Том шумно вздохнул, открыл глаза и поднял голову, внимательно оглядев дорожку, вымещенную тёмно-серым намокшим камнем, а затем чёрную узорчатую решётку ворот. Немного успокоившись, он медленно развернулся, пряча ладони в карманы, поднялся на ступеньку и направился внутрь дома. Неторопливо поднявшись наверх и дойдя до кабинета, он аккуратно дёрнул ручку и открыл дверь.
Возле рабочего стола стоял Волан-де-Морт. Он тут же повернулся лицом к вошедшему. Том аккуратно прикрыл за собой дверь и взглянул в красные поблёскивающие глаза, медленно приближаясь к волшебнику, словно готовясь в любой момент оступиться назад и защитить себя от любого недоброго замысла Волан-де-Морта. Но тот не двигался, пронзительно разглядывая свою юную копию.
— Ты хотел поговорить, — наконец, нарушил тишину шипящий голос.
— Да, и, я думаю, ты тоже, — коротко кивнул Том, ответив на парселтанге.
Волан-де-Морт резко развернулся, взмахнув подолом своей мантии, чем заставил Тома сделать полшага назад от неожиданности. Тот, как ни в чём не бывало, неторопливо прошёл к мягкому стулу и сел за стол, подняв глаза, жадно вглядываясь в молодое лицо.
— Разве ты не слышал, как ко мне обращаются слуги? — после недолгой паузы заговорил Волан-де-Морт.
— Разве я тебе слуга? — приподняв бровь, отозвался Том, показывая всем видом лёгкое недоумение.
Волан-де-Морт снова затянул молчание, а затем склонил немного вбок голову, прошелестев:
— Я добился того, чтобы боялись произносить моё имя. Каждый чиновник, просиживающий своё место в кресле, каждый школьник, взявший впервые в руки учебник, каждый аврор, гоняющийся за моими Пожирателями, даже сам министр магии, — все боятся подумать о моём имени, не говоря уже — сказать. Мои слуги называют меня лордом, но ты не слуга…
Том ещё сильнее изогнул бровь, ожидая продолжения.
— Однако моё имя абсолютно никто не произносит, а значит, нужно не выбиваться из правил…
— Из правил? Установленных тобой? Послушай, — с раздражением отозвался он, сделав шаг к столу, — я не вхожу в стаю твоих псов…
— Я заметил.
— …и не собираюсь следовать правилам, установленными для них. Если ты забыл, то я напомню, что я — это ты, разве что с колоссальной разницей в возрасте…
— И, полагаю, взглядами? — перебил Волан-де-Морт, немного сблизившись с собеседником.
Том чуть поднял голову, продолжая разглядывать бледное лицо сверху вниз, через пару секунд отдалился и легко выдохнул на обычном языке:
— Что они сказали про меня?
— Что займутся твоими манерами.
Тот невесело засмеялся, и Волан-де-Морт подхватил смех, но оба тут же замолчали.
— Твои слуги слишком высокомерны и, очевидно, в силу своего возраста считают, что могут нападать на меня без причины, — холодно произнёс Том.
— Какое заклинание ты применил? — неожиданно спросил Волан-де-Морт.
Тот плотно сжал губы на несколько мгновений, затем безразлично ответил:
— Я применил несколько заклинаний, но это не меняет ситуацию. Я прекрасно понимаю, что им в новинку встретить молодого волшебника, который умеет уверенно держать палочку в руках и защищать себя, но если они каждого так принимают в свой кружок, то не представляю, как они не пересобачились ещё между собой. Скажи мне, неужели у моих приятелей такие глупые и настолько самовлюблённые дети? Где у них чувство такта? Где хитрость? Где осторожность? Или они выходцы из Гриффиндора?
Том заметил, что Волан-де-Морт стал раздражаться.
— Беллатриса Лестрейндж одна из лучших моих…
— Беллатриса Лестрейндж, кажется, жизнью обиженная дама, которую обучили только выскакивать, когда не нужно, и визжать на всех, кто произносит наше имя! Неужели ты не видишь, насколько они безумны?
— Безумие поддерживает их бесстрашие и бесстрастие. Пробуждает непоколебимость…
— Превращая в бессердечных убийц! Они настолько глупы и наивны, не понимая, что, чувствуя себя волками на охоте за кроликами, сами являются перед тобой теми же кроликами!
— Они меня уважают, — с ноткой самодовольства прошипел Волан-де-Морт.
— Они, — Том подошёл к столу, опёрся на поверхность ладонями и наклонился к Волан-де-Морту, тихо прошипев: — боятся тебя, а не уважают. Я видел ваше собрание, все вели себя, как кролики перед убоем. Половина из них — конченые трусы, которые не могут сделать что-то стоящее в своей жизни, а другая половина — одержимые фанатики, вроде Беллатрисы, видящие главную цель — прислуживать тебе, как и ты, убеждённый, что основная задача — лишить жизни какого-то паренька! Это не власть, а одержимость! Твои слуги бестолковы и непредприимчивы, как болванчики! Не удивлён, что все твои планы успешно проваливаются!
Волан-де-Морт сверкнул глазами и медленно поднялся со стула. Том выпрямился, оттолкнувшись от стола, расправляя плечи и бесстрашно глядя в змеиное лицо.
— Ты смеешь осуждать меня?..
— Я смею осуждать себя! Но в отличие от тебя ещё умею признавать ошибки! Ты не выяснил суть пророчества и сломя голову помчался убивать Поттера, словно не пытаясь даже допустить мысль, что там могло быть сказано — не трогать его!
— Не может быть в мире сильнее волшебника, чем я! — прошипел Волан-де-Морт, резко дёрнув руками, чтобы стряхнуть рукава мантии.
Том проследил за этим жестом и подавил в себе воодушевление, поднимая глаза на собеседника.
— Своей самовлюблённостью и откуда-то взявшейся доверчивостью ты загнал себя в ловушку этого пророчества!
— Как ты можешь это говорить, если не знаешь ничего о нём?
Том приоткрыл рот, чтобы ответить, но не произнёс ни звука. Если он скажет, что знает о второй части пророчества, то Волан-де-Морт узнает и про связь с Тонкс, и про доступ в школу, и про связь с Гермионой, которая и рассказала ему о словах прорицательницы. С одной стороны, он точно уверился в том, что Волан-де-Морт действительно ничего не знает важного и особенного, руководствуясь одержимостью и самомнением, а значит, шанс потерять всё был велик, и Том не может позволить даже такому себе исчезнуть с лица земли. Но с другой, скажи он о пророчестве и открой все свои карты, в случае недопонимания ему будет сложно исправить как-то ситуацию и повлиять на нежелательные события. Если Волан-де-Морт не поймёт его, всё закончится, в худшем случае, бегством из логова Пожирателей, но скрытых карт в игре у Тома не останется, — Тёмный лорд поймёт все планы, и первое, что он сделает, убьёт Тонкс, перекрыв доступ к школе, а затем доберётся до Грейнджер, чтобы лишить любой ниточки, связывающей его с другой стороной волшебников, и, наконец, если Малфой или Снейп убьют Дамблдора, то тот столкнётся с Поттером, а, исходя из пророчества, мальчик обладает чем-то особенным, что способно убить тёмного волшебника. Готов ли Том подставить Волан-де-Морта под угрозу смерти? Нет, ему лучше об этом не знать.
— Я рассуждаю объективно, — спокойно отозвался он, засунув руки в карманы. — В пророчестве может быть сказано всё, что угодно. Например, что ты и мальчик вместе смогут добиться невероятных высот в управлении и власти всего магического сообщества, или что мальчика трогать нельзя, ибо это может обернуться поражением Тёмного лорда и становлением нового героя…
— Гарри Поттер должен умереть! — воскликнул Волан-де-Морт, раздражаясь ещё сильнее. — Он мне не ровня и…
— А как тебе такое, что ты отметил его какой-то магией? У него на лбу метка! И то, что ты не смог убить его, а оставил только шрам, уже заставляет задуматься о его необычности! — твёрдо возразил Том и сжал зубы, пытаясь не спустить ярость.
Неожиданно Волан-де-Морт невесело засмеялся, что заставило искренне удивиться.
— Ты ещё глупый мальчишка, подвластный юношескому максимализму и считающий, что всё в мире можно понять путём обычной логики. Когда мальчик родился, прозвучало пророчество, а это не пустой звук, ибо там не говорилось даже имя, но прорицательница попала в точку…
— Это пустой звук, если не следовать словам этого пророчества! Ты всего лишь услышал про мальчишку, что будет могущественным, и твоё самомнение не выдержало, хотя ты бы мог держать мальчика рядом с собой, а в дальнейшем пользоваться его силой для дальнейших задач. Но вместо этого ты выбрал путь врага, а твоя задача превратилась в одержимость. Ты стал жить не с целью иметь власть и заполучить признание людей, а с бессмысленной задачей убить Поттера, хотя он никакого отношения к тебе не имел!
