- Маленький, – Маджид подошел к белому шаттлу и остановился неподалеку, вглядываясь в прорезь шейлы, – как ты себя чувствуешь? Не стой на солнце, ты, наверное, уже отвык от жары? Во дворце Салаха воздух прохладный, как на рассвете…

- Мне нравится, когда тепло, – Альби переступил ногами, пытаясь вытряхнуть песок из шлепок, – я рад вернуться домой. Устал от безделья. Я узнал, что ткань для формы альфам завезли буквально вчера, хочу удостоверится, что она точно того цвета, что я заказал.

- И какого она будет цвета? – насторожился эмир.

- Темно-синяя, – Альби задумался, – называется «Венецианская ночь». Не знаю, что там с Венецией, – Альби пожал плечами, – но я выбирал самую стойкую к выгоранию ткань. Не сильно яркую, так, чтобы в случае, если она начнет все же выгорать, не стала васильковой, как у бедуинов, но и не сильно темной. Все же, в темном очень жарко под солнцем.

- Она не будет песочной, как у Тигриной сотни? – удивился эмир и довольно улыбнулся, – я думал, вы решите сделать всех в один цвет.

- В один, – кивнул головой омега, – в цвета эмирата ад Сафи. Пусть все привыкают к мысли, кому служат. Но вот гутры у всех будут белые! Пусть хотя бы голове будет легче под солнцем, и опять-таки, следы пота на белом не так видны, как на темном. И еще я хочу сделать всем праздничные белые рубахи! Это будет красиво и нарядно! На праздник у альф будет светлая одежда. И это правильно! А как вы думаете, может, украсить им праздничную одежду вышивкой? Должна же быть у людей радость?

- Должна, – расплылся в улыбке альфа, – по поводу вышивки думай сам. Они будут рады любому твоему решению. Рубахи для праздника для альф, это ж надо… а что еще?

- Я заказал кожу, но только не в Торговой федерации, – Альби задрал подол абая, чтобы добраться до кармана на платье, – я разговаривал с ключником в ад Мин, он сказал, что кожу для седел лучше покупать в ад Шиди. Я отправил туда запрос на покупку, и они ответили, что пришлют кожу ближайшим караваном. Они, оказывается, где-то здесь неподалеку…

- М-м, – задумался Маджид, – действительно, сравнительно неподалеку. Через два эмирата от ад Сам… – эмир Маджид задумался и тряхнул головой, – даже странно думать, что больше ад Сам не существует. Вскоре этот эмират поглотят пески и люди забудут о его существовании. Вскоре и мой эмират станет призраком…

- Отец! – Альби подошел и осторожно положил ладошку на грудь альфача, – не говорите так! Эмират ад Сафи вскоре засверкает, как бриллиант в новой оправе! Самое главное в эмирате – это люди, а они все будут с нами.

- Но мой город, мой дворец останется в песках и вскоре окажется позабыт-позаброшен, – Маджид вздохнул, – будет светиться остовами стен, как кости верблюда в песках.

- Совсем не обязательно, – Альби пожал плечами, – я узнавал у строителей Шерри, они советовали распилить мрамор дворца и перевезти на новое место. Это будет намного быстрее, чем добывать мрамор в карьерах, обтесывать, покрывать его узором сур, чтобы установить его на место. Можно посмотреть на дворец Зияддина и решить, что оттуда мы хотим забрать. Я слышал, там очень красивая мечеть бирюзового мрамора и купальни альф в хамаме дворца. Говорят, что они были самые красивые по отделке на всем Сабахе.

- Да, – Маджид задумался, – действительно, там был самый красивый альфий хамам из всех, что я видел. И что, можно распилить его на куски и перевезти?

- Меня уверили, что можно, – Альби порылся в блокнотике, – да. Точно, так и говорили – распилить, пронумеровать каждый кусок, перевезти и собрать на новом месте. Это будет не просто, но проще, чем изготавливать все заново. А главное, намного быстрее! Так что из дворца Зияддина надо забрать не только ковры, но и сам дворец! Я не видел внутренний двор в эмирате ад Сам, но вот лично мне очень нравятся персиковые колонны внутреннего дворца ад Сафи. Заберем их на новое место?

- Заберем, – улыбнулся эмир. – Ты прав. Не надо оглядываться назад, надо смотреть вперед и думать о будущем. А твоя идея с перевозкой мрамора из одного дворца в другой действительно хороша. Я помню руины дворца в брошенном эмирате, и если мы будем строиться на том месте, то можем перевезти оба дворца, и то нам камня не хватит. В брошенном городе очень большой дворец. Надо будет взять камнерезов и сделать ревизию стен прежнего дворца. Что можно будет оставить, а что нужно будет заменить. И, конечно, поднять стены выше. Сделать новые лестницы и переходы между башнями. Хм. Обсужу эту идею с побратимами.

По пескам от городских ворот неслась омеговозка c развевающейся черной накидкой, оставляя после себя столб пыли. Маджид фыркнул и отправился к альфам, чтобы узнать последние городские новости.

- Ты собираешься разорить до конца эмират Зияддина? – на пандусе стоял бледный Мурат и держался за портал входа.

- Я собираюсь спасти все, что получится, – Альби развернулся и стал подниматься по пандусу в ожидании омеговозки, – Маджид прав, после отъезда людей брошенный город очень быстро обветшает и начнет рушиться. Ты видел руины брошенного города? Его разорил эмир Джабаль, а впечатление такое, будто он стоит пустой уже несколько поколений. Даже жутко было ходить по его улочкам. Поэтому попробуем спасти из города ад Сам как можно больше и людей, и вещей. И потом, разве тебе не будет приятно видеть родные стены коридоров в новом доме? Я думаю, что домашнюю мечеть, что находится сейчас в ад Сам, мы однозначно перевезем. Ты сможешь молиться в ней и вспоминать мужа. Разве это плохо? Разве ты хотел бы, чтобы она разрушилась оттого, что за ней перестанут ухаживать люди?

Альби подошел вплотную к Мурату и пристально посмотрел ему в глаза, в которых дрожали невыплаканные слезы.

- Скажи, что ты против, и я успею уговорить альф не трогать дворец ад Сам. Но без людей он станет призраком. А спустя какое-то время там появятся разбойники, караванщики и просто любопытные людишки, которые будут без всякого почтения ходить там, гадить по углам, разводить костры на мраморных полах и пытаться отколоть красивые куски. Я видел брошенный дворец, это ужасно выглядит со стороны, и трудно представить, что чувствуют люди, которые там, возможно, когда-то жили. Подумай и скажи, какой судьбы ты хотел бы для своего дворца? Забвение или вторую жизнь?

- Ох, – Мурат сел прямо на солнцепеке на железный язык выдвинутого пандуса. Возле него сразу стали хлопотать Тото и слуга Зината. Омега выпил воды и отмахнулся от слуг, – отстаньте! У меня все хорошо, отстаньте. Ты прав, Альби, прости меня за эту невольную истерику. Просто я до сих пор не могу осознать, что прежней жизни больше нет. У меня такое чувство, будто я побывал в гостях, только вот вернуться домой у меня не получится…

- Мурат, – Альби присел перед омегой, – я соболезную твоему горю и твоей потере. Но я прошу тебя быть сильным, если не ради себя, то ради памяти мужа. Надо попытаться спасти все, что можно, и, главное, позаботиться о людях. Тех самых людях, о которых заботился твой муж.

- Перестань, – отмахнулся Мурат, – не стоит делать из моего мужа мученика. Да, другим я не позволю сказать про него плохого слова, но самому себе врать не стоит. Зияддин в тот момент думал не о людях, а о том, чтобы покрепче насолить Маджиду! Если бы у него получилось убить твоего мужа, он был бы счастлив. Лишь бы у Маджида вдруг не оказалось того, чего не было у него самого. Нищета и отчаянье могут толкать людей на подлость, и последние несколько лет я с трудом узнавал своего мужа. Но я все равно продолжал любить его, видя в нем того самого отважного и гордого альфу, что светился от счастья, пока росли наши сыновья. Смерть детей сломила его, а бедность добила его гордость, оставив руины вместо былого величия.

- Так странно, – над двумя сидящими на пандусе омегами возвышался Фатим, – новый эмират закончит вражду двух эмиратов, и в итоге два дворца сольются в один общий и два народа будут жить как один в круге стен, которые возведут на новом месте. В итоге, ни у Зияддина, ни у Маджида не останется ничего, что было прежде. И даже не знаешь, кому следует позавидовать, Зияддину, который умер в уверенности, что победил, или Маджиду, который своими руками будет разорять собственный дом.