Из библиотеки я вышла в половине десятого вечера. На улице весна, плюс двадцать, и я в лёгкой блузке, голубой, с кружевным воротником, в джинсах и сумочкой на плече.

Весна – моё любимое время года. Деревья просыпаются, появляются первые цветы и мои любимые крокусы – маленькие цветочки прямо из земли. Я тайком от приёмных родителей покупаю их на накопленные деньги и ставлю в комнате. Не знаю почему, но именно весной почему-то кажется, что настоящие родители обо мне вспоминают.

Впрочем, будь это так, в свои семнадцать я жила бы с ними, а не с чокнутой парочкой, которая держит меня только ради пособия.

Я тягостно вздохнула – м-да, эта весна особенной не будет. Разве что началась она с того, что я рассталась с парнем. Хотя, по его словам, мы не встречались, а просто «виделись», и вообще ему нравятся рыженькие, а не темноволосые, как я.

И вот я после вечера самобичевания и нытья за электронной книгой в полупустой библиотеке иду домой. На смартфоне два пропущенных – оба от подруг. Мачеха и отчим беспокоятся только когда подходит время выплаты пособия, а так им плевать – где я и с кем.

Мне вообще с детства казалось, что я неприкаянная, никому не нужная и плохо вписываюсь в окружение. Приёмным предкам не нужна, парню тоже, подружки только из-за моего ума рядом тусуются. Я же заучка, у которой всегда можно списать домашку.

И вот, бредя по плохо освещённой улице, я свернула в сквозной переулок. Он встретил меня полумраком с мусорными баками и тревожными шорохами за ними. Почему-то стало не по себе, под ложечкой тоскливо засосало – этот переулок, как олицетворение моих неудач.

Я сделала глубокий вдох: так, спокойно. Это просто кошки, просто мои страхи и глупые эмоции. Я сто раз тут ходила, когда среза́ла путь из школы.

Собравшись, я решительно пошла вперёд мимо баков, глядя вперёд, где на другой стороне переулка вдалеке светятся фонари проспекта.

Я убеждала себя: ничего страшного, всё, как и раньше: улица, переулок, баки, полумрак, одиночество… Правда сегодня оно вдвойне тоскливое из-за парня. Но…

Слева громыхнуло. Прежде чем успела сообразить, что происходит, из-за баков вылезли три здоровенных лба. Улыбаются так, что у меня внутри всё похолодело.

Неужели этот ужасный день может быть ещё хуже?

Когда парни обступили меня, волна паники накрыла мощно и беспощадно, сердце затрепыхалось, лоб взмок, а колени очень некстати задрожали.

Я не должна здесь быть. Это не со мной. Только не это… разве я недостаточно терплю, особенно сегодня?

Пока я дрожала как осиновый лист, в страхе пытаясь сообразить, что делать, один парень приблизился. Второй остался чуть слева, в подворотне, а третий глазеет по сторонам, видимо, боятся прохожих.

Да какие прохожие здесь в это время?

Я нервно сглотнула – все трое скалятся, рожи довольные, страшные. Мамочки… Вот же попала… Что меня дёрнуло сидеть в библиотеке допоздна, а потом идти пешком по переулкам? Хотя на автобус денег нет – купила цветы…

Надо как-то выкручиваться, что-то делать.

– В-вы кто? – спросила я, и поджала губы – голос прозвучал жалобно и тихо.

– Симпатичные парни, – протянул парень. – Малышка, давай по-хорошему…

Что именно имеется в виду под словом «по-хорошему», я догадалась быстро. И запаниковала ещё больше. В голове мелькнуло слезливое – ну почему я?

– Отвалите… – прохрипела я вмиг пересохшим языком.

Сердце забарабанило ещё сильнее, поверить не могу, что это по-настоящему. Даже кричать не получается, от страха голос застрял где-то в глотке.

Только не это, только не со мной…

Тот, что загородил дорогу, сделал шаг, на губах отвратительная ухмылочка, глаза блестят, будто сожрать меня хочет. Сейчас бы что-нибудь тяжёлое, шарахнуть ему между бровей и бежать… Да только я зажата в тупике, а под рукой лишь сумка.

И до потери голоса страшно.

Первый парень проговорил насмешливо:

– Ну как пропустить, когда тут такое? Сама в руки пришла. Такая сладенькая. Такая миленькая.

– Только попробуй, – попыталась выдавить я, но горло перехватило, когда представила, что они собираются делать.

Парень ухмыльнулся.

– Попробую. Мы все попробуем.

Это прозвучало так зловеще, что перед глазами всё поплыло. Не потерять сознание от ужаса удалось только каким-то нереальным усилием. Кошмар…

Я проговорила, пятясь к мусорному баку:

– Я буду кричать.

Они заржали, а мне от этого стало совсем жутко. Капец! Они же взяли меня в кольцо, настоящие звери, а я – жертва!

– Кричи, – разрешил тот, который, видимо главный. – Тут всё равно никто не услышит.

Меня бросило и в жар, и в холод, кровь загремела в ушах Ниагарским водопадом. Дыхание сбилось, меня крупно затрясло, захотелось испариться, провалиться, взлететь или проснуться. Лишь бы исчезнуть из этого кошмара. А это непременно кошмар, поскольку этого не может быть на самом деле.

Нет! Нет! Нет!

Этого не может быть!

Зажмурившись, я быстро посчитала до пяти, надеясь проснуться. Но когда открыла глаза, трое парней всё ещё передо мной в тёмном переулке.

Что делать?!

Я прижала к груди сумку, словно она может как-то защитить, а первый парень сделал широкий шаг и оказался возле меня.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась я.

– Надо, – буквально в лицо прохрипел мне парень. – Нам всем очень надо.

Перед глазами поплыли пятна, я не верила в происходящее и, оцепенев, круглыми от ужаса глазами, наблюдала, как они приближаются.

Нет, это сейчас прекратится, они не могут… Пожалуйста. Только не это…

Но когда один из них ухватил за локоть, меня как окатили ушатом ледяной воды. Я завопила, стала дёргаться и брыкаться, пытаясь высвободиться и позвать на помощь.

– Твари! Уродские твари!

Но это их только раззадоривало, они смеялись и улюлюкали, подбадривая друг друга. Один ухватил меня за локти и больно заломил назад.

– А-а-а!

Парни довольно загоготали, двое стали ловить мои ноги, которыми я беспомощно лягалась, пытаясь отсрочить неизбежное. Меня колотило, глаза туманились от слёз, но я продолжала отчаянно сопротивляться и молотила, куда попало.

– Стерва! – вдруг сдавленно выругался один и согнулся пополам.

Другой захохотал и крикнул приятелю:

– Ха-ха, киса-то бойкая! Походу тебе она уже не нужна. Нам больше достанется.

Он резко развернулся и приблизился, грубыми пальцами схватив меня за колени.

Нет, нет, нет! Только не это… Пожалуйста, нет! Только бы исчезнуть отсюда, испариться… Превратиться в ничто… в то, кем и так по жизни являюсь…

Меня вновь окатило льдом, затем жаром, затем вновь льдом, перед глазами вспыхнули цветные пятна, воздух поплыл, тело стало ватным. Показалось, что я больше не контролирую себя, не чувствую, словно нервная система отказалась воспринимать происходящее и отключилась.

Я в бессильной панике таращилась перед собой на лицо парня, захлёбываясь слезами – что мне ещё остаётся, никто же не приходит помочь, а его глаза постепенно круглели.

– Что за фигня… – проговорил он и ткнул меня в живот.

Блин… Зачем он так… Что ещё хочет?.. Хотя… я почти не ощутила тычка.

Парень, который держал меня за локти, проблеял растерянно:

– Твою ж… блин…

– Это ты сделал? – рявкнул мне прямо в лицо первый.

За моей спиной отозвались так же резко:

– Ты… чё? Я чё, Копперфильд?

– А чё произошло, я не понял?

Они стали орать друг на друга словами, от которых даже у соседа-пьяницы завернулись бы уши в трубочку, и будто забыли обо мне. Пользуясь моментом, я дёрнулась и даже не поверила, когда удалось вырваться.

Бежать! Бежать! Быстрее! Подальше!

Прижав к груди сумку, которая вдруг совсем потеряла вес, я кинулась по улице, молясь всем богам, чтобы эти гады продолжали орать друг на друга.