Погребальный костер, на котором покоились тела Сандора Клигана, Тороса из Мира и Лорда-молнии, уже вовсю полыхал. Арья, плотно сжав губы, наблюдала за тем, как тело Пса пожирают языки пламени. Какая-то странная ирония… Лишь сейчас она поняла, что надо было не сжигать его тело, а закопать в землю. Сандор Клиган боялся огня пуще всего на свете, но не все ли теперь равно? Ей оставалось надеяться, что сейчас Пес обрел наконец-то покой, которого так желал. Повернувшись, она направилась туда, где сидели, обнявшись, Рикон и Мира — сейчас она нужна своему брату.

Яра и Теон Грейджои наблюдали за церемоний со стороны. Большую часть павших железнорожденных они тоже предали огню, но Виктарион, завернутый в тряпицу, лежал в стороне.

— Он был создан из железа, — произнесла Яра. — И будет предан морю, на дне которого его встретит Утонувший бог со своими воинами, и они разделят с ним трапезу и будут веселиться до скончания веков. Его подвиг не будет забыт.

Тело Джораха Мормонта лежало поверх тел павших Безупречных. Дейнерис, поцеловав в лоб своего храброго медведя, утерла слезы и подошла к Серому Червю. Командир Безупречных хромал, но ни один мускул на смуглом лице не выдавал его боль. Дейнерис, взглянув на храброго Безупречного, промолвила:

— Леди Копий примет твоих братьев в свои объятия. Помолись ей.

Серый Червь, кивнув, ткнул факелом между бревен.

Геральт, Трисс, Кейра и Алджернон стояли возле костра, на котором покоилось тело Мелисандры, точнее то, что от него осталось. Им никто не мешал, ибо маги хоть и оказали неоценимую помощь в битве, за что все были им бесконечно благодарны, люди понимали, что они — из других краёв, и не стали мешать проститься с одной из них. Какое-то время чародеи молчали, затем Геральт, подойдя к постаменту, поднес факел к поленьям. Пламя быстро вспыхнуло, поглощая тело Красной жрицы.

— Я всегда буду помнить твою дружбу, и то… что было между нами, — еле слышно произнес он. — Ты была одной из первых, кто оказал мне поддержку, когда я был сломлен и не знал, что мне делать дальше. И мы все никогда не забудем твою жертву. Прощай.

Возле огромного мертвого дракона собралось множество людей. С ним пришли попрощаться все. Безупречные стояли вокруг, подняв к верху пылающие факелы. Ветер выл, играя с пламенем и ввысь то и дело взлетали золотистые искорки. Дейнерис Таргариен, положив руку на безжизненную морду Визериона, слегка поглаживала отливающую золотом чешую. Двое других ее детей кружили в небе, закрывая крыльями луну и звезды.

— Твоя мать никогда тебя не забудет, — прошептала девушка. Отойдя в сторону, она приняла из рук Серого Червя факел и первая подожгла намасленный хворост. За ней это повторили Безупречные. Постепенно тело дракона превратилось в огромное пламя, которое, казалось, было видно отовсюду.

После того, как догорел последний погребальный костер, народ начал возвращаться в лагерь. Кто-то укладывался спать, кто-то украдкой плакал, другие же собирались возле огня и пили эль, вино или же медовуху. В толпе то и дело раздавались выкрики:

— За Геральта, Белого Дракона! За Сноу! Сноу! За Дейнерис! За истинную королеву! Таргариены!

Шумели, в основном, дорнийцы и железнорожденные, северяне лишь одобрительно кивали и пили за здоровье Дейнерис. Солдаты Ланнистеров, от которых осталась лишь небольшая горстка, угрюмо молчали. Джейме Ланнистера среди них не было. Геральт решил, что его тело сожгли вместе с другими.

— Слышишь. Они уже любят тебя, — сказал Геральт, повернувшись к Дейнерис. Она, как впрочем и все, выглядела уставшей. В ее глазах отражалось пламя костра.

— Но я еще не их королева. Пока на Железном троне сидит Серсея, — возразила Дени, зябко ёжась.

— Думаю, она прекрасно понимает, что править ей осталось недолго. Лорды Вестероса на твоей стороне, Алджернон так и вовсе готов остаться с тобой и преданно служить.

— Я тоже решила остаться, — раздался голос Трисс. Чародейка присела на камень и улыбнулась Геральту и Дейнерис. — Думаю, отправлюсь на Север с Джоном.

— Рад это слышать, Трисс. Джон хороший человек.

— Слышала, Кейра собирается в Простор, — глядя на золотистые искры, произнесла Трисс. — Она, конечно, утверждает, что дело в климате, но думаю, она не договаривает.

Геральт и Дейнерис рассмеялись.

— Что ж. Кейра заслуживает счастья. И если лорд Тирелл — тот человек, с которым она хочет прожить свою жизнь… — Геральт пожал плечами.

— Да, мы все заслуживаем счастья, учитывая, через что нам пришлось пройти и от чего мы отказались.

— Ты права, — задумчиво кивнул Геральт.

Снова зарядил снег. Белоснежные хлопья оседали на черную, покрытую копотью, землю, заметая все следы прошедшей ночи. Холодная струя ветра взметнула искры в костре, которые тут же принялись плясать в темноте. Переведя взгляд на Дейнерис, закутанную в белый мех, Геральт увидел, что она смотрит на него и ее глаза излучают тепло. Сердце мага пронзила невыносимая боль, ведь он знал, что вскоре им придется расстаться.

За королеву!

В золотом шатре было тихо. В жаровне весело потрескивали поленья, на столе стояло позолоченное блюдо с только что поджаренной уткой и кувшин с вином. Мартин Ланнистер не сводил подозрительного взгляда с Тириона и нервно крутил в руке кубок, из которого он так и не отпил ни глотка. Войска Ланнистеров задержались на Перешейке лишь для того, чтобы залечить раны. Они держались особняком, не участвовали во всеобщих празднествах, которые в лагере устраивались каждый вечер, и не общались с солдатами из других домов.

Мартин, серьезно раненый, все еще еле передвигался, да и то с помощью оруженосца. Поговаривали, будто его откопали среди трупов, с глубокой раной в животе. Когда Тирион вместе с Варисом и Миссандеей явились из Сигарда, где нервно ожидали развязки, карлик первым делом решил поговорить со своими родственниками о дальнейших планах, хоть и понимал, что это будет непросто.

— Кузен, — поприветствовал Тирион Мартина, налив в бокал вина. — Рад, что ты жив.

— Издеваешься, Бес? — презрительно прищурился Мартин. — Сдается мне, ты был бы намного счастливее, если бы я погиб.

— Почему все считают меня чудовищем? — удивленно вскинул брови Тирион. — Только потому что я карлик?

Мартин замолчал, не зная что ответить. Тирион не мог его винить в этом. Дражайшая сестрица постаралась сделать так, что никто из родственников ему не верил и уж тем более не любил. Как там кричала Серсея? Мелкий выродок, ублюдок, поганое чудовище, убийца. Не много ли прозвищ для него одного? Потерев кончик носа, Тирион сказал:

— На самом деле неважно, как ты и наши люди ко мне относитесь.

— Наши люди? — переспросил Мартин, уставившись на кузена, словно на диковинную зверушку.

— Тебя вроде бы ранили в ногу, кузен. Голова у тебя, как я вижу, целехонька. Или ты во время битвы растратил последние остатки разума? Я — Тирион Ланнистер, сын Тайвина Ланнистера, законный наследник Утеса Кастерли и ваш лорд.

— Скорее уж я отсосу у этого громилы из одичалых, чем признаю тебя своим лордом, — выплюнул Мартин и с грохотом поставил кубок на стол.

— Думаю, Тормунд предпочитает женщин, — как ни в чем ни бывало ответил Тирион, отпивая из своего бокала. — Но дело не в тебе. Может, мы все-таки спросим, что думают на этот счет другие?

Не дожидаясь ответа, Тирион неуклюже слез со стула, отставил недопитое вино и, откинув полог шатра, направился туда, где собрались войска Ланнистеров. Точнее то, что от них осталось. Когда он подошел, шум и разговоры мгновенно умолкли. Все глаза были устремлены на наследника Тайвина Ланнистера, всеми нелюбимого карлика, Беса, Полумужа. В общем, все это и впрямь было неважно. Остановившись возле небольшого костерка, над которым кто-то пристроил мясо на вертеле, Тирион запихнул пальцы в петли ремня и заговорил:

— Всем вам известно, кто я такой, поэтому сразу к делу. Многие годы вы были преданы моему отцу, вашему лорду. Теперь мой лорд-отец мертв, так же как и брат, — ненадолго Тирион замолчал. Думать о смерти Джейме он пока не мог. — Теперь я законный владелец Утеса Кастерли. Нравится вам это или нет, но именно я ваш лорд.