. Кто его знает – может, первые образцы препаратов подобного эффекта не имели. А потом типа развились технологии, там появились разделительные центрифуги нового поколения или какие другие технологические процессы перешли на следующий уровень – вот тогда все и получилось. Так что варианта, что на самом деле препарат появится приблизительно в те же сроки, что я помнил, тоже исключать нельзя… Спорт же позволяет держать организм на пике и в тонусе несколько дольше, чем с этим способна справиться твоя собственная генетика. То есть при реальном «тридцатнике» по паспорту с помощью спорта можно сохранить организм в состоянии если не двадцати пяти, то как минимум двадцати семи – двадцати восьми лет. И чем дальше, тем эта разница все больше и больше возрастает. То есть к пятидесяти она вполне может составить уже десять, а то и пятнадцать лет… В прошлой жизни я эту возможность, можно сказать, похерил. Поскольку спортсменом был не очень активным. Нет, кое-чем занимался – занимался плаванием, бегал на лыжах, причем неплохо, в межшкольных соревнованиях по биатлону участвовал, а в пятьдесят во время поездки в Андорру даже сподобился встать на горные лыжи. Но и только. Причем бросил я все эти занятия довольно быстро. И снова вернулся к спорту, то есть, если быть точным – физкультуре, когда без нее уже не смог ни нормально сидеть, ни стоять, ни даже лежать… Выпавший мне второй шанс давал возможность не совершать подобной ошибки, особенно учитывая такую мотивацию. Причем на этот раз я собирался развиться максимально всесторонне. Так что бассейном я ограничиваться не думал. Через год, когда Ирина Алексеевна начнет считать меня перспективным (а она начнет – уж я об этом позабочусь), в планах было пойти на гимнастику. Развивать гибкость, координацию и вестибулярку. А там, глядишь, и бегом займусь. Да и почему бы еще чем другим не заняться? Например, горными лыжами и велосипедом… Ну а лет с одиннадцати можно потихоньку перейти на бокс и какую-нибудь борьбу. Типа самбо. Секция самбо у нас в городе точно имелась. Аленкин старший брат в ней занимался вроде бы… А его друг Миша – точно! Он вообще до мастера спорта умудрился дорасти… Только непонятно, в какие годы эта секция появилась. Ну там будем посмотреть – но на самбо я точно пойду. Ушу-то у меня чисто оздоровительное. Ну, возможно, частично и развивающее. Все-таки, похоже, с этой самой «энергией» не все так однозначно. Чувствую я ее. И даже научился понемногу гонять по телу не только лишь во время тренировки, но и просто. Например, в садике во время дневного сна. Недолго правда, минут пять-семь, после чего я просто засыпал…
