И плевать, что рыжий говорил, будто им надо закончить. Плевать, что он повёл себя, как скотина, и бросил его, ничего толком не объяснив. На всё плевать, лишь бы остаться рядом с ним, живым и дышащим, хоть на минуточку. Побыть как можно ближе, в тишине, и сказать, как много этот упёртый придурок для него значит.

— Эй, — в палату тихонько прошмыгнул Цзянь и шёпотом спросил. — Есть хочешь?

Хэ Тянь отрывисто мотнул головой.

— Пойдём хотя бы перекурим. Разговор есть, — блондинчик настаивал, но говорил серьёзно, что было относительной редкостью, учитывая всю живость его натуры.

— Только ненадолго, — Тянь недовольно поднялся и решил не брать с собой олимпийку, надеясь вернуться за ней позже .

Цзянь И вывел его на пожарную лестницу, примыкающую к зданию госпиталя с улицы, и притащил на последний этаж. На улице моросил мелкий дождик, но лестница располагалась под навесом, и капли на них не попадали.

Хэ Тянь закурил и упёрся локтями в железные перила.

— Что у вас случилось? — серьёзно и тихо спросил Цзянь И.

— Ничего… как видишь, — парень затянулся.

— Вижу, что поругались. А теперь вот это. Что, нахуй, произошло? Где ты был, какие у тебя за тёрки со Змеем?

— Слишком много вопросов, — Тянь вяло поморщился и посмотрел на тлеющий огонёк сигареты. — Во-первых, мы не ругались. Ничего не случилось, я был в Гонконге, а во-вторых, с Шэ Ли меня кроме учёбы ничего не связывает. Я могу идти? — с этими словами он затянулся ещё раз, так глубоко, что дым царапнул лёгкие.

— Нет, — Цзянь преградил путь. — Пока не объяснишь, почему рыжий подставился под нож.

— Не знаю, почему! — раздражённо ответил Тянь. Это была чистая правда. Он понятия не имел, каким образом этого идиота так угораздило.

— Уж мне-то не пизди, — в голосе блондина вдруг зазвучали металлические нотки. — У вас всё было прекрасно, как минимум, пару недель назад. Потом вы медленно перестали общаться. А потом ты уехал.

— Послушай, — Тяню надоело объясняться перед Цзянем. — Какая разница, что случилось? Что от этого изменится сейчас?

— Вы расстались?

— Мы не встречались.

— Не пизди! — Цзянь повысил голос.

— Ладно! — Тянь поднял руки, — ладно! Он меня кинул. Счастлив?

На лице блондина отразилось лёгкое недоумение. Он растерялся, на секунду нахмурился, решая что-то про себя.

— Я думал… наоборот, — наконец, ошеломлённо пробормотал он.

— В смысле, блядь?! — Тянь уже устал чему-либо удивляться.

Он пиздец как устал, если говорить откровенно. Но куда больше всех этих выяснений его волновало состояние рыжего, и он снова шагнул вперёд, намереваясь, если потребуется, сместить Цзяня силой.

— Когда ты уехал, рыжик был сам не свой, — тот вдруг заговорил. — Он без конца глазел на твою парту, каждое утро высматривал кого-то в толпе, ничего толком не жрал и вообще, скорее походил на приведение и, блядь, он был даже бледнее меня! Я подумал, это ты его бросил и, честно говоря, уже собирался сказать тебе, какой ты мудак, но раз всё так, как ты говоришь…

Цзянь И оборвал речь и выглядел ещё более озадаченным, чем за пару секунд до этого. Хэ Тянь удивлённо замер.

— А потом эта склока с Шэ Ли сегодня! Я испугался, что рыжик это начал, потому что Змей подходил к тебе! — возмущённо закончил Цзянь.

До парня вдруг дошло, что, с одной стороны, всё действительно могло выглядеть именно так. Но с другой…

Гуаньшань искал его? Глазел на парту?

— Быть не может, — пробормотал он, всё-таки оттесняя блондина от лестницы.

— А ну быстро вали к нему! — воскликнул Цзянь И. — Вали и скажи всё нормально, когда он очнётся! Скажи, что любишь его, или я, блядь, буду звать тебя мудаком до конца твоей ёбанной жизни!!!

Хэ Тянь улыбался, сбегая по лестнице. На душе вдруг стало так легко, словно он воспарил над полом, перестал пользоваться ногами и летел. В каком-то смысле так оно и было, ведь парень перепрыгивал почти весь лестничный пролёт целиком, ловко приземляясь на пол. На третьем этаже он умудрился до смерти напугать двух несчастных медсестёр, а перед вторым затормозил и дал себе время отдышаться, чтобы ещё раз всё обдумать.

Гордость неожиданно вступила в нешуточную схватку с чувствами.

Гуаньшань приоткрыл один глаз на пробу. Тот сразу же защипало от света, и он прекратил всяческие попытки, вместо этого прислушиваясь к тому, что творится вокруг.

Судя по запаху, свету и одеялу, которым его накрыли, он находился в больничной палате. Рыжий уже бывал в такой однажды. Кровать жёсткая, лампы над головой слишком яркие, кругом запах стерильности и мерный гул каких-то медицинских приборов.

Собравшись с силами, Гуаньшань ещё раз открыл, но на этот раз уже оба глаза. Перед ним была дверь. В палате стояли несколько коек, на одной из них лежал кто-то ещё, но рыжий не разобрал боковым зрением, а поворачивать голову он пока боялся.

С другой стороны кровати стояла тумбочка и обыкновенный железный стул, на котором висела знакомая спортивная олимпийка.

Хэ Тянь здесь?

Гуаньшань попытался вспомнить, что произошло, но на всё тело вдруг навалилась жуткая слабость, и он отключился.

В следующий раз он пришёл в себя и увидел Тяня, сидевшего на стуле, где ранее висела куртка. Парень напряжённо всматривался в экран телефона. С другой стороны кто-то едва слышно переговаривался: видимо, к человеку на койке по соседству заглянули посетители.

— Эй, — едва слышно прохрипел рыжий. Он ожидал большего от собственного голоса, но в горле пересохло и вышло только это.

Тянь оторвал взгляд от телефона и внимательно, с тревогой вгляделся в его лицо.

— Что произошло? — спросил Гуаньшань, пытаясь понять, почему Хэ Тянь здесь, рядом с ним.

— Вы сцепились с Шэ Ли. У него оказался нож, — спокойно пояснил парень.

— Ауч, — в боку отозвалось незамеченной доселе болью. Рыжий сообразил, куда ударили, но не помнил самого момента.

— Тебя привезли в больницу, зашили и дали таблетки. Правда ты должен был очнуться позже, — продолжил Тянь. — Твоя мама здесь, беседует со школьным советом.

Гуаньшаню стало страшно. Очевидно он был инициатором драки, и это так просто не оставят. А вдруг его исключат?

— Шэ Ли на тебя напал, — будто слыша его мысли, объяснил Тянь. — Цзянь и Чжэнси сразу выступили свидетелями, да и не только они. Ты просто шёл мимо, а он взъярился непонятно на что. Самозащита.

— Чёрт, — рыжий помнил, что взъярился как раз-таки он. Но друзья его покрывали.

Друзья. Гуаньшаню на мгновение стало тепло и гордо от мысли, что он мог называть этих ребят так. Пару лет назад о таком и подумать нельзя было.

— Я позвонил Цунь Тоу. У него спала температура, но из дома выпустят только завтра. Он приедет с утра.

Хэ Тянь выглядел болезненно бледным и напряжённым, хотя внешне этого нельзя было сказать наверняка, если не приглядываться. Под глазами круги, как и раньше, когда он плохо спал. Щёки слегка впали, он, кажется, похудел. Гуаньшань слишком часто наблюдал за ним, чтобы понимать — парень находился на грани. Как и он сам…

— Тянь, — рыжему хотелось как-то начать разговор, хоть время было не самое подходящее.

— Отдыхай, — тот не стал его слушать и поднялся. — Завтра с утра придёт почти весь класс.

— А ты? — Гуаньшань задал этот вопрос, когда Тянь уже стоял в дверях.

— Наверное, — он неопределённо пожал плечами и вышел.

Рыжий предпринял попытку поднять руки и потереть лицо. К вене была подключена игла от капельницы с каким-то лекарством, и вся кисть почему-то противно ныла. Наверное, потому, что этой рукой он ударил…

Ударил Змея с такой силой, словно собирался убить. Такой злости он ещё не испытывал, и это пугало. В неё намешалось слишком многое: обида на собственное бессилие, внезапный приступ беспочвенной ревности, досада, что он не может как-то повлиять на ситуацию…

— Милый! — в палату вошла мама, а следом за ней какая-то медсестра и мужчина в белом халате. Видимо, доктор.