— Марго?! — он не мог сдержать удивления, смешанного с радостью от неожиданной, но определенно приятной встречи.
Почему-то до этого он не задумывался, кто именно прилетит из Москвы, а теперь даже готов был хлопнуть себя по лбу. Еще бы, их такой обязательный во всех отношениях тур-менеджер, на которого всегда можно было положиться. Он крепко обнял девушку, как будто не видел ее лет сто, хотя не прошло и суток, как они распрощались. Дейв сделал тоже самое, хотя и был значительно сдержаннее. Он немного хмурился, и было ясно, что мужчину больше заботило, чем обернутся для группы столь неожиданные обстоятельства.
— Не волнуйтесь, все в порядке, — улыбнулась Марго, точно уловив его настроение. — Я бы хотела вернуть потерю. Надолго вас не задержку.
— А чья именно эта потеря, можно спросить? — задал Эйкка давно мучавший его вопрос.
В ответ девушка пожала плечами и негромко произнесла:
— Пертту.
— Так и знал, — выдохнул Эйкка, направляясь обратно в помещение и открывая перед Марго дверь.
Та мельком глянула на него и улыбнулась. Дейв пошел вперед, что-то увлеченно рассказывая девушке. Она охотно отвечала, улыбалась и выглядела вполне расслабленно. Однако от внимательного взора Эйкки не могло укрыться тщательно скрываемое волнение. Пертту что-то забыл, но Топпинен теперь мог дать руку на отсечение, что не все в этой истории было так просто. Он шел по длинному коридору, мысленно возвращаясь к потерянному состоянию друга, в котором тот находился последние сутки. Конечно, расставание с невестой могло оставить свой отпечаток, но Эйкка слишком давно и хорошо знал Пертту, чтобы понимать — было в этом что-то еще, нечто такое, что Кивилааксо тщательно скрывал не только от других, но, возможно, даже от самого себя.
***
— Значит, уже уезжаешь? — спросил он, когда поздно вечером после ужина в честь успешно завершившегося берлинского концерта она вошла к нему в комнату.
— Завтра утром мне надо быть в Москве, — Марго кивнула, а на ее губах заиграла хоть и грустная, но все-таки улыбка.
Пертту отложил сумку, в которую последние полчаса старательно запихивал концертные вещи, и повернулся. Теперь он стоял точно напротив своей гостьи, а в том, что Марго приехала именно к нему, у него не осталось сомнений. После того, как несколько часов назад, стоя в гримерке в окружении четверых музыкантов Апокалиптики, их менеджера и даже кое-кого из техников, девушка, смущенно улыбаясь, достала из сумки небольшой пакет и передала его прямо в руки Пертту, а тот в свою очередь долго пытался его открыть, потому что пальцы вдруг перестали слушаться. Именно тогда он четко осознал и причину своего подавленного настроения, и радость, которой буквально обожгло всё внутри, когда он увидел сегодня Марго.
Сейчас у него в сумке лежал тот самый пакет, а перед ним стояла та самая Маргарита. Он впервые мысленно называл ее коротким именем, но понимал, что ей все-таки оно не идет. То самое ощущение легкого опьянения, как от приятного прохладного коктейля, снова овладевало его телом и разумом.
— Значит, поедешь встречать очередную крутую метал-бэнд? — задал он вертевшийся на языке вопрос, подходя на шаг ближе.
— Ты же понимаешь, это моя работа, — она, не отрываясь, смотрела ему в глаза и улыбалась уже без тени грусти, тонко чувствуя настроение стоящего рядом мужчины.
Расстояние между ними стало еще меньше.
— Я все еще хочу сделать одну вещь, — еще полшага навстречу. — Но помнится, ты говорила, что пока на работе…
— Сейчас я не на работе.
Она хотела сделать последний шаг, но не решилась. Зато Пертту уже давно все для себя решил. Не дожидаясь больше никаких слов, разрешений, приглашений или намеков, он одним быстрым движением оказался возле Марго. Руки крепко обняли девушку, прижимая к себе. Он вдохнул уже знакомый аромат парфюма, а потом его губы коснулись ее. Сначала легко, словно пробуя на вкус, приглашая, а потом он почувствовал ответное движение губ девушки, и больше уже ни о чем не мог думать, охваченный вихрем эмоций, никогда прежде им не испытанных.
Впереди у них было всего несколько часов, а потом тысячи километров расстояний, долгие часы разговоров, сотни встреч и целая жизнь. В сумке лежал тот самый пакет, а в пакете единственная вещь, которую Пертту уже никогда не смог бы забыть. И в тот день на единственном концерте в Берлине она тоже была при нем — смешная вязаная шапка с изображением физиономии пингвина на лбу и двумя разноцветными косичками. То, без чего не мог бы состояться концерт группы Apocalyptica. То, без чего суровый финский металлист не был бы самим собой, не был бы Пингвином.