- И как?

- Не знаю, – честно сознался Бэль, – запах отца мне нравится больше, он родной. А ваш посторонний. Приятный, но все же посторонний. Не знаю, что сказать, мне и сравнить-то не с кем, – высунул нос Бэль, – от охраны пахнет больше лошадьми и едой. Я еще ни разу… ну, то есть, вы первый, кто… я…

Бэль, похоже, только сейчас увидел горящие глаза напротив и на всякий случай опять спрятался за отцом. Но такой ответ, похоже, очень удовлетворил эмира, и он довольно улыбнулся и наконец, еще раз поклонившись Салаху, коротко кивнул Альби и, развернувшись, резко вышел из гостиной. Только полы халата мазнули по створкам двери. Салах, убедившись, что гость отошел от двери, громко рассмеялся.

- Ох, Бельчонок, – Салах сел на диван и притянул на колени сына, – считай, первый поклонник у тебя уже есть. Если бы я мог подозревать тебя в коварстве, то сказал бы, что ты искусен в обольщении. Так подцепить совершенно равнодушного к лисятам эмира, это особый шик!

- Я не хотел! – возмутился Бэль и вскочил с коленей отца, – а он что? Действительно не хотел свататься?

- Действительно не хотел, – сознался Салах, – я действительно привел его сюда за игрушками для ребенка. Он мне часа два рассказывал, как тяжело найти в каталогах Торговой корпорации приемлемые игрушки.

- Ну вот, – растерялся Бэль, – как говорится, не было, не было, и вот опять случилось! Я не хотел! Ты ему скажи, что я не специально и без злого умысла! По дурости!

- Вот еще! – рассмеялся Салах, – зачем обижать хорошего соседа?

После той поездки на станцию Бэль действительно засел за учебники. Теперь они занимались в комнатах Альби. Бэль отказался от отдельного стола, сложив стопки учебников на углу, а вместо стула для Бэля притащили кушетку. Бэль предпочитал сидеть, поджав ноги или вообще читать полулежа, а еще, лежа на животе и положив книгу на пол, или задрав ноги на подголовник кушетки. Поэтому весь стол так и остался в распоряжении Альби. Бельчонок был очень тихим соседом. Альби даже порой забывал, что в комнате не один. К присутствию Заки и Ради он уже привык, а теперь к ним добавился молчаливый Валь, который по большей части дремал в углу. А от Бэля был слышен только шелест страниц, из-за края стола виделась склоненная макушка или задранные на подголовник ноги.

- Принесли подарок для Бельчонка, – Заки тихой тенью встал в дверях, а потом выразительно посмотрел на Бэля, – от эмира ад Махди. Прикажете принести сюда? Или велеть слугам убрать в холодильник?

- Ох, – Бэль захлопнул учебник и сел ровно, – а чего в холодильник? Он что, мороженое прислал? Вот ведь… – Бэль виновато покосился на невозмутимого Альби и решил объясниться, – ему вчера доставили игрушки, что он заказал. А он в ответ прислал мне орхидею в горшке. Нет, он свой заказ оплатил, на счет отца, а мне прислал орхидею, как я думаю, с намеком, что у нее тоже нет запаха…

- Там коробка, от нее тянет холодом, – Заки повел плечами, – слуги волнуются. Она закрыта. Убирать в холодильник, чтобы сохранить холод, или не стоит?

- Пусть принесут сюда, – махнул рукой Бэль, – я надеюсь, что там не ледяная статуя моего сердца. Ты не представляешь, Альби, какие только подарки ни присылали Серенити! Он с двенадцати лет не отказывался от встреч с предполагаемыми женихами. Ходил там перед ними, извивался, как змейка, а на него смотрели и слюнями капали. Разговоры о белокуром ангеле были, сколько я себя помню. Когда его украли с улицы, оми как раз беременный был Медвежонком. На нервной почве с трудом родил, я тогда не знал, что делать и чем помочь, даже волосы перекрасил в соломенный цвет.

Бэль показал осветленный кончик косы. Альби закрыл гроссбух, надеясь на продолжение истории, но тут Валь принес на большом подносе деревянную коробку с шикарным красным бантом наверху. Бэль прислушался к коробке, а потом развязал бант и осторожно приоткрыл крышку. Оттуда пахнуло холодом и даже появились невесомые завитки ледяного воздуха. Бэль осторожно открыл коробку до конца и глубоко вдохнул.

- Шоколадные конфеты… – Бэль посмотрел на растерянного Альби и решил пояснить, – в нашей жаре нежный молочный шоколад тает, как льдинка, и его если и покупают у Торговой корпорации, то привозят только в холодильниках. А тут гляньте – коробка с сухим льдом! Брату в таких привозили в подарок ледяные статуэтки. Вместе со стихами, что у белокурого ангела ледяное сердце и там всякое бла-бла про любовь, которая его отогреет… – Бэль открыл коробку, выбрал конфетку и, откусив кусочек, подтолкнул коробку Альби, – угощайся… Я как-то равнодушен к шоколаду, мне пахлава привычней.

- Ну, я тоже к сладкому не приучен. А шоколад толком распробовал, когда по выходным помогал с назром Рану. У нас в приюте, если и появлялись конфеты по праздникам, так их сразу взрослые воспитанники забирали. В лучшем случае, карамельку какую-нибудь оставляли. А когда из приюта выпнули, то там вообще не до сладостей было. А когда оказался у Рана под опекой, то поехал вместе с ним в больницу, а он там за то, чтобы сделать укол, дарил шоколадку! Представляешь, целую большую шоколадку за то, чтобы сделать мелким засранцам укол полезного витамина!

- Тигран брал шоколадку за укол? – растерялся Бэль.

- Нет, – рассмеялся Альби, – он дарил шоколадку после укола. Такая замысловатая гуманитарная помощь. Я свою первую шоколадку тоже получил после укола, а потом Ран меня по-тихому завалил шоколадом и сладостями. Засовывал мне конфеты в карманы, шоколадки в сумку с учебниками, вроде, это не он, а они сами как-то туда проникали. А уже позже к откармливанию мелкого заморыша и Рафик присоединился. Я при нем рот боялся открыть, он мне туда сразу что-то съедобное норовил засунуть!

- Рафик! – засмеялся Бэль, – оми до сих пор с ужасом рассказывает, какой он был педант и зануда, и, главное, он единственный, кого переспорить было просто нереально! У оми даже присказка есть: «будешь себя плохо вести – к Рафику на воспитание отправлю!». Я в детстве его заочно боялся. Мне казалось, он трехметровый великан с хлыстом и огнем изо рта. А когда впервые его увидел, даже не поверил – маленький, сухонький старичок, и чего там бояться? Но все беты, кто в кагале жил на Земле, когда о Рафике говорят, плечи опускают и голову поджимают. Бьет он их там, что ли?

- Нет, не бьет, по крайней мере, рукой, – облизал пальцы Альби, – но он шкуру спустить может языком, да так ловко, что лучше бы ударил и успокоился. Так технично вынесет мозги, что в пору головой побиться о стену, лишь бы не слышать его голос. Вкусные конфеты, особенно вот эти, с кремовой начинкой. Хотя миндаль в черном шоколаде, как по мне, все же вкуснее… хотя, для разнообразия, и это вкусно.

- А как тебе Гарун? Понравился? – Бэль с самым невозмутимым видом засунул в рот очередную конфету, а сам смотрел искоса за реакцией Альби. – Ты считаешь его красивым?

- С эстетической точки зрения? – удивился Альби, – или с практической? М-м, не знаю, я как-то привык смотреть на альф, оценивая их с точки зрения угрозы для собственной шкурки. Я долгое время привыкал не шарахаться от Рана и его приятелей. Да и теперь я порой заставляю себя не оглядываться на охрану за спиной. Как-то все равно напрягает, когда альфа идет следом и молчит.

- Почему? – удивился Бельчонок, – это ведь охрана!

- Привычка, – виновато пожал плечами Альби, – от альф надо держаться как можно дальше, в идеале, вообще сбежать и спрятаться, потому что неизвестно, что у него в голове. Знаешь, как самураи свое мастерство проверяли? Идут, значит, такие по улице, глядь – кошка! Так надо выхватить ихний** этот самый меч, который такой длинный… и кошке голову срубить так, чтобы она не испугалась. И вот, чтобы не оказаться этой самой кошкой, лучше от альф держаться подальше!

- Самураи, мечи, – задумался Бэль, – это ты сейчас о древней Японии говоришь? Откуда такие познания земной истории?

- Аниме какое-то смотрел, – сознался Альби и виновато покосился на приятеля, – не помню, как называлось, там все такое страшное, кровь, кишки, и жизнь человека ничего не стоит, все, как в жизни…