Тянь, кажется, что-то кричал, впрочем, как и тот мужик. Перед потемневшим взглядом Гуаньшаня мелькали руки и ноги, и он никак не мог разобрать, кто же побеждает.

Драку прекратил хозяин заведения. Он вышел в эпицентр событий с бейсбольной битой наперевес и зычно гаркнул, что лично переломает кости всем нарушителям спокойствия. Кто-то начал с ним спорить, и пока внимание большинства посетителей переключилось на другую разборку, Гуаньшань, согнувшись в три погибели, наконец, отыскал Тяня, лежащего на асфальте.

— Пошли-пошли, — он потянул его за рукав, и парень простонал, поднимаясь и хромая следом.

Они пробежали какое-то время на случай погони, но когда убедились, что последней не предвидится, остановились, чтобы перевести дух.

— Блядь, — Хэ Тянь устало привалился спиной к стене.

— Блядь, — согласился рыжий и только сейчас сообразил, что всё это время бежал, не выпуская бутылку с пивом из рук.

— Вот мудак! — мажор неожиданно звонко рассмеялся. — Я всё-таки разукрасил его морду!

Они стояли в каком-то переулке под тусклым фонарём, и Гуаньшань с трудом рассмотрел лицо Хэ Тяня. Рассечённая бровь и губа, кажется, намечающийся отёк на скуле: ему нехило досталось.

— Эй, — рыжий подошёл ближе. — Сколько пальцев?

— Чего? — отсмеявшись, Тянь встретился с ним взглядом. — Двадцать восемь.

— А сейчас? — слегка разозлённый рыжий показал ему средний палец.

— Красота, — снова хохотнул мажор. — Тебе очень идёт.

С этими словами он ловко выхватил у него из рук бутылку с пивом, сделал несколько шумных глотков, а затем поморщился.

— У тебя всё лицо разукрашено.

— Да и похуй.

— Что на тебя нашло? — недоумевал Гуаньшань.

— Понятия не имею, — Тянь вернул ему пиво. — Но я давно так не веселился.

— Тоже мне, веселье, — рыжий фыркнул, сделав глоток. — Тебе бы лицо умыть…

— Далеко тут до дома? — мажор полез в карман и достал телефон. Судя по его нахмурившемуся лицу, с гаджетом было не всё в порядке.

— Мы почти в самом центре, — пояснил рыжий.

— Ахуеть, сломал, — Тянь показал ему экран, разбитый в мелкое крошево.

— Вот чёрт, — Гуаньшань нахмурился. — У меня есть наличка. Можно попробовать поискать такси.

— Поедешь со мной?

— К тебе? Нет! — резко отказался рыжий.

— Но я не хочу один, — заныл мажор и уселся прямо на асфальт, при этом снова выхватив у Гуаньшаня бутылку.

Рыжий закатил глаза и вздохнул, а затем ещё раз осмотрел их повреждения. У Тяня, не считая разбитого лица, были ещё порваны джинсы. Они оба испачкались, и у Гуаньшаня болело под рёбрами. В целом, ничего страшного, его мама видела и похуже.

— Ладно, — вздохнул он.

— Что ладно? — мажор задрал голову.

— Поехали ко мне.

Лицо Хэ Тяня претерпело потрясающие метаморфозы за те несколько мгновений, что он обрабатывал полученную информацию.

Рыжий подал ему руку, помог подняться и снова забрал своё пиво. Он как-то запоздало сообразил, что они всё это время пили из одной бутылки. Но затем стало так решительно похуй, что даже смешно.

— А как же мама? — мажор задал очень правильный вопрос.

Гуаньшань как раз раздумывал над тем, что ей скажет. Женщина по крайней мере точно сможет помочь Хэ Тяню с лицом. Она прекрасно обрабатывала порезы и ссадины, даже пару раз накладывала рыжему небольшие швы.

— Скажем, как есть.

— Что я вписался в драку в какой-то дыре? — мажор усмехнулся, едва поспевая за парнем, следовавшим вдоль дороги. — Ты же ехал ко мне на день рождения в приличный клуб!

Рыжий ничего не ответил и вспомнил обстоятельства драки, когда они уже ехали в такси. Хэ Тянь полез первым только потому, что Гуаньшаня пытались унизить. Впрочем, то было не в первый раз, и если бы рыжий бил морду каждому такому идиоту, он бы точно не дожил до сегодняшнего дня. Кое-что приходилось фильтровать в разумных пределах.

Чудо, что у него сохранилась какая-то наличка. Они расплатились и вышли во дворе, чуть дальше дома, чтобы не разбудить любопытных соседей. По тротуару шли молча, а по лестнице так и вовсе поднимались крадучись: рыжий предупредил о брехливой собачонке этажом ниже.

— Ребята?! Тянь, милый, что с тобой?! — шокированная мама сделала шаг назад вглубь квартиры.

Они вошли, и рыжий с наслаждением втянул в себя родной, успокаивающий запах дома. На часах было три утра. Несмотря на время у него будто сразу прибавилось сил, и он бодро скинул кроссовки, а потом заглянул в ванную и прихватил оттуда аптечку.

— Садись! — его маме, наверное, стоило петь хвалебные оды за тактичность.

Он часто возвращался весь побитый после драки, и она никогда не задавала вопросы до тех пор, пока не убеждалась, что царапины и синяки обработаны, и жизни сына ничего не угрожает.

То же случилось и с Хэ Тянем.

Он расположился на табуретке посреди маленькой кухни и зажмурил глаза, позволяя женщине колдовать над ним с перекисью и ватой.

— А теперь умойся! — у мамы в такие моменты даже менялся тон. — Здесь, прямо в раковине, давай-давай.

Дождавшись окончания водных процедур, она снова усадила его, оценила критичным взглядом, кивнула, бурча что-то себе под нос и принялась обрабатывать порезы йодом. Мажор морщился, но терпел.

Пока продолжался процесс лечения, Гуаньшань успел принять душ и переоделся в чистую домашнюю одежду. Он замер возле шкафа, раздумывая, стоит ли приготовить такой же комплект Хэ Тяню.

Перед глазами пронёсся весь вечер, начиная от их ссоры в клубе и заканчивая этой спонтанной дракой в кафе. Каким-то невероятным образом между всеми этими событиями уместился ещё и до боли откровенный разговор. Как на блядских американских горках!

Рыжий потёр переносицу и всё-таки вытащил из шкафа свой, видавший виды, спортивный костюм.

— Конечно оставайся! В холодильнике еда, я постелю тебе матрас, — мама уже собрала аптечку со стола. — Гуаньшань, выдай ему полотенце!

Рыжий кивнул, наблюдая за тем, как она идёт навстречу.

— Утром мне всё объяснишь, — в её голосе не было злости или недовольства. Скорее лёгкое беспокойство.

Ведь не её сына привели домой в таком виде. «И то хорошо», — подумал парень и перевёл взгляд на Тяня.

У того на брови теперь красовался пластырь. Над губой было несколько мазков йода, но в целом мажор выглядел неплохо, выдавали только глаза.

— Ну и день, — заметил он, когда рыжий налил себе стакан воды.

— Ага, — несколько глотков смочили больное горло.

— Лучший день рождения в моей жизни, — Тянь поднялся со стула, осматриваясь. — И лучший подарок, который я мог получить.

— Какой ещё подарок? — недоумённо переспросил Гуаньшань.

— Остаться с тобой, — Тянь улыбнулся так тепло и искренне, что рыжему пришлось стремительно удалиться в комнату за полотенцем.

Отчего-то сильно заколотилось переполненное впечатлениями сердце. Он подумал, что мажор может что-то учудить, и на всякий случай приготовился дать отпор, однако лёжа в кровати и слушая тихий шум воды, доносящийся из душа, не заметил, как задремал. Усталость брала своё, ноги гудели от побега из кафе, немного ныли рёбра, в которые он отхватил случайный удар.

Гуаньшань проснулся, услышав, как скрипнула дверь в его комнату, и пожалел, что погасил свет.

— Если я лягу к тебе в кровать, ты меня не ударишь? — шёпотом спросил Хэ Тянь.

— Иди на хуй, — так же тихо ответил рыжий и едва не взвыл, когда чужое тяжелое тело придавило его к матрасу.

— Ну пожалей меня, — заныл мажор, спешно отодвигаясь к стенке. — Я сегодня пострадал из-за тебя.

Возиться громче было страшно: за стенкой спала мама. Выгонять Тяня из постели не представлялось возможным, и Гуаньшань счёл матрас на полу куда лучшей перспективой, но слезть вниз ему не дали.

— Не уходи, — Тянь умудрился обнять его поверх одеяла. А затем оплёл руками и ногами и вцепился словно клещ.

От него пахло знакомым гелем для душа и зубной пастой. От тела исходил такой жар, что рыжий мгновенно вспотел.