- Но ты ведь не собираешься заниматься всем лично? – насторожился Ран. – Для этого есть слуги и альфы.

- Нет, но пендели раздавать собираюсь, и, кроме этого, надо присмотреть, что мы могли упустить, чтобы потом не плакать и не каяться. – Альби достал и спрятал блокнотик, а потом посмотрел на мужа, – ты ведь не будешь против, если я завтра улечу домой? Не хочу здесь больше околачиваться. Надо гостей отвезти домой, напомнить гарему Маджида, кто в доме главный, и проверить ключника. То, что за него поручился Алан, это, конечно, прекрасно, но человек должен помнить, что его могут проконтролировать в любой момент и ему не следует расслабляться.

- Э-э, – растерялся альфа,- ты хочешь улететь один, на новом шаттле? А как же я?

- Я буду не один, – Альби встал и подошел к мужу, – хочу отвезти и Мурата с Зинатом, и Хануна с Махиром. А еще Фатим. Его тоже следует вернуть домой. В гостях, как говорится, хорошо, но дома дел выше крыши. И, кроме этого, я заказал два аквариума, хочу отвезти их домой, пусть поставят, где надо. Все людям развлечение. А потом сразу вернусь к тебе, – Альби заглянул в глаза расстроенного альфы, – сейчас, пока заседает Совет, тебе и так хоть разорвись между двумя отцами. А я быстренько натявкаю на всех, сделаю грозный вид, раздам благословляющих пенделей и, убедившись, что все работают, а не лодырничают, сразу вернусь к тебе! И мы будем с тобой нежиться в тишине и спокойствии, пока другие работают в поте лица. И, главное, на нашем этаже больше не будет посторонних, только ты и я.

- Звучит очень заманчиво, – Ран с улыбкой поймал руки омеги и поцеловал нежные пальчики, – только ты и я. Интересно, как надолго тебя хватит бездельничать в тишине?

- Можно подумать, ты сам сможешь валяться, пока вокруг все бурлит и пенится, – надул губы омега, за что сразу был расцелован. – Ран, ну правда, я быстренько туда и обратно!

- «Туда и обратно» звучит, как по Толкину, – Ран рассмеялся и обнял супруга, – с орками посредине и драконом в конце. Не хочу отпускать тебя одного, а улететь самому не получится, селафь…

- Нет, нет, нет, – Айдан замахал руками, – я с места не двинусь, пока все не закончится! Эмирам кто-то должен напомнить, с чего все начиналось! Тогда эмиром становился самый достойный, а омег ценили, как равных, а не как призовых жеребцов. Да, шариат разрешает четырех супругов, а гаремы распускали после рождения наследника. У каждого человека должен быть шанс на личное счастье. Разве можно счастье строить за счет несчастья других?

- Благое дело, – Альби обнял свой животик и строго посмотрел на мужа, – не переживай за меня. Я буду не один. Не забывай, что со мной Мурат, Зинат и Фатим. Я уверен, что они помогут мне, хотя бы ради собственной выгоды. Всегда приятно дружить с победителем. А на моей стороне сейчас и закон, как у единственного супруга в двух гаремах, и общее настроение людей в общине, ведь мой муж – кормилец. Люди боялись голода в этом году, а в итоге? Им привозят продукты большими кораблями! А впереди перспектива нового города и безбедной жизни для себя и детей. Поверь, в городе люди готовы целовать песок, по которому ты ходишь!

- Так то оно так, – скривился Ран, – но я…

- Я не буду делать чего-либо тяжелого или героического, – Альби положил ладошки на грудь мужу, – просто люди должны видеть, что о них не забыли и все под контролем. А не то, что все разъехались, а вы там выживайте, как хотите. Нет! Люди должны видеть, что о них помнят и заботятся. И тогда, даже если что-то не получится, то никто не скажет, что все пропало, потому что бросили в ответственный момент, а просто старались, но не получилось. Но ведь все старались. Мне надо будет просто обозначить свое присутствие в городе, и все приободрятся. Потому что не бросили, потому что рядом с общиной.

- Он прав, – Айдан цепко смотрел на молодую пару, – работа с общиной – это очень важно. И люди должны видеть не только альф, но и омегу. И супруг – единственный омега, который может выйти из дворца, когда захочет сам, и к нему, как правило, люди приходят со своими бедами и тревогами. Ты же видишь, чем занимается твой оми? Люди в общине должны видеть омегу – защитника бедных и обездоленных. И пусть единственно, что он может, это вытереть слезы, но это не делает его работу менее важной, чем работу эмира. Скажу тебе честно то, что другие не скажут – в эмирате ад Дин уважают Айюба, но любят Хани. Ради Хани люди пойдут босиком по битому стеклу, если он скажет, и в эмирате ад Мин очень уважают Салаха, но спроси, кто самый дорогой к сердцу человек, и все без раздумий назовут твоего оми – Ясмина. Он – путеводная звезда для всех. Он вдохновляет и помогает всем, и к нему за помощью может обратиться каждый.

- Ра-ан, отпусти меня, – Альби сделал умильные глазки, – мне здесь скучно. Ну, чем мне здесь заниматься? Спать и по магазинам ходить? Я от безделья с ума сойду, отпусти меня домой хотя бы ненадолго. У тебя сейчас полно своей работы и ты хотя бы не будешь переживать, что я скучаю. А я тебе пообещаю, что буду паинькой – буду хорошо кушать и много спать, и не буду нервничать. Буду только прогуливаться по дворцу, чтобы все меня видели, и сам глазками смотреть и улыбаться всем, ну или командовать, чтобы не считали меня мямлей и рохлей, который на все согласен. Но для репрессий действительно альфы есть, а еще Заки. Но сейчас у нас дома мне интересней, чем здесь. Ну, пожа-алу-уйста-а…

- Хорошо, – не выдержал Ран и улыбнулся, – но ты мне пообещаешь…

- Обещаю, обещаю, обещаю, – омега начал прыгать на месте, как щенок, – спасибо, спасибо, я тебя обожаю!

Альби выскочил из комнаты и помчался по коридору, заглядывая во все комнаты и крича, чтобы собирали вещи, и они завтра сразу после утреннего намаза отправятся домой. Слуги начали метаться между комнатами и лифтами, таща свертки и баулы, а Альби вернулся в комнату и удовлетворенно сел на диванчик, светясь довольством.

- Все. Я собираюсь домой. Я так счастлив! Ой, пойду, найду Бельчонка, надо предупредить его, что мы уезжаем и меня несколько дней не будет, а потом зайду к местному ключнику, хочу узнать, что нам уже отправили и что собираются отправлять со следующим кораблем,

- Альби достал блокнотик. – И по поводу предварительных заказов из Торговой Федерации, когда там будет поставка, и вообще… ладно, я пошел, до вечера…

Альби поцеловал мужа в щеку, помахал омегам ручкой и выскочил к лифту. Заки едва успевал за ним. Ран только растерянно посмотрел вслед своему шустрому супругу и горько вздохнул. Одного поцелуйчика было категорически мало!

*

Альби расслабленно сидел в кресле шаттла, пристегнутый накрест ремнями безопасности, и пытался уснуть, вернее, не уснуть. Ран сегодня ночью не дал глаз сомкнуть, пытаясь насытиться перед расставанием. И вот пожалуйста, у Альби глаза будто склеиваются, стоит только моргнуть. Кто говорил, что секс и беременность несовместимы? Тот, наверное, не любил… Изменения в фигуре ничуть не остужали желание, а даже наоборот, подстегивали. Грудь стала намного чувствительней, а позы… а позы почти не изменились, лишь только Альби стал менее подвижным, зато более чутким. Он открывал для себя новые эрогенные зоны. Оказалось, у него были очень чувствительные лодыжки, и пальцы на ногах. А еще, было очень приятно, когда Ран елозил щетинистой щекой по спине и нежным полупопиям. Не сильно, но обозначая свое присутствие, то щекой, то подбородком. И суточная щетинка вызывала табун мурашек, настолько сильных, что если бы были волоски на коже, то они стояли бы дыбом, а так появлялись пупырышки, как при морозе… А следом за щетинкой мягкие губы собирали свой урожай стонов и ерзанья…

- Просыпайся, – Заки бережно расстегнул защелки на ремнях, и Альби открыл осоловелые глаза, – просыпайся, мы уже прилетели…

Альби обвел взглядом стол и сидящих в креслах вокруг него омег. И собрал полный комплект взглядов, от понимающих и насмешливых от Мурата и Зината, до нежно-ласкового от Фатима, нейтрально-сосредоточенного от Махира и откровенно завистливого от Хануна. Но его сейчас ничего не могло задеть. Сегодня он впервые увидел СВОЙ шаттл. Это было очень необычно и очень волнительно. Как-то, свои драгоценности он воспринимал проще, наверно потому, что в его мозгах они не отпечатывались, как нечто стоящее. Красивые блестяшки, не более. Нет, он понимал, что они очень дороги, но в мозгах они были из разряда бижутерии, вроде фенечек, сплетенных из шнурков. А вот шаттл, нет даже не так, Ш А Т Т Л!! Громадная махина, стоящая на блестящих опорах, отсвечивая белыми боками, как снежный сугроб на песке… Это было круто! Это было мегакруто!! Сегодня на рассвете его и остальных омег со всем почтением загрузили в омеговозку и повезли по полусонному городу за пределы купола. Туда, где стояли шаттлы. Много. Это были шаттлы эмиров, они были в различной цветовой гамме от светло-серого металлика до антрацитово-черных, и только его корабль был белым, как лебедь среди ворон. До шаттла их сопровождали эмир Маджид и Ран. Альфы были в сопровождении своих побратимов. Альби краем сонного уха слышал, как с Раном почти переругивались его сотник и старший из альф Маджида. Оба альфача настаивали, чтобы Ран сейчас остерегался подлости завистников и не разъезжал по городу в одиночестве. Городская стража – это, конечно, хорошо, но о собственной безопасности надо позаботиться самостоятельно, тем более, что есть много воинов, желающих прикрыть его спину. Возле шаттла стояла команда бет в форме. Это были пилоты, с которыми был заключен контракт на пять лет, что было обычной практикой для Сабаха. Вместе с покупкой корабля подписывался договор на сервисное и техническое обслуживание с обязательным наймом экипажа. Если пилотировать корабли эмиров могли и альфы, то на омежий шаттл набрали только бет, которые ежились под пристальными взглядами альфачей. Корабль внутри оказался тоже белым с нежными голубыми вкраплениями. На белых коврах были нежно-голубые розы, а на белых диванах лежали голубые парчовые подушки. В шаттле было десять спален для гостей, три для слуг, большая кают-компания со столом, специальными креслами и диванчиками под стенкой, а еще крошечная кухонька. Прямо не шаттл, а небольшой корабль для дальних перелетов. И все практически белое, с вкраплением голубого, золотого и блестящего металлика. А вот спальни были разного цвета и разные по дизайну, как настоящие выставочные образцы с дополнительной лентой окрасок – голубая, бежевая, салатовая, красно-шоколадная, золотистая с деревянными вставками и павлиньи-яркая с целым спектром подушек и мишуры. Альби даже зажмурился, когда увидел такое буйство красок, и только самая большая спальня была белоснежно-нежной с кружевом, стразиками и меховой опушкой в самых неожиданных местах. Альби прошелся по кораблю и уселся в кресло, весь перелет в любом случае не займет и часа. Ран после того, как удостоверился, что с Альби все хорошо, наконец успокоился и, коротко поцеловав полусонное создание, вышел из корабля. Омеги разбрелись по кораблю, но стоило пилотам сообщить, чтобы все приготовились к старту, все сразу бросились в кают-компанию, чтобы быть рядом с Альби. Слуги, пристегнув своих хозяев, уселись у их ног. Пока Альби зевал и пытался изображать неспящего человека, корабль успел и взлететь, и приземлиться. В эмирате ад Сафи, судя по солнцу, было хорошо за полдень, и первое, что увидел Альби, выйдя по пандусу на песок, это новый темно-серый шаттл, откуда альфы Маджида выводили своих жеребцов. По песку мчались альфы, чтобы выяснить, чьи корабли сели возле города, пока их эмир отсутствует. Но, признав Маджида, а потом и Альби (похоже, по Заки, стоящему перед ним), один из воинов стегнул коня и помчался обратно в город, чтобы прислать омеговозку.