- Я увлекался в свое время, – улыбнулся Айдан, – еще до Нури, а потом старый слуга умер и я забросил. А что касается детей, то они проснутся только завтра. Не страшно, что пропустят ужин, но на их массу тела меньшая доза «Сна» не подействовала бы, а теперь они точно спокойно выспятся. Слуги, когда убедятся, что дети крепко спят, перенесут их в кроватки, а утром все будет иначе.
- Ладно, – Ясмин улыбнулся, – если все закончилось, то пойду и заберу из казармы Медвежонка. Я по нему соскучился. Почитаю ему сказки, потискаю, пока Салах не видит. Если захотите присоединиться, то мы будем на крыше.
Омеги неторопливо прошествовали на выход. Пока Ясмин переодевался, Альби заметил у него слегка округлившийся животик. Это очень мило выглядело. Он потрогал свой плоский живот и вздохнул. Если бы не УЗИ, он бы до сих пор отрицал собственную беременность. Он чувствовал себя прекрасно. В прошлый раз его тошнило, голова кружилась и постоянно хотелось есть, а в этот раз все было тихо и незаметно. Вот ведь, даже немного обидно. Теперь, когда можно попросить любой еды и капризничать, сколько влезет, ничего не хочется, ну, может быть, только чтобы Ран быстрее вернулся. Внутри как будто потянулась жилка и на душе стало прямо сладко. Ран торопится домой. Альби положил руку на сердце и внутренне погрозил пальцем: смотри под ноги, торопыжка! На сердце как будто газировкой плеснули – Ран счастлив. Альби дернулся, когда понял, что в хамаме стало подозрительно тихо, а открыв глаза, увидел, что все молча смотрят на него и таинственно улыбаются. Он ужасно смутился и мучительно покраснел, не понимая, что происходит.
- Не надо так переживать, такая сильная связь – это восхитительно! – Айдан прижал к себе смущенного Альби и расцеловал в макушку, ушко и куда пришлось, – я так счастлив!
- Я тоже рад, – Ясмин лучился глазами, – у меня такое получилось только после рождения Светлячка. После рождения Тигренка я мог пальцем показать, где Салах, а после рождения омежки, казалось, мысли научился улавливать. Даже помню, был напуган, мне казалось, что я с ума сошел.
- Ты всегда был очень самостоятельным, – хмыкнул Айдан, – а вот Альби и Ран проросли друг в друга, сплелись корнями, как два дерева. Я поэтому и забрал Альби после свадьбы. Еще немного, и он растворился бы без остатка, как сахар в чае, а омеге надо не забывать, что он должен быть сильным сам по себе, а не в кармане альфы. Как бы уютно там ни сиделось! Запомни, Альби, если ты станешь тенью своего мужа, то он перестанет тебя замечать! Ведь никто не смотрит на свою тень!
* Остаток дня они провели на свежем воздухе, сидя на крыше дворца. Хотя об этом очень быстро забылось. Территория крыши была достаточно большой, чтобы не обращать внимания на границы решетчатого ограждения, а удобные беседки с диванчиками делали уединение уютным. Айдан привел Альби сразу после хамама и расположился в одной из беседок. Слуги притащили доску для игры в го, подносы со сладостями и фруктами, кувшины с водой и компотами. Вскоре рядом появился Ясмин с сыном, они тихо о чем-то разговаривали, потом омега достал большую книгу с картинками и начал читать сказки. До Альби доносились фрагменты слов, но голос Ясмина воспринимался скорее, как журчанье ручья, мелодичное и постоянное. Айдан дотошно объяснял правила игры, а потом предложил пробную партию, чтобы разъяснить нюансы. Альби вначале внутренне упирался, а потом неожиданно втянулся. Это было похоже на математику и в то же время, как морской бой, но только с общим, открытым полем. Альби не заметил, когда к ним присоединился Бэль, тот вначале сидел с оми и братом, а потом подсел к Альби и стал подсказывать ходы в игре. Айдан посмеивался, но не возражал и даже позволил свести игру к ничьей, как подозревал Альби, взрослый омега просто хотел оставить после игры приятное впечатление у детей и поэтому поддался. Когда начало темнеть, на крышу поднялся Салах, слуги накрыли ужин на свежем воздухе, зажгли свечи и фонарики. После ужина Салах взял в руки какой-то музыкальный инструмент вроде ситара и стал петь любовную балладу, бросая красноречивые взгляды на Ясмина. Альби вспомнил, как Ран пел песни под окном накануне свадьбы. Сейчас казалось, что все это было в другой жизни и не с ним. Он лег на диване и, подтянув ноги, накрыл их подолом юбки. Над головой было светло от звезд. Их было значительно больше, чем на Земле, и поэтому даже отсутствие Луны не бросалось в глаза. Звезды, казалось, висели очень низко, только протяни руку и достанешь. Он вдруг понял, что Ран тоже смотрит на звезды и от этого стало тепло в груди, как будто они вместе лежат на одном диване. И хотя Ран смотрел на звезды где-то в пустыне, но понимание, что они видят и чувствуют одно и то же, наполняло душу нежностью и спокойствием. Салах вскоре подхватил на руки уснувшего Медвежонка и понес его в казарму. Ясмин, зевая, отправился к себе, Бэль протянул руку Альби и помог ему подняться с дивана. Ночь вступила в свои права, и стоило отправляться в кроватку. Альби стянул платье и, откинув край покрывала, нырнул под одеялко, не дожидаясь, пока Заки разберет постель, как положено. В ушах все еще звучал голос Салаха, а под закрытыми веками мелькали звезды. Не хотелось ни купаться, ни разговаривать, лишь бы сохранить это волшебство сабахской ночи. Заки тихой тенью мелькал по комнате, утаскивая платье, разбирая, как положено, постель и выключая светильники, а Альби уже уснул. Альби резко проснулся от постороннего запаха. Он не сразу понял, что случилось, но почувствовав чужой взгляд, по привычке дернулся, инстинктивно пытаясь спрятаться.
- Сердце мое, я тебя испугал? – Альби наконец сфокусировал взгляд и увидел сидящего в кресле Рана, тот сразу пересел на кровать и погладил супруга через одеяло, – прости. Я не хотел тебя беспокоить. Сидел в кресле и любовался, как ты спишь.
От Рана пахло, как от пустыни, пылью и специями, а еще потом, лошадьми и горьким дымом костра. Он был в песочной форме, как все альфы эмирата, а на столе лежали гутра с игалем. Альби откинул край одеяла и протянул руки, приглашая мужа, но тот перехватил обе руки в одну и зафиксировал их на подушке. Второй рукой поправил одеяло и, потянувшись к лицу супруга, отдернул руку.
- Нет, – Ран покачал головой и тяжело сглотнул, – я грязный с дороги. Я вообще-то шел в ванную, решил только одним глазком глянуть, как ты спишь, и залип на такую красоту, как мошка в смолу. Если бы мог, то так бы и остался, глаза оторвать от тебя выше моих сил. И поцеловать тебя не могу, поцарапаю своей щетиной. Дай мне пару минут, я быстро помоюсь и побреюсь. – Ран притянул к себе маленькие руки и перецеловал тонкие пальчики, – я очень скучал, сердечко мое, просто до слез. Я вдруг понял, что однажды мне сказал селафь: «Слёзы значат больше, чем улыбка… Потому что улыбаемся мы всем подряд, а плачем только из-за тех, кого любим…». Тяжело уезжать, оставляя сердце за спиной, но я знал, что ты рядом, что ты в безопасности и ждешь меня, и моя дорога была легка, и душа спокойна. Я каждое мгновенье чувствовал тебя в своем сердце, и это знание наполняло меня счастьем.
- Я люблю тебя, – Альби понял, что слезы катятся на подушку, – я так люблю тебя.
- Это прекрасно, – Ран склонился и слизнул вначале одну слезинку, а потом со второго виска еще одну, – я все равно люблю тебя сильнее… Рррр, Альби! Что ты творишь! Я грязный с дороги, у меня с одежды песок сыплется, дай мне пару минут!!
Ран рванул в сторону ванной комнаты, как будто за ним гнались, а Альби сел в кровати и обнюхал свои руки. От них пахло соленой кожей, как от упряжи, и лошадьми, ну да, любимый был в седле несколько дней, а не на банкете, но это же не повод вот так просто отпускать его? Альби откинул одеяло и сполз с кровати. На голове было воронье гнездо вместо вчерашней прически. Он вчера заснул, как упал, со всеми шпильками и заколками. А Ран всем этим любовался? Вот ведь… Альби быстро повытаскивал все из волос и попытался пальцами расчесаться, и вообще, он, может, тоже хочет искупаться! Вчера же он не мылся! Альби покрутил головой, даже подозрительно, что рядом не было ни Заки, ни Ради. Их Ран выгнал, или они умчались по своим делам? Но это даже хорошо, что он сейчас остался один, потому что можно самому голым прокрасться в ванную и напасть на беззащитного мужа, пока он там моется. Или предложить ему потереть спинку? В ванной стоял пар, и стоило закрыть за собой дверь, как омегу впечатали в стенку и голодный вампир набросился, яростно терзая губы, целуя взасос. Альби едва вырвался из омута поцелуя и, довольно рассмеявшись, цапнул мужа за губу.
